Слуга-негр, встревоженный выстрелом, просунул голову в дверь, но, убедившись, что джентльмены мирно беседуют, исчез успокоенный.
— А зачем ты встречался с Эдди? — продолжал ирландец.
На этот раз ответа долго ждать не пришлось. Дуло «П-08» все еще было направлено в живот бывшего министра. Последний отхлебнул виски и ответил сдавленным голосом:
— Он хотел кое-что знать.
— Что?
Вопрос прозвучал, как пистолетный выстрел. М'Бомпа закатил глаза, так что были видны одни белки, и вздохнул:
— Кое-что, что я не мог ему сказать.
В глазах ирландца он прочел свой приговор и поспешно добавил:
— Это пустяк. Когда выезжаешь из страны, ты знаешь, надо предъявить сертификат об уплате налогов. Ждать его выдачи надо очень долго, надо давать взятки...
— А у тебя есть друзья в иммиграционной службе, — прервал ирландец. — Так что Эдди хотел знать?
Бывший министр внутренних дел заерзал в кресле, ему было не по себе.
— Он говорил мне о двух типах, которые хотели выехать из страны по фальшивым документам. У них уже были паспорта, но им не хватило сертификатов. Кто-то ему сказал, что я должен был достать их.
— И это правда?
— Да.
— Почему?
— На сертификатах ставится имя и номер паспорта.
Малко напрягал слух, чтобы услышать. Негр говорил едва слышно. Цель была близка.
— Так вот, приятель, ты назовешь их имена, и мы в расчете. Эдди не может этого сделать.
Фестус М'Бомпа вжался еще больше в кресло.
— Я не мог ничего сообщить Эдди. Тот, кто заказывал сертификаты, требовал, чтобы они были не заполнены. Конечно, это стоило дороже.
Он переводил взгляд с Билла на Малко, пытаясь угадать, верят они ему или нет. Малко разом успокоился. Опять стена.
Наступило молчание. Бедный Эдди Коннолли погиб ни за что... Но он был на верном пути. Билл Ходжес потянулся к столику, сделал глоток виски. Словно оцепенев, Малко безучастно наблюдал за происходящим. Вся подготовка операции проходила у него на глазах. Ирландец поставил на место бутылку и чересчур сладким голосом произнес:
— Последний вопрос, Фестус. Для кого нужны были сертификаты?
Бывший министр скорчился, держа руки на животе, будто хотел защититься от пули. Покачал головой, бормоча что-то себе под нос, и сказал умоляющим голосом, униженно, обреченно:
— Билл, умоляю, не спрашивай об этом.
— Для Лабаки. Карима Лабаки, — вмешался Малко.
Негр стремительно повернул голову в сторону Малко, в его больших глазах был ужас. Пот стекал со лба. Он проглотил слюну, застонал, прокаркал:
— Я вам ничего не сказал, ничего. Уходите.
На него было жалко смотреть. Билл Ходжес встал, спрятав пистолет в сумку. Негр оторвал зад от кресла. Казалось, что огромные ноги с трудом держали его.
— И еще один вопрос, — ирландец в упор посмотрел да бывшего министра. — Когда ты расстался с Эдди, куда он поехал?
М'Бомпа ответил заикаясь:
— Он сказал, что едет купить кофе.
— Он пошел пешком?
— Да.
Дикий Билл Ходжес и Малко вышли, оставив бывшего министра в полной прострации.
В машине они подвели итоги.
— Ясно, — заключил Малко, — что сертификат нужен человеку, если у него есть сьерра-леонский паспорт или если он иностранец и проживает в стране. Ясно, что Лабаки достал паспорта для этих террористов и ему нужны были еще соответствующие бумаги. Для того, чтобы они смогли сойти за ливанцев, проживающих здесь. И не только для того, чтобы выехать из Сьерра-Леоне. Им надо было скрыться под чужими именами, чтобы выполнить то, что они задумали. Для нас сейчас важно знать, куда они направляются.
Машинально Малко поехал по направлению к центру. Билл Ходжес зевал так, что рисковал вывихнуть себе челюсть.
— Вы чертовски правы. Но сейчас я голоден. Не поехать ли нам в «Джем» поесть mezes[31]?
— Хорошая идея, — одобрил Малко.
