Роберт вышел во двор гостиницы. Гостиница оказалась совсем не плохой и гораздо больше, чем они ожидали, если учесть, как далеко на север они заехали. Двухэтажное деревянное здание было построено в шестнадцатом веке — в том стиле, который нравился Роберту. Он вошел в холл, нашел хозяина и получил номер.
Номер оказался уютным, хотя потолок был таким низким, что существовала опасность стукнуться головой о широкие балки. В камине пылал огонь, перед ним было расположено несколько мягких кресел и небольшой стол. Два стула стояли у окна, которое выходило во двор гостиницы.
Роберт с удовольствием снял пальто и перчатки и сел погреться у камина. Следующим сюрпризом оказался графин вполне сносного бренди, который Роберт обнаружил в номере.
В ожидании своего камердинера он сидел, потягивая янтарную жидкость и размышляя о Мойре. Она, конечно, вне себя от того, что он ее оставил, но у него не было выбора.
«У меня есть дочь».
Вся его жизнь изменилась с тех пор, как он это узнал. Все же он не чувствовал себя другим, не чувствовал себя отцом. Хотя он был обеспокоен судьбой ребенка, его больше волновало не то, что она его дочь, а то, что она невинный ребенок.
Может, это нормально? Он вздохнул и сделал глоток бренди. «Я не знаю, что должен испытывать отец. Зачем, черт побери, Мойра скрыла это от меня? Я заслуживаю того, чтобы знать».
Но винить только ее он не мог. Их отношения с самого начала строились на лжи. Она жила в Лондоне, выдавая себя за дочь русского царя. У нее это прекрасно получалось, и очень немногие догадывались об обмане. Она стала любимицей общества, ее приглашали в дома самых богатых и могущественных.
Однако очень скоро в министерстве внутренних дел обнаружили утечку финансовой информации. Было проведено расследование, в результате которого выяснилось, что русская принцесса вовсе не русская и не принцесса, и Роберту было поручено разобраться. Для этого он должен был сыграть роль одного из ее поклонников.
Он думал, что ничего интересного он не узнает. Однако оказалось, что это необычайно красивая и умная женщина, которая была так же очаровательна, как и фальшива. Но под этой фальшью угадывалось что-то другое — отчаяние и уязвимость. Кто она? На кого работает? И как ей удается дурачить такое количество людей?
Чем больше он старался узнать, тем глубже оказывался втянутым. С первой же встречи между ними пробежала искра, и они не устояли и подчинились своим чувствам.
Роберт признал, что влечение перешло в нечто большее. Именно поэтому он так разозлился, когда она исчезла. Было глупостью думать, что она начнет доверять ему и расскажет правду о себе и своем прошлом. Вместо этого она устроила этот фарс со свадьбой, а потом исчезла, захватив с собой важные документы, которые украла у высокопоставленного правительственного чиновника.
Министерство потребовало объяснения, а у Роберта его не было. Он был слишком занят тем, чтобы попытаться выявить, кем на самом деле была Мойра Макаллистер, и слишком мало уделял внимания разоблачению ее шпионской деятельности. Разъяренный тем, что остался в дураках, он начал искать ее, используя все свои возможности. Долгое время его преследовали неудачи, но наконец он обнаружил ее в небольшой гостинице в доках Дувра. Однако ее вызывающее поведение и очевидное равнодушие разозлили его еще больше. Он вернул украденные документы и, чтобы доказать, что она ничего для него не значит, поручил своему агенту доставить ее в Лондон, где ей должны были предъявить обвинения.
Спустя час Мойра напоила агента до бесчувствия, заперла его в чулане и скрылась.
Роберт не переставал искать ее. С годами он стал убеждать себя в том, что им движут всего лишь профессиональная гордость и любопытство, а также мотивы, которыми она руководствовалась, женив его на себе. Но сейчас он узнал кое-что о себе самом, и эти факты были отнюдь не приятными. Его злость не имела ничего общего с работой на министерство внутренних дел, а была связана с его все растущими чувствами к Мойре.
То, что она тогда носила его ребенка и не сочла нужным сообщить об этом ему, злило Роберта, но гораздо больше смущало.
«Как только я заполучу эту проклятую шкатулку и разберусь с Энистоном, у нас с ней состоится долгий, долгий разговор».
Роберт поглубже уселся в кресло. Он сожалел о том, что ему пришлось оставить ее у сквайра. Она наверняка помчится за ним вслед. Поэтому он не только забрал всех лошадей, но и порылся в ее одежде и чемодане, чтобы убедиться, что у нее нет денег нанять карету.
— Пусть хоть раз почувствует, каково это, когда тебя опережают, — пробормотал он, попивая бренди. Так ей и надо.
Во двор въехала карета. Роберт подошел к окну и увидел, что приехал его камердинер. Багаж Роберта — два больших чемодана и несколько поменьше — был привязан на крыше.
Как только карета остановилась, к ней сразу же подошел Стюарт, и между ним и камердинером завязалась оживленная беседа. Пока Роберт наблюдал за ними, во двор въехал всадник на огромной гнедой лошади. Он обогнул карету и направился в сторону конюшни.
Когда джентльмен остановил лошадь и повернул голову, его профиль стал четко виден на фоне темных ворот конюшни.
— Проклятие!
Роберт с такой силой поставил стакан, что бренди выплеснулся на стол. Не обращая на это внимания, он выбежал из комнаты.
Глава 11
Когда я купил шкатулку, она не произвела на меня особого впечатления, потому что меня больше заинтересовал пергамент внутри: на нем была редкая ссылка на амулет Херстов. Я решил, что этот пергамент — настоящее сокровище, потому что существует великое множество таких шкатулок и никто не обращал внимания ни на их цену, ни на возраст.
Сегодня утром, после того как я спрятал пергамент в надежном месте и был готов бросить шкатулку в один из ящиков, подготовленных для отправки в Англию, что-то зацепило мой взгляд. Один бок шкатулки показался мне толще остальных. Я не могу доверить бумаге то, что я увидел, открыв шкатулку, но, кажется, я теперь знаю, почему не смог найти этот проклятый амулет здесь, в Египте.
Кто-то уже давно убрал его.
Запись в дневнике Майкла Херста, сделанная в тот день, когда он обнаружил первую шкатулку из ониксаМойра все еще раздумывала, стоит ли спешиваться. Ее ноги дрожали от усталости. Побег был безупречен: никто ее не видел, и она очень скоро догнала карету Бюффона, которая и привела ее сюда.
Но были и ошибки. Во-первых, она оказалась слабее, чем думала, и это выяснилось после нескольких часов езды. Во-вторых, она решила, что камердинер Роберта, всегда такой чопорный и разумный, будет ехать осторожно. Но либо у него был здоровый организм рабочей лошадки, либо он фанатично заботился о внешности своего хозяина, но Бюффон делал остановку лишь тогда, когда это требовалось лошадям. Так что Мойре пришлось ехать верхом дольше, чем она рассчитывала.