Рэйчел определенно чувствовала жар — в его пальцах, касавшихся ее губ, во всем своем теле, жаждавшем его прикосновений. От одного взгляда на Алессандро внутри ее начинало пульсировать желание, а когда он касался ее, оно становилось сильнее в тысячу раз. Она прижалась губами к его пальцам и провела по ним языком. Глаза мужчины вспыхнули, и он, отняв руки от ее лица, наклонился к ней и накрыл ее губы своими.
Это был потрясающе страстный поцелуй, и он пробудил в Рэйчел чувства, о которых она раньше и не подозревала. Когда Алессандро опрокинул ее на диван, она прижалась к нему бедрами, тихонько постанывая от отчаянного желания. Их взаимное притяжение было подобно огню, вспыхивавшему, как только они оказывались в одной комнате. Теперь этот огонь горел во всем ее теле — особенно сейчас, когда их языки сплетались, изображая то, что их тела хотели больше всего на свете.
Вдруг Алессандро отстранился от нее:
— Я не должен был это начинать.
Рэйчел же не хотела останавливаться. Она хотела, чтобы он овладел ею, поднял к вершинам наслаждения. Она не желала думать ни о том, почему она оказалась здесь, ни о том, что он был намерен отомстить ей. Важно было лишь то, как сильно она хотела его — и он хотел ее. Ведь он не мог этого отрицать.
— Я хочу тебя, — проговорила она, цепляясь за него. — Я всегда хотела тебя.
Алессандро отвел ее руки от своей груди.
— Нет, Рэйчел.
Она нахмурилась:
— Но я же знаю, ты хочешь меня. Ты не будешь это отрицать?
— Нет, конечно же я не буду отрицать это.
— Тогда… почему?
Алессандро отодвинулся от нее. Выражение его лица снова стало закрытым, но в уголке его рта пульсировала крохотная жилка, выдававшая то, как трудно ему совладать с собой.
— Алессандро…
— Оставь это, Рэйчел.
— Я сделала что-то не то?
Его губы изогнулись в печальной гримасе, а потом он протянул руку и коснулся ее щеки.
— Нет, ты не виновата.
Рэйчел накрыла его руку своей.
— Это из-за болезни? — тихо спросила она. — Ты боишься, что…
Алессандро свел брови и вырвал руку из-под ее ладони.
— Я сказал — оставь эту тему, — резко ответил он.
Рэйчел сглотнула:
— Прости.
Он выдохнул, и выражение его лица смягчилось.
— Не извиняйся. Ты здесь всего пару дней, и пока что мне просто хотелось бы поближе познакомиться с тобой. Я только что вложил большую сумму в твой бизнес и хотел бы узнать о тебе как можно больше.
— Мне почти нечего рассказать, — ответила Рэйчел.
— Ты явно себя недооцениваешь. Например, я не знал, что ты умеешь готовить. Какие еще новые таланты у тебя появились?
— Ну, это не таланты… Скорее, я бы сказала, интересы.
— И какие же?
— Я люблю ходить по картинным галереям и музеям. Однажды я целый день провела в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.
— Когда ты была в Лондоне?
— Пару лет назад, после того, как мой отец потерял все свое состояние. Я тогда уехала из страны, чтобы развеяться.
— И долго ты была за границей?
— Два месяца. Я и в Париж съездила — он мне очень понравился, я целыми днями бродила по его улицам.
— В Париж лучше ездить с любимым человеком, одному там слишком скучно.
— Ты, наверное, много раз был там с разными женщинами…
— Я хорошо знаю Париж, — ответил Алессандро с едва заметной улыбкой. — Мы с тобой поедем туда на следующей неделе.
Рэйчел старалась не думать о тех женщинах, которых Алессандро возил с собой по всей Европе. Он, наверное, не отвергал их так, как отверг ее только что. Ею снова овладели сомнения и неуверенность — она вспомнила, как Крейг говорил ей, что у него пропадало желание. Она не знала, произошло ли то же самое с Алессандро, или он все еще борется со своей болезнью. В любом случае ей было стыдно за то, что она столь откровенно сказала ему о своем желании. Это лишь давало ему больше власти над ней.
— Во время той поездки ты не заезжала в Италию? — спросил Алессандро.
Рэйчел внимательно посмотрела на него, но выражение лица не выдавало его чувств.
— Я думала об этом. Мне было известно о том, что ты разбогател в Италии, но решила туда не ездить — ведь тебе не захотелось бы видеть меня после того, что я сделала.
— Так ты думаешь, мне пора бы тебя простить? — ответил он все с тем же непроницаемым выражением лица.
— Думаю, что те, кто держит зло на своих обидчиков, в конечном итоге страдают сами, — ответила Рэйчел. — Я совершила много ошибок в прошлом, но теперь я знаю, как не допустить их повторения.
Алессандро посмотрел ей в глаза долгим взглядом:
— Как бы то ни было, предстоящие две с половиной недели покажут, так это или нет.
— Я хочу изменить условия, Алессандро. Правда.
Он не сразу ответил ей. Медленно поднявшись с кресла, он протянул руку за костылями.
— Спокойной ночи, Рэйчел. Увидимся утром.
Рэйчел поднялась. Алессандро снова давал ей понять, что разговор окончен. Он был уже не тем молодым, жаждущим любви мужчиной, которого она знала. Теперь он был сама сдержанность — он поцеловал ее, но с легкостью отстранился, в то время как она сама сгорала от желания.
— Спокойной ночи, — тихо ответила она, но Алессандро к тому времени уже вышел из комнаты.
Глава 7
Следующим утром, когда Рэйчел спустилась вниз, Лючия хлопотала на кухне.
— Синьор Валлини сказал мне, что вы останетесь здесь до конца месяца, — сказала она с улыбкой. — Это хорошо, а то он совсем один. Ему надо отвлекаться от работы — он слишком много трудится, потому и заболел. Я постоянно твержу ему, что, если он не будет отдыхать, ничем хорошим это не кончится.
— Он очень целеустремленный человек, — ответила Рэйчел.
— Вы уже давно знакомы с ним? — спросила Лючия.
— Да. А он вам не говорил?
Лючия хихикнула:
— Ему и говорить ничего не надо. Я ведь не слепая — вижу, что искры между вами так и летают.
— Он меня ненавидит, — ответила Рэйчел, и ее плечи опустились. — Пять лет назад у нас был короткий роман, но потом я собралась выйти замуж за другого.
— А-а, теперь все ясно.
— Я горько сожалею о том поступке. Я была очень молода и не понимала, от чего отказываюсь. Если бы у нас было чуть больше времени, все могло бы быть иначе.
— Придет время, и он вас простит. Он горячий, как все итальянцы. А еще он гордый — очень гордый.
— Это ему вы приготовили кофе? — спросила Рэйчел, указывая на поднос.
— Да, — ответила Лючия, передавая поднос Рэйчел. — Он у себя в кабинете.
Дверь кабинета была закрыта, и Рэйчел постучала.
— Войдите!