Весьма строго, в ортодоксальной его форме обычай «парды» бытует только среди наиболее отсталой части мусульманского населения Хайдарабада — бывшей княжеской аристократии и забитых нуждой малограмотных горожан.
Индусские женщины «парду» не соблюдают. Они всегда были более свободны, нежели их сестры-мусульманки. Но ряд ограничений существует и для них. Считается, например, зазорным появиться вечером на улице без сопровождающего или одной путешествовать в поезде. До сих пор в городских автобусах сохранились специальные места для женщин. Женщина не сядет рядом с чужим мужчиной. Если все места для женщин заняты, а есть свободные общие, женщина будет стоять. В поездах есть отдельные купе для женщин. И не только в первом классе, но и в третьем.
Женщина часто не имеет своей фамилии. Обычно после ее имени стоят унизительные слова «на попечении». Девушка пишет свое имя, затем «на попечении» и имя и фамилию отца. У замужней женщины после слов «на попечении» следует имя ее мужа. Эта надоедливая формула каждый раз подчеркивает, что женщина не самостоятельна, ее должен, кто-то опекать.
Новая жизнь ломает отжившие традиции и обычаи. Все чаще женщине приходится работать. Одних заставляет нужда, другие стремятся попробовать свои силы. Стены зинаны больше не могут быть их единственным миром. Кругозор, женщины расширяется, растет ее самостоятельность. Женщины начинают активно участвовать в общественной жизни. Те, кто увидел ее смысл, стараются потянуть за собой подруг. Есть в Хайдарабаде несколько мусульманок, которые когда-то соблюдали «парду», а теперь стали коммунистками. Они создали кружки среди малограмотных женщин и работают. Муллы пугают женщин, и кружки распадаются. Но их организовывают вновь, и там женщины узнают о большом многообразном мире. Они возвращаются домой, и каждый раз зинана становится все тесней и тесней. В городе есть женские кооперативные общества; они помогают их членам вести борьбу за экономические права.
И, наконец, Женская демократическая федерация Хайдарабада пользуется значительным влиянием. Активистки Федерации стараются организовать женщин и во время религиозных праздников. Так, я попала во время торжеств, посвященных богу Ганеше, на очень своеобразное соревнование, которое проходило в бедном квартале на окраине города.
В Индии каждая женщина умеет украсить свой дом. Даже если у нее нет денег. Существует особый вид домашнего искусства. Оно называется «муггу». Сухими цветными красками разрисовывают пол и дворик. Краску набирают в руку и медленно сыплют. Появляются замысловатые узоры и орнаменты. Нужна большая твердость руки, чтобы рисовать таким способом.
В праздник Ганеши было устроено соревнование по «муггу». В нем принимали участие почти все женщины квартала. Было и немало болельщиц. Узкую дорогу, проходящую между обшарпанными домами, подмели и разделили на участки. Все желающие получили по такому участку. На листе бумаги, прикрепленном к стене одного из домов, был нарисован орнамент. Художницы не должны были его копировать, можно было только использовать его мотивы. Скорость выполнения рисунка тоже учитывалась. Вся дорога быстро заполнялась рисунками. Ни один из них не был похож на другой, но в каждом повторился какой-либо мотив основного орнамента. Многие рисунки были выполнены с большим мастерством. Победительницей оказалась быстроглазая десятилетняя девочка. Ее рисунок отличался большой выдумкой и был быстро сделан. Девочку звали Лакшми. Жюри подарило ей яркую ткань на платье. Лакшми очень радовалась и гордилась. Ее старенькое платье еле держалось на худых плечах. Подруги окружили ее, щупали подарок и одобрительно качали головами. И, конечно, в памяти Лакшми останутся не процессии в честь Ганеши, заполнившие в этот день город, а радость ее победы, яркий кусок ткани и доверие, которое она почувствовала к людям, организовавшим это удивительное соревнование.
Сверстниц Лакшми я встречала часто, таких же быстроглазых живых девчонок.
В один из дождливых дней меня попросили прийти в женскую школу и рассказать о Советском Союзе. Школа была небольшой, классы неудобные и тесные. Здесь занималось более двухсот девочек, соблюдавших «парду». Школьницы собрались в небольшом зале. На меня внимательно и выжидающе смотрели сотни полторы живых черных глаз. Что же мне сказать этим девчонкам, на жизнь которых уже легла уродливая тень старых обычаев и предрассудков. Я чувствовала, что общий рассказ о нашей стране, может быть, и не найдет отклика в их сердцах. Они ведь еще ничего о нас не знают, так же как не знают наши ребята, что такое «парда» и зинана. И я им рассказала о советских пионерах, о наших славных и веселых мальчишках и девчонках, которые учатся вместе, помогают друг другу, об их хорошей дружбе. Я рассказала им о светлом и большом мире, который окружает нашу детвору, о том, что советские девочки видят этот мир не через щелку в парде и что этот мир щедро отдает им свое богатство и свою радость. Я рассказала о мечтах наших школьников, мечтах не безнадежных, а воплощающихся в жизнь. Я увидела, как загорелись глаза, моих маленьких слушательниц. Среди сидящих передо мной я не обнаружила ни одного равнодушного лица. На одних было удивление, на других — недоверие, на третьих — какая-то затаенная радость, на четвертых — печальная задумчивость. Я говорила о женщинах — инженерах и летчиках, о геологах и моряках, о тех, кто принимает участие в создании спутников и космических кораблей, о широкой дороге, которая открыта в нашей стране женщине, и о том, почему это стало возможным у нас. Я кончила, а десятки голосов кричали:
— Еще! Расскажите еще!
И я рассказывала. Хотя занятия уже кончились, никто не хотел идти домой. Вопросов было много. Очень много. Пожалуй, больше всего волновал девочек вопрос: соблюдают ли советские женщины «парду» и есть ли в наших домах зинана. Мир без «парды» был им неизвестен.
Поднялась девочка лет тринадцати, с умными, глубоко сидящими глазами и упрямым подбородком.
— А что самое важное у вас в стране?
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Зинат.
— Знаешь, Зинат, самое главное у нас — человек. Зинат недоверчиво смотрит на меня.
— Но ведь самое важное — это деньги. Если у тебя есть деньги — значит, будет все. Я слышала, ваша страна богата!
Потом Зинат приходила ко мне в гости, и, мне кажется, она поняла, почему именно человек — основное богатство в нашей стране.
После беседы меня долго не отпускали.
— Дайте нам свой автограф, — просили девочки.
На столе передо мной выросла целая груда ученических тетрадей, в каждой из них я добросовестно расписалась. Худенькая девочка лет десяти принесла две тетрадки.