— Ты опоздала, — окидывает меня уничтожающим взглядом Эрик, когда я вхожу на тренировочную площадку.
— Я была в санблоке, — бормочу, ощущая, как беспокойство охватывает меня, переходя в чувство близкой опасности.
— Значит, ты уже в курсе и мне не придется повторять дважды, — согласно кивает лидер.
— Повторять о чем? — немедленно взвиваюсь я. — О том что вы выгнали Эда? — Мой голос звучит так, что я сама вздрагиваю от неожиданности. Но Эрик кажется даже не обращает внимания на мой тон, а спокойно отвечает:
— Сегодня последний день, первой ступени инициации, вечером мы должны были определить трех выбывших неофитов. Вас осталось десять, а на вторую ступень могут пройти только девять неофитов, советую не расслабляться.
Я издаю хриплый смешок, который почти сразу затихает, и спрашиваю:
— И это все? Вы не примите никаких мер для виновного в покушении на Эдварда?
— У тебя есть реальные доказательства? — насмешливо тянет лидер.
— Нет… — растерянно отвечаю я, сообразив, что не могу подкрепить свои слова, ни одним фактом.
— Тогда почему бы тебе не держать свой рот на замке? — с нажимом выцеживает Эрик.
— Да потому что я видела как реагировал Дрю на происходящее, и он был…
— Нам неинтересны твои теории, так что заткнись, — сурово обрывает он.
— Эдвард был лучший инициируемый, — пытаюсь я достучаться до командира, но он снова не дает мне сказать.
— Вот именно, что был. В сущности, он не может продолжить тренировки, так что он выбыл. И это больше не обсуждается. Всем нужно быть осторожными. Окей? — предостерегающе тянет Эрик, кивком предлагая мне присоединиться к остальной группе, и спокойно разворачивается ко мне спиной.
Я ожидала что-то вроде этого, по утренней реакции Фора, но чтобы вообще никак не отреагировать на покушение на неофита — это уже слишком. И я вскипаю.
— Эдвард был лучшим бойцом, на него напали ночью, на спящего. Подло воткнув нож в глаз, — я говорю это громко и четко, обращаясь ко всем присутствующим в зале, в надежде что они меня поддержат. — Вы должны разобраться во всем, должны найти и наказать предателя. Он нарушил манифест фракции Бесстрашия. Совершил преступление. Мы должны гарантировать безопасность всем жителям города. Всем. В том числе и членам фракции Бесстрашие! Мы бесстрашные, наш долг — защищать людей и сохранять порядок. Напавший на Эда — трус, а трусам здесь не место. Вы сами это говорили, это кодекс Бесстрашия. Это — закон.
Эрика будто пихнули в спину, он резко останавливается и медленно поворачивается ко мне. Его тело напряженно до предела, а глаза не просто потемнели от гнева, они полыхают яростью и ненавистью. Мне становится страшно так, что мутная пелена застилает взор, а кончики пальцев начинает покалывать.
— На ринг, — голос лидера вибрирует от злости. — Живо! — рявкает он, и для убедительности тыкает пальцем.
«Напугал, черт», — чуть не буркнула я. Вокруг стоит мертвая тишина, все просто смотрят на нас и молчат, никто не рискует меня поддержать. Никто.
«Трусы. Жалкие трусы», — хочется кричать мне. В висках стучит от гнева, но я торопливо разуваюсь, скидываю куртку на пол и ступаю на маты. Интересно сам ручки испачкает, или кого попросит? Ждать долго не пришлось, Эрик обводит всех неофитов взглядом и заявляет:
— Десять дополнительных баллов тому, кто принесет мне пирсинг, из ее поганого рта, — и, наставнически похлопав по плечу Дрю, подталкивает того ближе к рингу.
«Вот так подарок!» — хотелось мне брякнуть. Неужто он думает что я испугаюсь Дрю? Да я быстрее сдохну, чем буду молить о помиловании. Трис с Кристиной испуганно шепчутся, и ободряюще мне кивают. Хоть кому-то не все равно, догадываюсь я и перевожу взгляд на Ала. Но тот лишь отворачивается, давая понять, что наша дружба окончена.
— Ну что, шлюшка, — гаденько шепчет Дрю, приближаясь ко мне. — Теперь тебе никто не поможет. Сейчас ты получишь по полной.
