Читать интересную книгу Олеся и Арлекин - Айдар Павлов

- Теперь остановись, - сказал Арлекин, помахивая над головой свободной от камеры пятерней. - Посмотри налево... Потом направо. Сначала налево, Тряпушкин! Дорогу никогда не переходил? Вот... вот... Хорошо. Сядь. Садись, садись, Тряпушкин. Можешь прямо на песок. - Ладонь Арлекина продолжала загадочно витать в воздухе. - Открой шампанское. Открывай, открывай. Не спеши, пленки достаточно… Оп! Теперь делаешь глоток. Еще... Еще... Хорошо... Сладкое шампанское, Тряпушкин? Ну, пей, пей...

- Вся бутылку, что ли? - удивился ассистент.

- Да, - важно протянул Арлекин, играя пальцами свободной руки. - У меня ничего не спрашивай. Пей и все. Понял, Тряпушкин?

Тот кивнул.

- И не кивай, пожалуйста!

Тряпушкин опять кивнул в знак согласия.

- Ох, Тряпушкин!

- Что? Плохо?

- Замолчи. Сколько шампанского осталось?

- Грамм сто, - доложил ассистент, икнув газом.

- Ладно, хватит. Оставь на черный день. Теперь засовываешь бутылку в карман. Не лезет? Ты сначала встань. Развалился! Загорать пришел или работать? Конечно, тебе ничего не лезет. Осторожно поднимайся. Не падай. Хорошо стоишь?

- Ну, - подтвердил Тряпушкин.

- Что будем делать?

Ассистент пожал плечами.

- А что бы ты хотел?

- Если честно?

- Естественно.

- Голую женщину, - искренне ответил ассистент.

- Асклепия, твой выход! – скомандовал режиссер

Из-за дерева появилась абсолютно голая женщина с сигаретой в зубах. Покрутив зонтиком над головой, Асклепия застенчиво отвела взор от поддавшего Тряпушкина.

- Нормально? - спросил Арлекин.

- Да это главный администратор! – кисло сморщился Тряпушкин.

- Не ори, я вижу, что не Джулия Робертс. Послушай, мальчик, если хочешь сняться в кино, тебе лучше забыть, что она твой администратор. У нас нет денег на голливудскую звезду. Радуйся тому, что есть. Забудь о неравенстве, об иерархии, забудь, что она опытнее тебя, старше... Ты играешь роль, ты не помнишь ничего, кроме того, что хочешь голую женщину, договорились?

Не ожидавший такой подставыТряпушкин сконфузился и покраснел.

- Что же ты, Тряпушкин? Прыгай на нее! Или Асклепии властно стиснуть твою промежность? Ладно, садь на песок, Тряпушкин. Сиди, отдыхай. Хреновый из тебя актер. Свой шанс ты не использовал. Лобанов!

- Я здесь! - донеслось сверху.

- Тебе не одиноко?

- Скорее неудобно, чем одиноко.

- Хочешь потусоваться?

- А можно?

- Видишь Асклепию?

- Еще бы!

- Прыгай!

Как ньютоновское яблоко свалился оператор Лобанов в ноги Асклепии.

- Поднимайся, - попросил Арлекин. - Асклепия, неужели, всё скурила? Как тебя только ноги держат? Попроси-ка новую сигарету у господина Лобанова. Элитно, Асклепия. Ну, чтоб он понял, с кем имеет дело. Он должен сразу расчухать, что попал не к простым плебеям, а... Ну, сама знаешь куда...

- У вас не найдется закурить? – манерно поинтересовалась Асклепия.

- А у вас? - парировал Лобанов.

- Что, простите? Ах, да! Нет, нет... – администраторшу сбили с толку.

Оператор отряхнулся и спросил:

- Могу я отсюда выйти к космодрому или не могу?

- Отлично, Лобанов! - подбодрил Арлекин.

- Как бы да, - растерялась Асклепия. - Это как бы там... - она показала на одну из кабинок.

Лобанов поспешно засеменил прочь.

- Куда же вы?! - встрепенулась Асклепия. - Так быстро? Так скоро?

- А вы можете что-нибудь предложить? - Лобанов приостановился.

- У вас не найдется закурить?

- Не курю.

- Арлекин! Лобанов врет! Почему он зажал сигарету?

- Послушайте вы, Асклепия! - вспылил Арлекин. - Откуда вам известно, что это Лобанов? Это скорее падший ангел, а никакой не Лобанов.

- Даст мне кто-нибудь сигарету или не даст?! – психанула администраторша.

- Только, вот, не надо истерик, не надо! - взмолился Арлекин.

- Арлекин! Асклепия! - Из космического корабля донесся голос Дарьи. - Вы уже снимаете?

- Сиди, сиди, не высовывайся, - приказал режиссер. - Слышь, Лобанов, дай ты ей сигарету, чтобы она о ней не думала!

- Это очень дорогие сигареты. Арлекин, - предупредил оператор-постановщик, но пачку вынул и предложил Асклепии.

- Можно, я возьму несколько штук? - спросила администраторша, после того, как вытащила четыре сигареты.

- Хорошо! - закричал Арлекин.

- Что хорошего? - криво усмехнулся Лобанов.

- Я заплачу, - приврал режиссер. - Асклепия, возьми в рот все четыре сигареты.

- Зачем? - опешила та.

