симфонию.
Обдумайте слова Владимира Акопяна, великолепного армянского гроссмейстера, который никогда не работал над шахматами слишком прилежно и из-за этого не поднялся на самый верх: «Я считаю, что талантливых шахматистов очень много. Когда я играю, иногда вижу, что мой соперник очень даровит. Талант разных шахматистов можно легко сравнить — в этом нет ничего особенного. Но прилежная работа очень важна. И трудолюбие не единственный фактор, который определяет разницу; слабость характера или психологическая нестабильность тоже могут сыграть большую роль. Шахматы очень сложны, важна любая мелочь. Чисто с точки зрения таланта, как мне кажется, не только я, но и многие другие превосходят нынешних лучших шахматистов. Это вполне возможно. Но если рассматривать все в комплексе — не только талант, но и готовность прилежно трудиться, пожертвовать всем остальным, быть психологически сильным, — то очень немногие обладают сразу всеми этими качествами, чтобы добраться до вершины… Чтобы шахматисту попасть в мировую элиту, нужно, чтобы совпало сразу много факторов». И, не считая самых успешных шахматистов — чемпионы действительно очень умны, — данные не подтверждают сильной корреляции между достижениями в шахматах и интеллектом[52].
Легко вспомнить и другие примеры нелинейной важности интеллекта для высших уровней достижений. Чтобы стать успешным исполнительным директором, бейсбольным питчером или нобелевским лауреатом, тоже нужно сочетание многочисленных свойств, и в этом сочетании опять-таки целое больше, чем сумма частей. Мы называем это «полный набор».
В результате выйдет вот что: если у вас ограниченный набор данных, вы можете выбирать кого угодно, основываясь на переменных, которые, как вам кажется, важны, например высочайшем интеллекте, но это вас ни к чему не приведет. Люди, которых вы находите, должны обладать полным набором — особенно, повторимся, на высших уровнях достижений. Если даже некоторые хорошо спроектированные статистические исследования показывают, что ценность интеллекта близка к нулю, многие топовые исполнители все равно должны быть очень умными в своей работе, иначе у них нет шансов предложить вам полный набор. На этом уровне высочайший интеллект — один из обязательных критериев подбора талантов.
Недостаточно исследованная территория
Ценность интеллекта как критерия относительно высока еще и в случае, когда вы пришли на «сцену» первыми и у вас нет реальных конкурентов, которые могли бы увести талантливого кандидата из-под носа. Соответственно, интеллект — лучший индикатор перспективности, если речь идет об очень молодых кандидатах, людях из отдаленных или не слишком экономически развитых регионов, а также тех, кто только пришел в профессию. Напротив, если вы подумываете о найме 60-летнего кандидата с хорошо известным послужным списком, интеллект не станет особенно хорошим критерием.
Из этого прямо следует, что, если вы считаете себя специалистом по поиску интеллектуалов (а также людей с другими желательными качествами), вам нужно больше времени уделять работе с молодыми, поиску и развитию юных талантов. Пожалуй, еще вам стоит обратить внимание на зарубежные рынки или сравнительно неосвоенные культуры внутри США — культуры, которые не были прочесаны так же тщательно, как, скажем, города и пригороды американских побережий. Верно и обратное: если вы решили, что попытки искать кандидатов с высоким интеллектом безнадежны, по крайней мере для вас, вам, возможно, стоит перейти в отрасль, где работает много людей постарше, — там самыми подходящими критериями отбора становятся опыт и послужные списки.
Недоисследованные территории важны — и это еще одна причина, по которой интеллект и другие черты таланта становятся важными критериями для поиска лучших кандидатов. Если вы задумались, как «сделать» Марка Цукерберга, Пола Маккартни или Леброна Джеймса — лучших исполнителей из лучших, — стоит обратить внимание на начало их карьер. Питер Тиль стал первым венчурным капиталистом, поддержавшим Марка Цукерберга, а менеджер Брайан Эпштейн нашел и развил таланты The Beatles — и результаты в обоих случаях вышли потрясающими.
Как ни парадоксально это прозвучит, обнаружить интеллект, драйв и другие положительные качества на самом верху порой сложно. Почему? Вот почему: вершина рынка — обычно недостаточно исследованная территория. Самые талантливые люди чаще всего делают что-то выдающееся и относительно новое, а нередко они настолько талантливы, что большинство из нас в принципе не могут оценить их дар, — по крайней мере, до тех пор, пока не увидят их огромных достижений. Если бы юный Густав Малер сел перед вами и напел одну из своих мелодий, вам бы, скорее всего, не хватило таланта, чтобы расслышать его потенциал как одного из величайших романтических композиторов всех времен.
Иными словами, суперталанты лучше всех умеют находить другие суперталанты, и таких «суперталантливых искателей суперталантов» мало. Так что если вы как раз такой даровитый искатель сверхталантливых сотрудников, то сумеете найти множество людей с недооцененными позитивными рабочими привычками, интеллектом, драйвом и т. д. Эти качества вполне справедливо покажутся вам недооцененными — просто потому, что их замечают очень немногие. Например, кто в 1961 г. понимал, что The Beatles потрясут мир? (Многие фирмы грамзаписи отказали им в контракте, а первые американские релизы вышли на малоизвестном лейбле Vee-Jay[53].)
Вы знаете историю Джона Генри Хэммонда? Это музыкальный продюсер, энтузиаст и наставник, который открыл и раскрутил в том числе Боба Дилана, Брюса Спрингстина, Билли Холидей, Каунта Бейси, Бенни Гудмена, Большого Джо Тернера, Пита Сигера, Арету Франклин, Джорджа Бенсона, Леонарда Коэна и Стиви Рэя Вона. Еще он сыграл ключевую роль в возрождении интереса к легенде дельта-блюза Роберту Джонсону. Впечатляющий послужной список! Но если вы почитаете биографию Хэммонда, из нее будет вовсе не очевидно, какой была его «волшебная формула» и как ее повторить. Да, он проводил кучу времени рядом с музыкой и музыкантами, с самого детства был богат и независим и использовал нерасистские методы работы в расистское время — проще говоря, находил темнокожих исполнителей, на которых другие не обращали внимания. Джордж Бенсон, возможно, намекнул на одну из причин успеха Хэммонда: «Джону Хэммонду было не так интересно, сколько пластинок я смогу продать; его подход был скорее таким: “Смотрите, что может сделать этот талантливый музыкант. Надеюсь, вам он понравится так же, как и мне”». Однако история Хэммонда как охотника за талантами говорит нам, что истеблишмент не всегда сразу замечает топовые таланты — именно потому, что эти творцы создают что-то новое и оригинальное[54].
Если для потенциальных суперэлитных исполнителей действительно работает мультипликативная модель, то идея «недостаточно исследованных талантов» приобретает большую важность. Обычно найти универсала намного сложнее, чем умного человека или такого, который хорошо играет на гитаре или бросает бейсбольный мяч со скоростью 160 км/ч. Эти черты на самом деле сравнительно легко отыскать и измерить. А вот чтобы обнаружить универсала, нужны намного более глубокая способность к