«Давай ближе. Давай!» — прошу я про себя, делая самую напуганную моську, на какую способна. И только он пересекает невидимую черту, подпрыгиваю и бью кулаком в его круглый нос. Бью сильно, вложив в свой удар весь гнев и обиду за Эда. Хруст ломающихся хрящей сопровождается криком боли, таким сладким, таким одурманивающим, я бросаюсь вперед, поражая точным ударом его ребра, и ухожу в сторону.
Дрю быстро приходит в себя, пнув меня ногой в живот, но я слишком зла чтобы чувствовать боль, я словно в наркотическом опьянении, думаю лишь о том, как достать противника. Меня отбрасывает на маты, но я, не обращая внимания на боль, тут же вскакиваю и снова кидаюсь на него. Он замахивается своей ручищей, но я успеваю увернуться, и его кулак проходит вскользь по моим губам, разбивая их. А я, обходя его по кругу, луплю ногой в печень так, что он сгибается пополам, и добавляю локтем по шее, с разочарованием замечая, что он не падает, удерживает равновесие, и, разогнувшись и очень сильно разозлившись, попер на меня как танк. У Дрю сильные удары, но я быстрее, так что и половина их не достигает своей цели. Гоняю его по рингу, бегая, уворачиваясь, стараясь как можно сильнее вымотать его, не позволяя достать себя мощными кулачищами.
И снова отскакиваю, понимая что нельзя позволить себя схватить, иначе проиграю. Руки у него длинные и мускулистые, а шея короткая, весь свой корпус он легко прикрывает, незащищенными остались только низ живота, ноги и голова, я несколько раз попадаю ему по колену, а потом бью в лицо и получаю в ответ, чувствуя, как немеет бровь, и охаю от неожиданности, потеряв драгоценные секунды на отступающий маневр. Дрю, воспользовавшись моим замешательством, перехватывает меня за руку, и бьет прямо в нос. Ослепляющие вспышки агонии, словно разноцветные гирлянды, прорезают мои мозг, я слышу треск собственных костей и падаю, успев залепить ему еще раз по колену, но понимаю как облажалась только тогда, когда его туша заваливается на меня сверху, выбив из моей груди весь воздух, вместе с неудержимым, отчаянным вскриком, пожирающей мое тело невыносимой боли. Боль накрывает все вокруг, словно геомагнитный фон, мне кажется я слышу чье-то матерное чертыхание и испуганные голоса. Неужели все так плохо? Дрю приподнимается, оставаясь сидеть на мне как наездник, и, схватив за горловину футболки, наклоняется к моему уху, процеживая сквозь зубы:
— Ну что сучка, попалась?
Я фокусирую взгляд на его окровавленном лице, пока он продолжает свое выступление.
— Твой трахаль сам позволил тебя уничтожить. Ты обычная шлюха.
Пока Дрю упражняется в своем небогатом красноречии, я немного прихожу в себя, собрав кровь и слюну во рту, смачно харкаю ему в глаза. Вложившись на все сто, отовариваю его своим лбом по сломанной переносице так, что он взвывает, хватаясь двумя руками за лицо. Резво отползаю из-под него на локтях и добавляю пяткой еще раз в морду. Дрю заваливается на спину вереща, как свинья, дав мне время подняться на ноги. И тут уж, не упустив момента, у меня есть пара секунд, чтобы вырубить его окончательно. Не жалея придурка ни минуты, я пускаю в ход ноги, а перед глазами бледное до синевы лицо Эдварда, которого я в ближайшее время теперь уже и не увижу больше. Сука уродская, из-за тебя все, поганый ублюдочный мудак!
— Хватит! Оттащите ее, — врезается в мой слух громовой голос, когда я вдруг поняла, что передо мной совершенно обездвиженный человек, более того, похоже Дрю без сознания. Чьи-то сильные руки оттаскивают меня, сажают на ринг.
— Да. Вот так! — слышу я тихий возглас Трис, и она взмахивает кулаком над своей головой, а я, поднявшись и душевненько пнув ногой бесчувственное тело мерзавца, поковыляла с матов, с благодарностью угукнув Крис, за полотенце. Кровь из сломанного носа заливает лицо, но я, рассевшись на полу, принимаюсь доставать онемевшими пальцами из своего языка пирсинг, здраво рассудив, что десять очков не будут лишними. Меня ставят на ноги и я иду прямиком к лидеру, сидящему на бетонном валуне.
Он выглядит довольным и протягивает вперед свою ладонь.