«А то не пойдут».
Он бросил взгляд на горы, а потом припомнил степь.
«Нет. Не пойдут».
План у Ивана был простой — поставить всех перед свершившимся фактом.
Слава Богу, Юрка на уговоры эмиссара Ивана не поддался, категорически заявив, что свой дом и хозяйство не бросит, а при помощи выздоравливающего Александра так и вообще — всё наладит так, что «этот Иван ещё мне обзавидуется, так ему и передай». Это было очень кстати, перевалочная база на западе очень нужна. Достанут они посылку или нет — неважно. Выброшенный на берег кораблик разбирать надо полюбому.
Прихватив для крестника выпрошенную у баб погремушку, Иван в сопровождении Марии и пятерых добровольцев отправился назад. Собственно, они с Машей, посадив Бима в корзинку, докатили до Юрьева на велосипедах всего-то за три часа. Путь был почти всё время под горку, и даже педали почти не пришлось крутить.
Через сутки пришёл возглавляемый Олегом отряд.
Стас, в этот раз оставшийся дома, клятвенно заверил друга, что, пока его нет, ни один волосок… что он лично будет бдить, да и остальной народ тоже. Скрепя сердце парень согласился возглавить бригаду кладоискателей.
Помимо самого Олега, в нём были трое бывших пленных, которые натаскали такую кучу камней, что это дело пришлось временно прекратить, и ещё один парень из коренных, приземистый и плотный качок Андрюха, бывший чоповец [4] залетевший с рыбалки откуда-то из-под Кемерово.
Иван обозревал знакомые раскопки. Боже, как давно это было! Словно в другой, прошлой жизни. Свежий, порывистый ветер гнул редкие кустики и гонял волнами по сухой, почти белой траве. На небе, впервые с весны, появились тяжёлые и низкие облака.
— Ничего вы тут закопались! — Андрей, стоящий с киркой наперевес, присвистнул. — И это всё вы в одиночку?!
— Ага! — Иван сосредоточенно смотрел, как Юра и Саша, пользуясь моментом, грузят в бесценную тележку блоки и глину.
— Ну что, мужчины, поработаем?
ГЛАВА 5,
в которой Иван радуется, определяется с личной жизнью и решает скорректировать свои планы
Как обычно, работы на раскопках оказалось несколько больше, чем Ваня мог себе представить. Копнув как следует в подземном хранилище, мужики, раздолбившие кирками бетонный пол, под очередным слоем глины наткнулись на отлично сохранившиеся доски. Раскопки внутри помещения ничего не дали — дощатый пол уходил за пределы комнаты. Выбравшись наверх, кладоискатели проводили задумчивым взглядом уходящих в очередной рейс к дому Юру и Сашу и принялись чесать репу.
— А может, того? Доски эти порубим и дальше копнём?
— Я тебе порублю! — Иван поднёс кулак к носу качка. — Ты видал, какие это доски?
— Видал. — Вид у Андрея был невесёлый. — Это дуб. Точно дуб. Дед за эту доску съест и не подавится. Дефицит, мля!
Иван сидел с такой же грустной миной, как и все остальные. Работы было — непочатый край. Но в груди его рос огромный тёплый ком. Он рвался наружу. Хотелось кричать и прыгать. Хотелось улыбаться и петь песни. Хотелось побежать на хутор к Юре и поделиться радостью с Манюней.
«Скоро. Скоро! Совсем скоро! Ура!»
— Ну, значицца, будем делать так… — Олег вздохнул и решился. — Полностью вскрываем всю площадь над схроном. А там — дальше видно будет.
Народ зашумел.
«Это кубов пятьсот-шестьсот… Ни хера ж себе!»
Иван посмотрел на лопату.
— До дождей бы управиться.
Если бы не Сашка, ежедневно привозящий на велосипеде еду и воду, они бы не управились. И если бы не прохлада поздней осени. Две недели адского труда не пропали даром — в стороне, аккуратно сложенные в поленницу, ждали своего часа две тысячи бетонных блоков. Рядом курганом высилась огромная куча жирной светлой глины.
Десятиметровой длины раскоп на четырёхметровой глубине очистили от остатков глины и песка. Перед глазами измученных землекопов опять возникла самая обыкновенная дощатая поверхность.
— Шабаш, парни! — Олег был на последнем моральном издыхании. — Послезавтра будем доски поднимать. Сегодня идём в посёлок. Баня. Выпивка. И…
— Бабы?
— Нахрен! Спать!
За всё время, проведённое вместе, ни Иван, ни Марья ни разу не употребляли такие слова, как «любовь», «семья», «муж» и «жена». Оба старательно делали вид, что это лишь дружеские отношения, приправленные пикантной взаимопомощью в половом вопросе. Даже такое понятие, как «подруга», Иван вслух никогда не произносил. Мария очень спокойно к этому относилась, всячески подчёркивая, что «это просто дружба».
Народ, глядя на их взаимоотношения, впадал в непонятки, зависал и старался больше об этом не задумываться.
— Настя, а где Маша? — Маляренко недоумённо оглядывался по сторонам.
— Да она там с Ванечкой нянчится. — Женщина вытерла полотенцем руки и вновь склонилась над казаном. — Да куда ж ты! Умойся с дороги, на тебе ж картошку сажать можно!
Маша была прекрасна. Иван смотрел на подругу и не узнавал в этой мягкой и нежной женщине, качающей на руках ребёнка, ту жестокую и циничную особу, которую он привык в ней видеть. В горле стал ком.
— Маш.
— Тссс!
Женщина обернулась и прижала к себе малыша.
— Разбудишь!
«Какая же она красивая!»
— Маша, ты… я… — Иван, с дороги грязный, как трубочист, смотрел на любимую и не смел подойти. — Ты…
— Да. Я согласна.
По щекам у счастливо улыбающейся Маши текли слёзы.
— Ну что, народ! — Иван был в особо приподнятом настроении. Они с Машей, наконец, объяснились. — Давай-давай-давай! Поднимай!
Всё опять пошло не так просто, как планировалось. Доски были совершенно неподъёмными. Сантиметров пятнадцать в толщину, в ширину — все пятьдесят, а длиной — аж десять метров. Вдобавок чёрная древесина оказалась неимоверно плотной и тяжёлой. Вытащить доски на руках, даже с помощью Юры и Александра, не получилось. Олег долго матерился в пространство, вопрошая: «Какого хрена тут не положили обычные сосновые доски?» Пришлось отправлять гонцов в посёлок за увезённой лебёдкой и цепями. Гонцы не вернулись, зато вместо них явилось аж пятеро человек: Звонарёв, дед, гордо восседающий на тележке, Семёныч и пара разведчиков, отправленных Иваном в горы.
Снова началась скучнейшая работа лебёдкой. При помощи механизма, крюков и цепей за день кладоискатели сумели вытащить наверх и сложить все десять гигантских досок. Путь к сокровищам был открыт.
«Володька, спасибо тебе. Если ты меня слышишь — спасибо. Осталось совсем немного, а потом… потом я попробую сладить это дело. Хотя бы попытаюсь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});