— Что «на самом деле»? — нетерпеливо выпалил Лео. — Что вы хотели сказать?
— Ничего.
— Неправда. Вы едва не сознались, что, сами того не желая, испытываете ко мне симпатию.
— Ничего подобного, — строго возразила Кэтрин, но уголки ее губ насмешливо дрогнули.
— Признайтесь, вас сводит с ума моя неземная красота? — продолжал настаивать Лео. — Вы не в силах устоять перед моим обаянием? Мои речи завораживают вас?
— Нет, нет и нет.
— А мои томные взгляды из-под полуопущенных век? — С этими словами лорд Рамзи скорчил такую комичную гримасу, что Кэтрин не удержалась от смеха.
— Да, должно быть, дело именно в этом.
Удобнее устроившись на подушках, Лео окинул девушку довольным взглядом.
Какой у нее чудесный смех, легкий, чуть хрипловатый, словно она только что глотнула шампанского.
Лео желал ее, и это безрассудное сумасшедшее желание грозило обернуться большими неприятностями. Сам того не ведая, он начинал видеть в мисс Маркс живую женщину, из плоти и крови, нежную и до странности уязвимую.
Как только Кэтрин начала читать, хорек выбежал из-под комода и проворно вскочил к ней на колени. Свернувшись пушистым клубком, он мирно задремал с открытым ртом. Лео нисколько не винил Доджера. Кто бы отказался положить голову к Кэтрин на колени?
Лео делал вид, что внимательно следит за повествованием, но все его мысли были заняты одним: он пытался представить себе Кэтрин обнаженной и сокрушался, что никогда этого не увидит. Лео нельзя было назвать образцом высокой морали, но даже он свято соблюдал принцип: мужчина не должен прикасаться к девственнице, не имея серьезных намерений. Однажды Лео уже попробовал изменить этому правилу, позволив себе безумно влюбиться, а в конечном счете едва не потерял все.
Некоторые вещи слишком рискованны, чтобы мужчина решился совершить их дважды.
Глава 10
Время перевалило за полночь. Кэтрин разбудил плач младенца. У малыша Рая резались зубы, и в последнее время этот спокойный, добродушный малыш нередко капризничал.
Уставившись невидящими глазами в темноту, Кэтрин высвободила ноги из-под одеяла и попыталась принять более удобную позу. Она перевернулась на бок, потом на живот, но так и не смогла уснуть.
Несколько минут спустя детский плач прекратился. Должно быть, ребенка успокоила заботливая мать.
Кэтрин долго лежала без сна. Ее терзали одиночество и тоска. Самые жестокие спутники бессонницы.
Она попыталась занять себя, вспоминая старинную кельтскую пастушью считалку, которой до сих пор пользуются в деревнях вместо современного счета: yan, tan, tethera, pethera… В древних словах слышались отголоски прошедших столетий. Sethera, methera, hovera, covera…
Кэтрин вновь вспомнила голубые глаза, светлые, с темными прожилками, словно небо в разводах или подернутая рябью морская гладь. Лео наблюдал за Кэтрин, пока она читала вслух и занималась шитьем. Они беззлобно подшучивали друг над другом, но за внешним добродушием и безмятежностью Лео скрывалось желание. Yan, tan, tethera…
Быть может, Лео тоже не спит в этот час. К вечеру его лихорадка прошла, но ночью ему могло стать хуже. Возможно, его мучает жажда или жар. Нужно принести ему воды или положить влажную тряпицу на лоб.
Не долго думая Кэтрин вскочила с кровати и набросила капот. Отыскав на ночном столике очки, она водрузила их на нос и босиком прошествовала по коридору к спальне Лео, спеша совершить благое дело.
Дверь в комнату оказалась приоткрыта. Как и прошлой ночью, Кэтрин беззвучно, словно вор, проскользнула внутрь и, ступая на цыпочках, прокралась к кровати. В спальне царила темнота, лишь слабые лучи света, редкие, будто просеянные сквозь сито, проникали в открытое окно. Кэтрин различила в тишине ровное дыхание Лео.
Подойдя к кровати, девушка робко протянула руку и, пытаясь сдержать бешеные удары сердца, приложила ладонь ко лбу больного. Никакой лихорадки. На ощупь кожа была сухой и теплой. Дыхание Лео прервалось, он проснулся.
— Кэт? — Его голос звучал хрипло спросонья. — Что вы делаете?
Кэтрин не следовало приходить сюда. Любое объяснение прозвучало бы фальшиво и нелепо, она не смогла бы назвать ни одной разумной причины, зачем ей понадобилось беспокоить лорда Рамзи среди ночи.
— Я… я пришла посмотреть, не нужно ли… — неловко промямлила Кэтрин и умолкла.
Она испуганно попятилась, но Лео поймал ее за запястье. Едва проснувшись, он действовал молниеносно, с поразительной ловкостью. Они оба застыли. Лео цепко держал Кэтрин за руку, не давая ей ускользнуть.
Притянув девушку к себе, он заставил ее склониться еще ниже, пока та не потеряла равновесие и не опрокинулась прямо на него. Боясь задеть раненое плечо Лео, Кэтрин отчаянно вцепилась в матрас, а Лео сжал ее в объятиях. Кэтрин вздрогнула, почувствовав под собой его упругое мускулистое тело, гладкую кожу, грудь, покрытую мягкими кудрявыми волосками.
— Милорд, — прошептала она, — я не…
Обхватив ладонью ее затылок, Лео прижался губами к ее губам.
Это был не поцелуй, а сама страсть, само обладание. Лео завладел ею, его язык, словно своевольное пламя, обжигал, лишая Кэтрин разума и воли. Мускусный запах его кожи наполнил ее ноздри. Восхитительный аромат, полный эротики и соблазна. Новые, незнакомые ощущения ошеломили Кэтрин… жаркая шелковистость рта Лео, его властные руки, крепкое, сильное тело.
Мир вдруг начал медленно вращаться: Лео перевернулся, сжимая Кэтрин в объятиях, и придавил ее к кровати своим телом. В его поцелуях ярость мешалась с нежностью. Касания его губ, зубов и языка отдавались огненной волной в теле Кэтрин. Задыхаясь, она обняла Лео за шею. Огромный, наполовину скрытый мраком, он страстно целовал ее.
Полы капота Кэтрин распахнулись, подол ночной сорочки задрался к коленям. Губы Лео, оторвавшись от ее рта, на мгновение прижались к горлу и проложили влажную дорожку вниз, к нежной впадинке у ключицы. Его пальцы принялись расстегивать крохотные пуговки ее ночной сорочки, раскрывая тонкую ткань.
Склонив голову, Лео медленно приник ртом к трепещущей груди Кэтрин и коснулся соска. Обхватив губами прохладный розовый бутон, он согрел его жадными движениями языка. Тихие прерывистые стоны Кэтрин смешались с его тяжелым дыханием. Длинное тело Лео скользнуло меж ее бедер и замерло, давая Кэтрин ощутить его тяжесть. Лео нашел губами вторую грудь и сжал сосок, посылая волны блаженства по спине девушки. Каждое движение пробуждало в ней новый всплеск неизведанных ощущений, волнующих, восхитительных; то была уже не нежность, а необузданная страсть. Лео завладел ее губами, его тело скользило, подчиняясь захватывающему, полному соблазна ритму. Кэтрин извивалась, подражая этому завораживающему танцу, ощущая дразнящую твердость мужской плоти. Их тела прижимались друг к другу, словно страницы закрытой книги, так естественно, так безумно приятно, что Кэтрин стало страшно.