мы едем? — осведомился Штанов.
— Парашютисты ночные сядут на крышу, а потом начнут картошку воровать.
Вокруг действительно стелились поля, но картошку селяне еще даже сажать не начали. Сейчас они уже ложились спать.
Прямо по курсу светились огни деревни Мотылево. До нее оставалось совсем немного.
Услышав про картошку, Штанов вздохнул и отмахнулся. Он, конечно же, понимал, что коллеги над ним подтрунивают, считают самым слабым и безобидным. Нравилось ему такое положение вещей или нет, но он повернул голову к боковому окну и ничего не сказал. Павлов от него отстал.
Какое-то время они ехали молча, и вдруг Штанов дернулся как ужаленный.
— Артем Иванович, тормозите! — выкрикнул он.
— Ты чего? — Артем удивленно глянул через плечо.
Может, заснул Штанов и кошмар ему привиделся? Педали тормоза подполковник даже не коснулся.
— Так дверь по полю бежит!
— Какая дверь, Юрий Дмитриевич? Окстись! — заявил Макс.
— Наверное, ее кто-то украл.
— Дверь? Нормальные люди воруют картошку.
— Нет, там просто дверь. Да остановитесь же вы!
Стасов опустил стекло, всмотрелся в ночное поле и заявил:
— А ведь там и правда дверь кто-то тащит!
Артем сдал назад и остановил машину. Первым из нее выскочил Штанов и со всех ног рванул в ночь. Малахов не удержался, двинулся за ним.
Непаханое поле перед деревней поросло кустарником, посеклось тропинками, по которым днем ходили люди, а ночью там оказалась дверь. На нее Штанов и набросился.
Она уже лежала на земле, когда к месту событий подоспел Артем. На дверном полотне он увидел человека, которому Штанов давил на голову двумя руками.
— Товарищ подполковник, наручники есть? — в лихорадочном возбуждении спросил майор.
— Так он уже в наручниках.
Мужчина действительно был прикован к двери стальными браслетами.
— Отпусти его! — сказал Артем.
Впрочем, Штанов и без того уже убрал руки с головы этого субъекта.
— Ты кто такой? — всматриваясь в мужчину, спросил Артем.
Тот еще не ответил, а он его уже узнал, вспомнил фотографию, которую приносила жена Скалочникова.
— Никто! — ответил мужчина и в страхе посмотрел на Артема.
— Как это никто? — проговорил Штанов. — Так не бывает!
— Бывает, Юрий Дмитриевич, да еще как. Особенно если этот человек уже покойник.
— Какой же это покойник?
— Мы ведь его в покойники записали.
— Скалочников? — спросил Макс.
— Не Скалочников я! — прохрипел мужчина.
— Как же не Скалочников, если мы за тобой приехали?
— Не надо меня убивать!
— Он Улехова боится, — сказал Стасов.
— Улехов уже давно в тюрьме. А мы по заявкам трудящихся работаем, — произнес Макс. — Твоя жена тебя ищет, от нее мы.
— Жена?
— Пыж где?
— Не понял.
— Кто тебя наручниками к двери пристегнул?
— Я даже не знал, что его Пыж зовут. Он не представлялся. Заснул этот Пыж. Ширнулся и забылся. Я дверь с петель снял и домой подался.
— Никто тебя не остановил?
— Так не просыпался Пыж.
— А больше в доме никого не было?
— Нет, только Пыж. Он заснул, а я дверь снял…
— Не так нужно было делать, — с усмешкой сказал Павлов, наклонился к Скалочникову, вставил свой ключ в замочную скважину и расстегнул браслеты. — Вот как положено поступать в таких случаях.
— Теперь мне можно домой? — спросил Скалочников.
— Мы тебя на обратном пути заберем, — ответил Артем, оставил с ним Штанова, а сам с Павловым и Стасовым отправился брать Пыжа.
В доме было тихо, только часы где-то тикали. Острота момента заставляла Малахова держать нервы в напряжении. Ему казалось, что вот-вот из часов, хлопая крыльями, вылетит механическая кукушка.
Пыж так и лежал на диване, откинув правую руку. Он не храпел и даже не дышал. Из его груди торчала рукоять ножа.
— И этот покойник! — сказал Макс и хотел подойти поближе, но Артем его остановил.
К гадалке не ходи, Пыж мертвее мертвого. А вот экспертов сюда вызвать надо, пусть осмотрят все, представят свое видение ситуации. Пока же можно заняться Скалочниковым.
Его и майора Штанова подполковник нашел уже в деревне. Они шли к дому Пыжнова.
— Сбежать не пытался? — спросил Артем, показывая на Скалочникова.
— Нет, не пытался, — ответил Штанов.
— Зачем сбегать? — спросил Скалочников. — Мы же во всем разобрались. Вы от Ксении.
— Вообще-то мы от закона, — сказал Малахов. — А он, Алексей Трофимович, суров. Ты убил своего похитителя, но сделал это, спасая свою жизнь. Налицо смягчающее обстоятельство. Возможно, ты отделаешься условным сроком.
— Каким условным сроком? — Скалочников недоуменно вытаращился на него. — Кого я убил?
— Пыжнова.
— Не убивал я никого!
— Кухонным ножом в грудь.
— Каким кухонным ножом? Он спал, когда я уходил вместе с дверью.
Артем подумал, что Скалочникову нужно было очень изловчиться, чтобы ударить Пыжнова ножом, когда левая рука прикована к двери. Но правая-то была свободна.
— Я хотел его дверью по голове стукнуть, — признался Скалочников. — Когда мимо проходил. Рука у него вытянута была к столу, не обойти, только переступить. А дверь тяжеленная! Я ее высоко поднял, чуть не надорвался. Подумал, что если он очнется, то я створкой по башке. Убил бы!
— Логично, — сказал Артем.
Но убить человека — это не в лужу плюнуть. Одной мысли мало, нужно, чтобы она оформилась, затвердела. Возможно, это произошло уже после того, как Скалочников переступил через Пыжнова. Он поставил дверь на пол, осмотрелся, заметил нож на столе, взял его и свободной рукой нанес удар. Или же это сделал кто-то другой. Вдруг Сажин?
Артем озадаченно глянул по сторонам. Штанов здесь, Павлов тоже, а вот Стасова не видать.
— А Стасов где? — спросил он.
— Так он возле дома остался, — ответил Павлов.
— Я же сказал, за ним глаз да глаз нужен!
Стасова они нашли через дорогу от дома Пыжнова. Он разговаривал с пожилой женщиной в брезентовом плаще поверх домашнего халата. Если свидетелей опрашивал, то это хорошо, а вот если Сажину успел позвонить, то плохо, даже очень.
Стасов поблагодарил женщину, показал ей на дверь, отправляя домой, повернулся к Артему и сказал:
— Машина здесь была недавно, минут за десять до нас. — Он подошел к палисаднику, достал из кармана ключи с брелоком-фонариком, посветил под ноги. — Здесь стояла.
Тонкий луч фонарика высвечивал след протектора, отпечатавшийся на сырой глине, извлеченной из земных глубин слепым кротом, свежий, с пылу с жару, такой четкий, что хоть в музей отправляй.
— Марка машины?
— Она не знает. — Стасов кивнул в сторону женщины, которая так и осталась стоять возле своей избы. — Ни марки, ни номеров. Может, кто-то другой видел.
Артем пожал плечами, сомневаясь в этом. Фонарей в деревне было мало, а возле дома Пыжнова не наблюдалось ни одного. Даже лампочка над крыльцом не горела. Звук двигателя еще можно