Читать интересную книгу Расколотый мир. Крылатые люди - Зеб Шилликот

Все мышцы Джага ныли от напряжения, но он, не теряя времени, помчался обратно в туннель, чтобы принести вторую, а потом и третью статую. Закончив титанический труд, полуслепой от непосильной нагрузки, шатаясь от усталости и еле дыша, Джаг опустился на землю.

Через некоторое время он с трудом поднял голову и, повернув побледневшее лицо к обступившим его икарам, еле слышно произнес:

— Нам нужно одновременно опрокинуть все три статуи. Я осилю только одну. Не смогли бы вы опрокинуть две другие?

— Мы попробуем, — ответил икар с голубыми крыльями.

Джаг лег у самого края плато и осторожно высунул голову.

Охотники были уже так близко, что Джаг испуганно отпрянул. Идущий первым держал в руках арбалет и подходил уже к последнему изгибу карниза.

Джаг подивился мощному и разнообразному вооружению охотников: от зенитного пулемета, который несли двое здоровенных мужчин, до лука на плече красавицы Сибиллы. Замыкал цепочку Кривой, вооруженный великолепным охотничьим ружьем с двумя вертикально расположенными стволами.

Они были уже не более чем в десяти метрах от места, выбранного Джагом для атаки. Перекатившись на бок, Джаг прошептал:

— Всем приготовиться! По моему сигналу все вместе толкаем статуи!

Говорящий икар согласно кивнул, но слова Джага, кажется, поняли и все остальные. Они мгновенно разделились на две группы и встали за двумя гигантскими идолами, расправив свои крылья.

Ширина карниза в лучшем случае не превышала одного метра, поэтому охотники двигались довольно медленно. Со своего наблюдательного пункта Джаг заметил страх в глазах убийц, они тяжело дышали, у многих кружилась голова, и они буквально жались к скале, чтобы не свалиться в пропасть. Каждый шаг давался им с великим трудом.

Глядя на своих преследователей, Джаг не смог сдержать улыбки, вспомнив, как преодолел этот участок бегом. Джаг уже стал верить в успех задуманной операции, которая из почти невозможной превращалась, кажется, в реально выполнимую.

Как только первый охотник добрался до места, над которым возвышались статуи, Джаг поднялся и навалился плечом холодную спину каменного идола. Закрыв глаза, он про себя отсчитал несколько секунд и громко крикнул:

— Вперед!

Внезапно воздух наполнился шумом хлопающих крыльев. Икары, зависнув в горизонтальном положении, изо всех сил упирались в каменные глыбы, пытаясь сдвинуть их с места.

Джаг тоже поднажал, и, наконец, как в прекрасно поставленном балете, статуи заскользили по кромке плато и полетели вниз.

Эффект внезапности, на который рассчитывал Джаг, превзошел все ожидания. Охотники оказались в положении муравьев, находящихся между наковальней и молотом кузнеца.

Они в ужасе смотрели на падающие сверху каменные глыбы, не в силах сдвинуться с места. Уж чего-чего, а такого они никак не ожидали!

Рухнув на карниз, статуи сразу же снесли половину группы. От мощного удара карниз обрушился на участке длиной около десяти метров, увлекая за собой все, что находилось на нем. Каменная лавина полетела в пропасть глубиной более пятисот метров. Эхо от диких воплей тех, кого увлек за собой камнепад, еще долго отражалось соседними скалами.

Итак, гора напилась крови.

В живых остались лишь трое охотников, замыкавших шествие. Они открыли беспорядочную стрельбу, ни в кого не целясь, а просто ради того, чтобы убедиться, что еще могут стрелять. Йотом, ошалев от страха, они пулей помчались вниз.

Группу возглавлял Кривой. Такого ужаса он не испытывал еще ни разу в жизни. В панике он бросил свое ружье, думая лишь о том, как унести ноги из этого ада. Он уже почти достиг конца карниза и облегченно вздохнул, как вдруг услышал выстрелы.

Резко остановившись, он обернулся и увидел, как оба его компаньона кубарем катились вниз по тропе. Кривой настороженно завертел головой, не понимая, почему убили не его, а тех, кто бежал следом за ним.

И только заметив на опушке леса Кавендиша с карабином в руках, Кривой понял, что уцелел не случайно. Он медленно спустился к Кавендишу и процедил сквозь зубы:

— Я должен был убить тебя сразу же.

— На этот счет у меня другое мнение, — с улыбкой ответил Кавендиш, и, увидев, что Кривой продолжает приближаться, добавил: — Мне кажется, ты спешишь на тот свет…

— Неужели ты выстрелишь в безоружного человека?

— А ты сомневаешься? Может, поспорим?

— Что ты предлагаешь? — спросил Кривой, остановившись.

— Ничего. Я просто убью тебя без всяких условий.