Он бродит в потемках. Опять на мертвой точке. Да, он обнаружил, где прятались двое шиитов, которыми манипулируют иранцы, он знает, что они должны выехать из Сьерра-Леоне. И все. И ничего о том, под какими именами они скрываются, куда едут, что предпримут.
Едва они вышли из машины на Роудон-стрит, как на них накинулись мальчишки и девчонки с тазами на головах, полными бататов, рыбы, фруктов, сигарет...
Роскошная негритянка прошла мимо, покачивая королевскими бедрами, на ее косах болтались три дорады[32].
В помещении ресторана «Джем» была приятная прохлада и полумрак. Мало посетителей. Они сели за столик, над которым висела картина, изображавшая Баальбек в счастливые времена, когда там не было иранцев. Степа сплошь покрыта изображениями Ливана, давно не существующего.
Трогательно Слащавый патрон — толстый ливанец-шиит — подошел к ним, почтительно поздоровался, тут же отчитал боя за нерасторопность, приказав ему незамедлительно принести посетителям их «Стар». Билл Ходжес наклонился к Малко:
— Все лавчонки на этой улочке принадлежат Лабаки...
Рядом, за другим столиком, четверо чернокожих в галстуках и пиджаках сосредоточенно объедались mezes. В баре, за стойкой перед пустым стаканом, с подавленным видом, сидел блондин, волосы стянуты лентой. Билл залпом выпил пиво и тихо сказал:
— Все дела делаются здесь. Торговые сделки, предательство, фальшивые документы, черный рынок. Хотите леоне — ищите здесь, а не в Барклейз-банке.
Кассирша сортировала кучи засаленных бумажек, раскладывая их толстыми пачками, и перевязывала резинками. И за каждый такой «кирпич» можно получить не более ста пятидесяти франков, и то при самом высоком курсе...
Малко уже хотел было приняться за свой mezes, когда дверь отворилась, впуская нового посетителя. Малко внутренне вздрогнул. Он узнал негра, который однажды следил за ним... Негр прошел совсем близко от их столика и сел в углу в глубине зала. Малко наклонился к Биллу Ходжесу.
— Вы его знаете?
— Конечно! Это шпик из криминального отдела. Специалист по охране торговцев алмазами. Ему также платит и Лабаки. Он очень гордится тем, что учился стрелять на курсах ФБР. Он всегда носит «магнум-347». Но я с ним расправлюсь даже с завязанными глазами...
— Он следил за мной.
— По поручению Лабаки, несомненно.
Человек с лентой соскользнул с табурета, перекинулся несколькими словами с патроном. Видимо, тот ему в чем-то отказал. Билл Ходжес рассмеялся.
— Видите этого типа? Итальянец. Только что из казино «Битумами». У него нет ни гроша, но зато есть великолепная женщина. Патрон хочет ее у него купить, торгуется.
Итальянец вышел. Билл закончил свою еду и, сощурив глаза, смотрел на Малко.
— Что будем делать?
Хороший вопрос. Малко казалось, что он натыкается на стену из кровавой ваты. Эдди Коннолли больше нет. С ним только Билл Ходжес и Руджи. Ирландец может быть полезен лишь для стремительной боевой атаки. А вот Руджи? Малко ломал себе голову, но никак не мог придумать, как ее использовать. Перед Малко была поставлена задача предотвратить террористический акт, обезвредив диверсионную группу ливанских шиитов. Но как? Разве что взять приступом дом Карима Лабаки. Рассчитывать на официальные власти — исключено. Реакция Шеки Сонгу красноречиво подтверждала это. Даже если правительство Сьерра-Леоне не любит ливанцев, оно покрывает их, но из соображений, которые не имеют ничего общего с политикой.
— Я должен подумать, — признался он Биллу Ходжесу.
Ирландец вздохнул, ковыряя в зубах.
— Retaliate![33] — посоветовал он. — Пусть поплатится иранец или ливанец. Надо дать им понять, что мы — деловые люди.
— Это ничего не даст. Моя цель — убрать этих двоих террористов, а не объявлять войну шиитам.
— Тогда отделаем Лабаки и его придурков, — предложил Билл Ходжес. — У меня есть необходимые средства.
— Он, может быть, уже убрал из своего дома этих шиитов, — возразил Малко. — Надо найти более мудрое решение.