— Но? — сразу ловила подтекст в моем голосе подруга, зная меня, как облупленную.
Вздохнула и решилась рассказать ей то, что было в моем прошлом.
— Я боюсь, что он такой же, как Артем, — поджала губы и зажмурилась, воспоминания стали поглощать меня с головой.
— Расскажешь? — спросила Мила, прикусывая губу.
— Артем был самым популярным мальчиком в школе. Знаешь, такой… Красивый, юморной, душа компании.
— И ты была в него влюблена, — сразу просекла подруга.
— Да практически все девчонки в нашей школе, — пожала плечами. — Ты знаешь, я тебе никогда не говорила, но у меня довольно состоятельные родители. Может, это сыграло в моей истории ключевую роль.
Задумалась, но затем встряхнула головой. Мила в это время молчала, давая мне время подумать.
— Они были довольно строгие, всегда запрещали гулять после восьми, а уж о мальчиках не могло быть и речи. Так что всё, чем я была занята, это учеба и дом, — начала снова говорить и сама же слышала в своем голосе тоску. — Так что когда за мной стал ухаживать Артем…
— Ты захотела впервые взбунтоваться, — догадалась Мила, никак не комментируя вопрос по поводу состоятельности моих предков, хотя я больше всего боялась, что она обидится.
— Как любой подросток, — ответила. — Он стал за мной красиво ухаживать, и я вследствие отсутствия опыта влюбилась. Была такой наивной дурой. Он говорил, что любит, что женится и…
Опустила голову, выдохнула, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота.
— Типичный мужик, — с неподдельной горечью произнесла Мила, и я кивнула, солидарная с ней.
— В общем, однажды мы были у него дома… У нас в тот день всё было, и он сказал, что хочет сделать фото на память. Я, конечно, отказалась, но он обещал, что это только для нас двоих, — в этот момент опустила голову от стыда, эти воспоминания до сих пор причиняли мне боль и заставляли краснеть от собственной глупости.
— Что было после? — спросила Мила после паузы.
— Да банальная ситуация, — хмыкнула, шмыгая носом, всё же к глазам подкатили слезы. — Оказалось, что он поспорил на меня, я ведь была недотрогой, все считали недоступной, а он… Он влюбил меня в себя, а потом эти фотки гуляли по всей школе…
— Это ужасно, Айко, мне так жаль, — сжала мою руку подруга, поглаживая по коже и успокаивая.
— Ты знаешь, меня беспокоило не столько, что одноклассники и посторонние люди видели меня на фотках, сколько то, что это видели родители, особенно, отец, — призналась вслух, до сих пор стыдясь прошлого, ничего не могла с собой поделать. — Он, конечно, всё решил, у семьи Артема и у него самого потом возникли проблемы, они переехали, а все снимки уничтожили, вот только гордо смотреть родителям в лицо я больше не могла.
Руки у меня задрожали, я снова опустила глаза вниз. До сих пор трясло от первого взгляда, который бросил на меня тогда отец. Разочарование, вот что я тогда увидела, оно меня преследует до сих пор, но в этом я не могу признаться никому.
И тут Мила меня обняла, я почувствовала тепло ее тела.
— Поэтому ты не хотела встречаться с Кириллом? Думаешь, он такой же? — не стала она развивать тему моего прошлого, и за это я была ей благодарна.
— Ты знаешь, сначала я так и думала, — улыбнулась, глядя ей в глаза, — а сейчас мне кажется, что он гораздо глубже, чем я думала о нем в начале.
Сама не заметила, как на губах у меня появилась мечтательная улыбка, а глаза заблестели.
— Да ты влюбилась, Айко, — улыбнулась, а затем взяла меня за подбородок, поворачивая мою голову то влево, то вправо.
— Ой, скажешь тоже, — пробормотала, а сама покраснела.
— Ну от меня ничего не скроешь, — улыбнулась Мила, мы переглянулись, а затем мы синхронно рассмеялись.
Так я и уснула, в мечтах о будущем. Вот только на следующий день Кирилл в университете не появился, и меня начали одолевать сомнения. На сообщения он не отвечал, а на душе у меня было тревожно.
— Сем, привет, — увидела я друга Кирилла.