— Давай драться по-честному, без оружия…

Кавендиш рассмеялся:

— Не используй слов, смысла которых не знаешь!

— Но ведь можно договориться…

Кавендиш ответил ему ледяным взглядом, и Кривой не на шутку испугался.

— Я отдам тебе все! Все, что я накопил! И, если хочешь, буду работать на тебя…

— У тебя ничего нет. Я уничтожил все ваши запасы кораллового масла.

— Тогда чего ты ждешь? — заорал Кривой, шагнув вперед. — Стреляй, если решил!

Прогремел выстрел, и пуля калибра 7x57 отбросила гориллу назад.

— Я должен был убить тебя первым, — хрипло выдохнул он.

— Нет, не меня, моего друга Джага. Он один сумел уничтожить вас всех. Он ненавидит таких подонков, как ты… А я тем более! — добавил Кавендиш, нажимая на спусковой крючок.

Над «кладбищем» охотников поднялась плотная туча пыли.

Собравшись на краю плато, икары, трепеща крыльями, издавали звуки, в которых легко угадывались радостные интонации.

Наконец-то перевел дыхание и Джаг. Он чувствовал себя так, словно с него живого содрали кожу. Вытирая лоб тыльной стороной ладони, он увидел кровь. Вновь открылась рана, и Джаг, промокнув ее рукавом, снисходительно взглянул на икаров, которые праздновали окончательную победу.

У Джага радость победы уже сменилась чувством полного спокойствия и какого-то странного ожидания. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, Джаг медленно направился в туннель. Он пересек зал, подошел к алькову и раздвинул прикрывающие его ветви.

Женщина-птица сидела на краю гнезда. Она улыбалась, и, казалось, от ее улыбки исходит какой-то внутренний свет. Джагу показалось, что она ждала его.

— Все закончилось благополучно, — прошептал он, нарушив томительное молчание. — Вам больше нечего бояться: почти все охотники убиты, а оставшиеся в живых сбежали в долину.

Он мельком глянул на яйцо, ждущее своего часа.

Неожиданно женщина-птица поднялась, и Джаг ощутил, как кровь приливает к его лицу. Их лица сблизились, а губы встретились в нежном и чистом, как у детей, поцелуе.

Не сумев сдержать свои чувства, Джаг вытянул руку и слегка погладил шелковистое, покрытое легким пухом тело. В ответ женщина прижалась грудью к телу Джага, они обнялись и замерли в поцелуе.

Первой отстранилась женщина, и некоторое время они молча смотрели друг на друга. Джаг не мог оторвать глаз от ее прекрасного тела, которое словно осветилось новыми яркими красками. Вздохнув, он вышел из алькова.

Чуть в стороне его ждал икар с голубыми крыльями.

— Человек-солнце, может быть, ты останешься? — предложил он.

— Я бы с удовольствием, — прошептал Джаг, — но это невозможно. — Мне будет тяжело смотреть, как вы летаете, зная, что сам я навечно обречен оставаться на земле.

— В любом случае, спасибо тебе за все.

— Они гнались за мной по пятам, и я был вынужден защищаться. Просто наши интересы целиком совпали.

— Не только это. Ты не нуждался в нашей помощи, чтобы столкнуть статуи вниз. Ты просто захотел поддержать нас и попросил тебе помочь. У многих из нашего племени ты пробудил чувство ответственности за свою судьбу.

Кивком головы он указал на крылатых людей, не скрывавших своей радости.

— Вряд ли ты их поймешь. Сейчас уже трудно остановить этих молодых птенцов! Они искренне верят, что внесли свой вклад в общую победу.

— Им нужен был лишь первый толчок. Я счастлив, если смог им помочь…

Тяжело дыша, с карабином на плече, Кавендиш поднимался по карнизу навстречу Джагу. Вдруг он остановился как вкопанный, не веря своим глазам.

Он увидел светловолосую голову Сибиллы и бросился к ней, отложив карабин в сторону. Из-под основания статуи торчали только ее голова и плечи. Нагнувшись над девушкой, Кавендиш сначала подумал, что она мертва, но потом уловил еле слышное дыхание. Несмотря на посиневшее лицо, Сибилла оставалась все такой же красивой.

Будто почувствовав присутствие Кавендиша, она открыла глаза.

— А, это ты, старый бродяга, — с трудом прошептала она, и из уголка ее рта потекла струйка крови.

Ухватившись за каменную глыбу, Кавендиш попытался приподнять ее, чтобы освободить Сибиллу, но очень скоро понял, что никогда не сможет в одиночку сдвинуть статую с места. Кроме того, это ничем не поможет несчастной девушке, у которой наверняка был полностью раздавлен таз. Каким-то чудом она все еще жила, но было ясно, что через несколько минут для нее все будет кончено.