Он накрыл своей ладонью Ленину руку. Она потихоньку высвободила пальцы.
— Завтра мы возвращаемся в Москву.
— Я знаю. Поэтому я и привез тебя сегодня в Лидо.
— А ты? — Лена затаила дыхание, ожидая ответа.
Игорь пожал плечами:
— Что?
— Ты останешься в Венеции?
— Нет. Через два дня я должен быть в Париже.
Лена невесело усмехнулась:
— Значит, эта ночь — все, что у нас есть?
Он усмехнулся и сказал слегка раздраженно:
— Я же говорил — о будущем не гадаю.
Лена поднялась и отряхнула с платья песок.
— Ты куда-то собралась?
— Проводи меня на причал.
Он удивленно посмотрел на нее снизу вверх:
— Зачем? Ты еще даже виноград не попробовала. И потом… Мне кажется, тебе со мной тоже было хорошо…
— Знаешь, у меня как-то пропал аппетит. — Это прозвучало довольно двусмысленно, но Лене сейчас было наплевать на оттенки. — Я хочу домой.
Игорь поднялся и стал молча запихивать пакеты обратно в сумку. Лена подошла к нему и коснулась кончиками пальцев его волос. Он вопросительно посмотрел на нее:
— Передумала?
— Нет. Не обижайся, но я не могу так… Как бабочка-однодневка.
Игорь снова пожал плечами:
— Как знаешь.
Всю обратную дорогу они молчали. Доставив Лену к отелю, Игорь повернулся и, бросив через плечо сухое «до свидания», быстро пошел прочь. Она смотрела ему вслед — он не оглянулся.
Лена вздохнула и поднялась по ступенькам. Сказка закончилась не по-сказочному. Она, наверное, его больше никогда не увидит.
Часть вторая
1
Лена валялась на диване и пыталась читать «Унесенные ветром». Собственно, чтением это занятие назвать было нельзя — буквы расплывались перед глазами, мысли витали далеко. Даже патетическая сцена объяснения Ретта и Скарлетт не могла отвлечь от воспоминаний.
Со времени поездки в Венецию прошел почти месяц. Весь этот месяц Лена провела в ничегонеделании. Почти середина августа, пора было подумать о дальнейшей жизни, приискать работу, просто заняться чем-нибудь. Так ведь и с ума сойти недолго — целыми днями лежать на диване и пережевывать то, что уже стало безвозвратным прошлым. Игорь сейчас, наверное, и не вспоминает о ней. Конечно, Париж, богема, красотки манекенщицы… Он даже провожать их тогда не пришел.
Лена вздохнула и попыталась углубиться в книгу. Неунывающая Скарлетт уже гонялась за следующим женихом: «Вот только сумею ли я его заполучить? — Она сжала руки, невидящими глазами уставясь на завесу дождя. — Сумею ли заставить его забыть Сью и достаточно быстро сделать мне предложение? Но раз уж я Ретта почти заставила сделать мне предложение, значит, можно не сомневаться: я заполучу Френка!»
И Лена была уверена, что Скарлетт его заполучит. Ей бы такую же уверенность в себе, как любимой героине американцев. В конце концов чем она хуже ее? Главное — очень сильно захотеть! Она вскочила с дивана и подошла к большому старинному зеркалу. И ничуть она не хуже, чем эти знаменитые красотки с журнальных обложек! Лена сбросила халат — он мягко скользнул вдоль тела и упал на пол. Глаза ее придирчиво осматривали, почти ощупывали обнаженную стройную фигуру, отражающуюся в зеркале. Длинные загорелые ноги, плоский живот, полная грудь с розовыми сосками — оставшаяся здесь белой кожа подчеркивает красоту формы. В который раз она безотчетно порадовалась, что не снимала на пляже бикини. Ее школьные подружки специально таскали ее с собой на закрытый пляж, чтобы загорать совсем голыми, но Лене и там было почему-то неловко снимать купальник.
Длинные светлые, почти белые волосы спускаются на узкие плечи. Лена медленно повернулась и осмотрела себя со всех сторон. Красива. Несомненно красива. Но все портит взгляд — огромные голубые глаза смотрят как-то тревожно и… Да, голодно. Такое выражение бывает у собак, когда они выпрашивают кусочки со стола. Раньше ее глаза были безмятежно-спокойными, как лесные озера, — это поэтическое сравнение принадлежало одному из ее воздыхателей. Видел бы он ее сейчас!
Придирчивый осмотр был прерван телефонным звонком. Лена подобрала халат и, на ходу надевая его, побежала к аппарату.
— Могу я поговорить с госпожой Александровой? — поинтересовался приятный мужской голос.
— Здесь таких нет, — вежливо ответила Лена. — Вы, вероятно, неправильно набрали номер.
— Мне нужна дочь профессора Александрова, — мягко, но настойчиво пояснил мужчина.
— Это моя мама, только ее фамилия не Александрова, а Трофимова.
— Извините, я не знал. Так могу я с ней поговорить?
— Она еще не пришла. Может быть, передать ей что-нибудь?
— Я из журнала «Вопросы истории», моя фамилия Скакунов. Насколько я понял, имею честь разговаривать с внучкой Василия Андреевича?
— Да. Меня зовут Лена.
— Леночка, — голос из официально-любезного сразу стал ласково-фамильярным, — может быть, вы мне подскажете, не сохранилось ли в вашей семье каких-нибудь бумаг деда? Ну там личный архив или что-то вроде…
— Нет. — Лена, наоборот, отвечала холодно и любезно. — Извините, но у нас ничего нет.
— Жаль. — Мужчина на том конце провода был явно разочарован. — Может быть, ваша мама знает…
— Мама вам скажет то же, что и я.
— И все-таки вы ей передайте, что я звонил и буду звонить еще.
— Передам.
Опять странный звонок! В последние года два-три периодически им звонили из разных изданий и интересовались дедом. Мама от таких звонков мрачнела и отвечала железным тоном, что никаких бумаг не сохранилось и вообще ей нечего сказать.
Про деда Лена знала немного; и он, и бабушка умерли еще до ее рождения. Дед был профессором, кажется, экономистом, умер от инфаркта. Мама охотно рассказывала о нем и о бабушке, как они жили в Праге в начале шестидесятых, как… Ну, в общем, обычные семейные истории, какие родители рассказывают детям о своих родителях. Только вот о смерти Василия Андреевича и Анны Александровны Ленина мама не любила вспоминать. Ее родители умерли одновременно: бабушка пережила деда всего на неделю, очень его любила…
Стоит ли сообщать маме об этом дурацком Скакунове? Опять ведь расстроится… Но ведь он сказал, что будет перезванивать, значит, сообщить придется.
На этот раз Ленины размышления прервал звонок в дверь.
— Хоть бы раз поинтересовалась, кто там. — Славик осуждающе покачал головой. — Ты даже в глазок, по-моему, не смотришь!
— Я думала, это мама. — Лена посторонилась, пропуская его в квартиру.
— Держи! — Славик достал из-за спины охапку розовых георгинов. — Угодил?