а точнее мы все, заложники города Ирк, о котором раньше никто из нас не знал. А так хочется жить, только ради чего не знаю, а жить то все равно охота! Очень охота! Надеюсь мне повезёт и я увижу сегодняшний закат.» – размышляла Китти смотря в даль, где холмы густо прорастали кустарником и травой.
Час ожидания показался котивам вечностью, за это время над их головами промчались несколько лёгких самолётов разведчиков.
Вскоре кто-то заорал во все горло.
– Медивы! Медивские танки!
С западных холмов, ползли десять неуклюжих, медивских танков, выкрашенных в защитный цвет, позади них прячась за бронёй, шли две сотни солдат. С южных холмов спускались уже пятнадцать броневиков и около пяти сотен бойцов гетерской армии.
– Началось. – Буркнул Керм и дрожь затрясла его руки с новой силой.
Танки ползли медленно, их грозные башни с торчащими пушками глядели в сторону испуганных котивов, их гусеницы перепахивали землю словно плуги. Медивские солдаты шли так же аккуратно и не спеша, видимо они и не сомневались уже встретить живых или способных дать отпор солдат противника.
На позицию прикатили одну противотанковую пушку, её с трудом волокли семеро потрепанных и израненных артиллеристов, ротный оглядел их и, не сдержав ярость, закричал на них с неприкрытой злобой в голосе.
– У нас тут одни трупы! А на нас прёт вся медивская армия! И вы приволокли только одну пушку с семью калеками? Неужели на других концах обороны пушки нужнее? Нас сейчас в фарш перекрутят! Сволочи!
– Слушай офицер,– сказал парень с окровавленным бинтом на голове,– рот свой поганый закрой. Мы приволокли то, что осталось от всей батареи, остальные пушки уничтожены, а артиллеристы убиты, так что, большего мы дать вам не можем! А если ты ещё раз крикнешь на моих людей, я прикажу пушку тащить обратно, а сами будите фиги медивским танкам показывать.
– Прошу прощения, я не знал,– виновато сказал ротный.
– Да иди ты со своими извинениями, лучше своих солдат организуй, а то половина убежала уже. Пока мы пушку сюда катили, человек двадцать в панике бежало на восток, побросав оружие.
– А это не ваше дело.
– Наше не наше не мне решать, а вот то, что ты плохой офицер и так видно, не зря тебе отбросов доверили.
Спор прекратился, на позицию приехал автомобиль командующего обороной. Полковник Атир выпрыгнул из машины и тут же оглядел взором приближавшиеся танки противника. После чего быстрым шагом подошёл к ротному.
– У вас сколько человек осталось?
– Полсотни, не больше, часть погибла, часть разбежалось.
– Дурдом! Дезертиры есть во всех ротах! Но в вашей больше трусов чем покойников! Стреляйте всех, кто посмеет покинуть позиции, а по врагу пока огонь не открывать! Даже если они начнут стрелять по вам! Подпустите их на расстояние броска гранаты! Они думают, что нас здесь не осталось. Так что если начнёте пальбу раньше времени, то они вас издалека танками перебьют! А вы ротный, смотрите мне, если хоть один солдат ещё позицию бросит, стрелять буду я. Вас! Как предателя! Уяснил?
– Так точно!
– Сопляк! – презрительно бросил Атир и пошёл в сторону машины.
Керм, проводил взглядом полковника, он понимал, что с дезертирством, нужно бороться, но убить просто так человека он не мог. Ему пришлось довольно быстро проходить школу мужества. К тому же война в книжках ему виделась совершенно другой.
А враг тем временем приближался все ближе и ближе, уже без бинокля можно было разглядеть знамёна на бортах медивских броневиков. Все понимали, с минуту на минуту начнётся огненная буря. И она началась.
Как только вражеские отряды приблизились на положенное расстояние, вся котивская оборона разом открыла огонь. Гранаты полетели в сторону танков и солдат, Китти, нацелив автомат на скопление медивских солдат, нажала, что есть сил на курок и гильзы со звоном полетели на землю. Она увидела, как двое из них упали на землю, после чего нырнула в окоп и задрожала. Кругом стоял невообразимый шум стрельбы и взрывов, танки нещадно равняли с землёй первый ряд окопов, зарывая в них заживо котивских солдат. Пушка успела сделать всего два выстрела, после чего её разорвало на части, прямым попаданием фугасного снаряда. Один из артиллеристов упал рядом с Китти, его тело было все истерзано и перекалечено взрывом. Девушка собралась с силами и снова выглянула из окопа и снова сжала курок. Неожиданно перед ней со всей своей железной мощью выполз медивский танк, она встала в оцепенение, пред её глазами ревело чудовище, грозившее переехать её, но в следующее мгновение Бран сбил девушку с ног и сам лёг рядом. Упав в окоп она обхватила голову руками и со всей силы заорала от ужаса, танк, не заметив их, проехал прям над ними осыпав килограммами сырой земли. В следующее мгновение раздался взрыв, железное чудовище вспыхнула как спичка. Медивские танкисты повыскакивали из люков, но их тут же скосил пулемётный огонь.
Китти выбралась из земли, вся чумазая. Подняв голову, она увидела, что противник не может пробиться сквозь оборону и, отступив, ждет, когда подойдёт вторая бронетанковая группа. Вся позиция была перепахана и усеяна трупами, только рядом с ней лежало семеро мертвецов, двое из которых были медивами. Бран так же не пострадал, отряхнув с себя землю и сплюнув, он улыбнулся девушке грязными зубами и похлопав по плечу, сказал.
– Не пытайся в следующий раз стрелять глазками в танк, с ними это не проходит. Хотя глазки у тебя, что надо!
– Я испугалась, спасибо тебе, если бы не ты…
– Если бы не я, то не я, не забивай себе голову. Ты не ранена
– Нет. Медивы отступили?
– Ненадолго, сейчас опять начнут, держись рядом. Где Керм?
– Не знаю, я ничего не знаю!
– Слёзы вытри и держись рядом, всё будет хорошо, если вытащу тебя из этой задницы живой, то с тебя поцелуй. В щёку конечно! Я ж тебе как-никак в отцы гожусь!
– Хоть десять! Мне бы твоё спокойствие, Бран.
Они вдвоём начали перелазить из уничтоженной первой линии окопов сразу в последнюю, кругом были трупы, обороны почти не было, парк был перемолот, деревья скосило взрывами. Медивские танки вели беспорядочную стрельбу, строчили пулемёты и гремели взрывы. Рота Керма уже почти полностью полегла, оборону держали подоспевшие на выручку ополченцы Ирка. Они прикрывали отступавших добровольцев, которых осталось не больше десятка. Среди них был и сам ротный, испуганный и контуженный. Он полз, прячась за поваленными деревьями, ополченцы нещадно поливали врага огнём, но ответный огонь был несравнимо сильнее. С востока города