— Хорошие манеры? — Его голос сочится сарказмом. — Нет, не слышал.
Он не останавливается даже тогда, когда моя спина упирается в стену и мне больше некуда отступать.
— Но с тобой ведь только так и надо, правда? — Он криво улыбается, загнав меня в ловушку. Поднимает одну руку над моей головой, а другую ставит на уровне моей талии, прижав костяшки пальцев к стене.
— Убирайся из моего номера! — я повышаю голос, стараясь не паниковать. Толкаю ладонями его в грудь, но это все равно, что пытаться стену сдвинуть. Все его тело в таком напряжении, что тщетно и пытаться.
— Сначала ответь мне, — негромко требует он. Я чувствую виски в его теплом дыхании, но он не кажется пьяным.
— Я тебе ничего не должна, — едва сдерживая ярость, чеканю я.
— Ты пытаешься уйти от ответа? — Джейсон приподнимает брови и, забавляясь, смотрит на меня. — Я хочу услышать ответ, Сара. — Он ближе наклоняется ко мне, скользя дыханием по моей щеке. — Ты устроила целое представление там для меня, а теперь не можешь быть честной? Мне показалось, тебя не так легко смутить.
Его рука перемещается на несколько сантиметров, и кончики пальцев касаются моего живота. Мы оба смотрим вниз, где соприкасается наша кожа. В момент, когда это происходит, словно тысячи мелких зарядов пронзают мое тело. Мои мышцы сокращаются, дыхание замирает.
Джейсон поднимает голову и вновь смотрит на меня, но в этот раз без тени улыбки. Его взгляд становится темным, яростным и жаждущим. Он тоже почувствовал это, когда коснулся меня.
Он стремительно наклоняется к моим губам. За долю секунды волна паники обрушивается на меня. Вскрикнув, я со всей силы отталкиваю его, и, не ожидая моего отпора, он отступает назад.
Наше дыхание тяжелое и ускоренное. Мы оба в растерянности, но каждый по своей причине.
— Даже не думай об этом. — Я прищуриваюсь и зло смотрю на него. Потом выставляю палец и киваю в сторону двери: — Пошел к черту из моего номера, иначе я охрану вызову!
— Лицемерие тебе не идет, — жестко проговаривает Рид. Теперь он тоже зол — желваки проступают на скулах.
Я непонимающе смотрю на него. С чего он взял, что я лицемерю?
— Ты ведь так стараешься, чтобы я думал о тебе. — Злой смешок срывается с его губ. — И теперь говоришь, чтобы я даже не думал? Хватит играть в игры, Сара. Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул. Ты знаешь, что я хочу тебя трахнуть. — Он разводит руками. — Это все равно случится.
— Еще недавно ты считал, что я так ужасна, что недостойна даже говорить с твоей сестрой, а теперь заявляешь, что хочешь меня! — холодно бросаю я, состроив гримасу отвращения. Я боюсь, что он заметит, насколько его слова повлияли на меня. Мое сердце пропускает удары, пульс частит, а грудь взволнованно поднимается и опадает.
Сейчас как никогда я чувствую себя уязвимой перед ним.
— Я не настолько хорош, как моя сестра, — без тени улыбки говорит он.
— Знаешь, если тебе так хочется вставить кому-нибудь, можешь спуститься вниз. Уверена, та рыжая еще ждет тебя, — ядовито отзываюсь я.
Широкая, ленивая улыбка появляется на лице Рида, и я мысленно проклинаю себя за то, что сболтнула это. Теперь он знает, что он был не единственным, кто наблюдал сегодня вечером.
— Я не сказал, что хочу вставить кому-нибудь, Сара, — вкрадчиво замечает Джейсон. — Я хочу вставить тебе. Не делай вид, что не видишь разницы.
Твою мать!
— Прекрати называть меня Сарой! — взрываюсь я, не так злясь от того, что он упорно использует мое настоящее имя, а потому что меня бесит моя собственная реакция на его слова о том, что он хочет меня. — Думаешь, если тебе известно мое настоящее имя, ты что-то знаешь обо мне? Ты ничего не знаешь! — Я качаю головой, с ненавистью глядя на него. Почему мне приходится напоминать себе, какие чувства я испытываю к этому человеку, чтобы подавить внутри себя тягу к тому, чтобы позволить ему это?
Он подходит ко мне, и немного наклоняет свою голову к плечу. На его губах играет призрачная улыбка.
— Ты можешь рассказать мне о себе после того, как мы потрахаемся.
Молниеносно, я вскидываю руку и со всей силы даю ему звонкую пощечину. Моя рука тут же немеет, а на его щеке яркий отпечаток моей ладони. Дыхание с шумом вырывается из моего рта: я смотрю на Джейсона широко распахнутыми глазами, потому что и сама не ожидала от себя такого.
Наверное, я переступила черту. Но, черт возьми, мне понравилось! Я чувствую такое удовлетворение, что едва сдерживаю улыбку. Мощный поток адреналина поступает в кровь, это похоже на что-то близкое к эйфории.
Я ударила Джейсона Рида, и я в восторге от этого! Даже больше — я возбуждена, полна желания. Сумасшествие, но мне хочется еще.
Рид не издает ни звука, стиснув челюсти, наблюдает за мной с каким-то странным спокойствием. Я ожидала взрыва, негодования, раздражения, но его реакция поражает. Он стоит на месте, не двигаясь, только смотрит на меня. И если бы не его поверхностное дыхание, я бы подумала, что его это никак не задело.
И в следующее мгновение я делаю еще кое-что более безумное. Я вновь бью его. Сильно. Моя рука ужасно болит, но я едва придаю этому значение. Тяжело дышу, приоткрыв губы. Мое белье становится влажным. Я полна похоти и сексуального голода.
Я жажду. Жажду Джейсона Рида.
Его голова едва дергается, но он вновь ничего не говорит. Потемневшие, синие глаза наблюдают за мной сквозь полуопущенные ресницы.
Он будто ждет. Ждет, что я продолжу. Если бы это не было столь ненормальным, я бы решила, что ему нравится это не меньше, чем мне.
Я иду дальше. Не могу остановиться сейчас. Выставляю руки вперед и со всей силы толкаю его в грудь. Джейсон не сопротивляется, отступает назад, и я вновь толкаю его. А потом еще и еще.
Я чувствую свою силу, власть над ним. Я чувствую, что могу делать с ним что угодно. До этого момента я и не представляла, как сильно мне хотелось этого.
Я хочу толкнуть его еще раз, но тут его руки перехватывают мои и он разворачивает меня спиной к себе, крепко прижав мое тело к своему. А я в таком состоянии, что даже не думаю сопротивляться.
— Тебе это понравилось,— хриплым голосом произносит он, касаясь губами моего уха. Он не спрашивает, а утверждает, потому что мое удовольствие более чем очевидно. — Ты едва не кончила от этого.
Я зажмуриваюсь, пытаясь привести дыхание в норму и прояснить мысли. Он чертовски прав — я, правда, готова была кончить только лишь от того, что причиняла ему боль. Пусть не существенную, но я делала это и это было великолепно.
— И ты хочешь еще, правда, Сара?
Он тихо смеется, и его дыхание щекочет мне шею.