- Такого еще не было. Это будет продвинутый кадр.

- Кхе, - снова скривило оператора. - Почему я должен снабжать сигаретами группу, когда есть ассистент Тряпушкин?

- Тряпушкин! Пора! Поднимайся!! - призвал Арлекин. – У тебя есть последний шанс. Бери бутылку и разбей ее о голову оператора Лобанова!... Догоняй его! Ты должен его догнать!... Только не бросай бутылку! Промахнешься – я тебя уволю.

Перепуганный Лобанов побежал от бухого ассистента, дернул дверь первого первого корабля и...

- Скотство!!! - вскрикнул он. - Кто запер дверь?!!

- Это ты, что ли, Лобанов? - спросила Дарья, благо находилась внутри.

- Я! Я!! Открой немедленно!

- Зачем это? - удивилась Дарья. - Хочешь переодеться?

- Нет! За мной гонится ассистент Тряпушкин с бутылкой в руке! Если не откроешь, он убьет меня!!

- Я не поняла, это угроза? - Дарья едко захихикала…

- Арлекин, я правильно все сделала? - спросила Асклепия, во рту которой уже торчали четыре дорогие сигареты.

- Поджигай! - сказал Арлекин.

- Секунду! – Кинув зонтик, Асклепия улетела за спичками.

- ... Не откроешь - он разобьет о мою голову бутылку из-под шампанского! - ревел Лобанов.

- Ну и пусть бьет. Жалко что ли? - отвечала довольно холодно Дарья. - Я бы и покруче сделала. Зачем ты притащил сюда это дурацкое дерево?

Вооруженный ассистент режиссера тем временем стремительно сокращал расстояние, отделявшее его от головы Лобанова.

- Ну, ты и нашла время обсуждать мое дерево! - вспотел оператор. - Послушай, Дарья, хотя тебе и не понравилось дерево...

- А ты думал, оно мне могло как бы понравиться? - злопыхательно усмехнулась художница. – Ну-ну!

- Так вот, хотя оно тебе и не понравилось, твои кабинки, эти ракетницы, ну, они произвели на меня очень приятное впечатление.

- Почему-то ты решил признаться в этом только сейчас, когда за тобой гонится ассистент Тряпушкин с бутылкой из-под шампанского!

- Я не мог признаться раньше! – драматично воскликнул Лобанов. - Поверь!

- Что же тебе мешало?

- Я был как бы поглощен этим проклятым деревом, не замечал вокруг себя ничего! Каждый, кто говорил что-нибудь плохое об этом дубе, как бы сразу становился моим врагом. Поэтому я не мог объективно посмотреть на твое творчество, творчество Арлекина, Асклепии или этого сумасшедшего алкоголика Тряпушкина.

Если бы оператор Лобанов мог сейчас видеть лицо Дарьи, он, конечно, понял бы, что она плачет.

- Открой, Дарья! - после паузы жалобно попросил Лобанов.

- ... Арлекин, я готова, - сообщила Асклепия, дымя за четверых.

- Подойди к кабинке для переодевания, - сказал режиссер. - Да, да, к той, которую колотит ассистент Тряпушкин.

Не сложно догадаться, что Дарья в последний момент все-таки впустила оператора и, тем самым, спасла его от бутылки разъяренного Тряпушкина.

Асклепия подкралась к юному ассистенту, который тщетно пытался взломать восьмимиллиметровую сталь кабинки для переодевания, и закрыла его глаза ладонями.- Арлекин? - попытался угадать Тряпушкин.

- Нет.

- Асклепия?

- Да! - подтвердила администраторша, открыв глаза молодого человека.

... В космическом корабле, сделанном прочно и основательно, нижний отсек, символизирующий как бы женское начало и землю-прародительницу, занимала художник-постановщик Дарья, а все небесное, мужское пространство сверху - оператор-постановщик Лобанов.

- Теперь ты, наконец, понял, зачем были нужны космические корабли? - спросила Дарья.

- Да, - согласился сосед с верхнего отсека.

- Куда бы ты, интересно, делся, если б стены были из картона или дешевой фанеры, как хотела вся группа?

- Ты как бы спасла мне жизнь, благодарю, - признал Лобанов.

- На дереве-то так не упрячешься, - подразнила Дарья.

- Ну, Дарья, дубок тоже имеет свои достоинства. Хотя, несомненно, основная нагрузка легла на кабинки. Здесь ты превзошла, Дарья.

- Честно говоря, я зря сердилась на тебя за это дерево, - положив руку на сердце, призналась художница. - Оно... такое, понимаешь, беззащитное, нелепое... Есть как бы вещи, которые начинаешь ценить не сразу. Сначала они производят отвращение, потом ты, вроде бы, находишь, что в этом как бы что-то есть, а потом, Лобанов, потом... Если хочешь знать, я преклоняюсь перед твоим дубом!! – внезапно прорвало Дарью.

- Ну, уж! – смутился оператор. - Я тоже, ведь, не сразу понял, сколько очарования, как бы пользы и смысла в обычных на первый взгляд интимных кабинках. Это же как бы не просто снять трусы, лифчик, одеть купальник, плавки, нет... Я вдруг понял как бы больше. Некоторые ощущения... Странные, непонятные мне раньше ощущения... Как бы и совсем бредовые, но и как бы иные совсем миры.