Он сидел на скамейке около университета и что-то читал, поднял голову, увидел меня, улыбнулся и помахал рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что нового? Или хочешь познакомить меня со своим избранником? — попытался пошутить парень и дернул бровями.
— Да нет, не совсем, — зарделась, даже стало стыдно из-за того, что я хотела у него спросить. — Слушай, ты не знаешь, где Кирилл? Он мне тетрадь должен отдать, в университете его нет, и трубку он не берет.
Семен нахмурился, затем задумался.
— Ты знаешь, нет, я его со вчерашнего вечера не видел, хотя мы договорились с ним встретиться, на него это не похоже. Может, дома что-то случилось? — пожал плечами, а после попытался позвонить другу, подождал и покачал отрицательно головой. — Трубку не берет.
От этого мне стало еще тревожнее, ведь если другу не отвечает, значит, что-то серьезное, и дело не во мне, как я подумала первым делом.
— Если вдруг отзовется, скажи мне, хорошо? — попросила Сему, и он кивнул.
Вот только ни этим вечером, ни на следующий день новостей не было. Отчего-то я не верила, что он просто так исчез, в груди пекло от тревоги. Казалось, с ним что-то произошло, а своей интуиции я привыкла доверять.
Глава 16.1
И когда я уже накрутила себя до невозможности, в этот момент у меня зазвонил телефон.
— Кирилл, — выдохнула в трубку, быстро нажала на кнопку принятия вызова.
— Привет, Самойлова, потеряла меня? — прозвучал как всегда его ехидный голос.
— Еще чего, — буркнула, хотя на самом деле его слова были правдой.
— А я сейчас в больнице, но не забывай, что у меня есть еще четыре свидания, — в голосе его я слышала смех.
— В смысле, в больнице? — тут же встревожилась и привстала с кровати. — Что-то случилось?
— Да нет, пустяки, просто на мотоцикле перевернулся.
Сказанное повергло меня в ужас.
— Ты считаешь это пустяком? Издеваешься надо мной? Где ты сейчас лежишь? — строго спросила у него, надеясь, что он ответит.
— Да говорю же, пустяки, а так, если беспокоишься, то я в пятой больнице, но не переживай, скоро выпишут, — сказал мне, а затем поинтересовался у врача. — Скоро же, доктор?
Раздался нудный мужской голос, но я не вслушивалась, стала собираться.
— Ничего не знаю, вскоре буду, — поджала губы и угрожающе предупредила Соловьева.
И чтобы он не вздумал меня переубедить, бросила трубку первой. Я не знала, что нужно брать в больницу, поэтому просто купила фрукты.
— Ты куда? — спросила Мила, когда я открыла дверь.
— В больницу, — пробормотала и быстро побежала вниз, опасаясь, что скоро закончится время приема.
А когда оказалась внутри, растерялась.
— Подскажите, а Кирилл Соловьев в какой палате лежит? — спросила у стойки.
— В двести шестой, — ответила хмурая медсестра, но указала мне пальцами в нужную сторону.
Я двинулась к палате, а внутри увидела только Соловьева, который даже тут вальяжно лежал на кровати.
— Так и знал, что ты приедешь, Самойлова. Я же сказал, что ничего страшного.
— Привезла тебе фруктов, — подняла пакет и поставила его на тумбочку.
Присела на стул, чувствуя неловкость от взгляда Кирилла.
— Выглядишь вполне сносно, — пробормотала, оглядывая его. — Вроде ничего не сломал себе.
— А я тебя о чем говорил? Все кости целы, я в рубашке, считай, родился.
— По твоей перебинтованной голове не скажешь.
Его рука коснулась белой марли, сам он сморщился.
— Небольшое сотрясение, поэтому и лежу в больнице, — махнул рукой, словно это ерунда.
У меня сложилась впечатление, что голова у него болит, но он не хочет мне показать свою слабость.
— Было бы всё так легко и просто, тебя не положили бы в больницу, так что давай выздоравливай, — кивнула и обхватила себя руками, не зная куда их деть.
— Признайся, Самойлова, беспокоилась обо мне? — ухмыльнулся Соловьев, а я потупила глаза, не желая признаваться в очевидном.
— Было бы странно, если бы я не пришла. Как никак, в одном университете учимся, — пожала плечами.