Алессандро прервал поцелуй и посмотрел на нее с выражением, которое она не могла распознать, но его дыхание было таким же неровным, как и ее собственное.
— Все та же Рэйчел, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, вспыхнув от негодования.
Он взглянул на ее губы, распухшие от поцелуя.
— Ты никогда не успокаиваешься, пока мужчина не окажется у тебя под контролем. Тебя забавляет то, как легко мужчины поддаются твоим чарам.
— Слезай с меня.
Алессандро усмехнулся:
— Пару минут назад ты хотела совсем не этого. Собственно говоря, твои желания были диаметрально противоположны тому, о чем ты говоришь сейчас.
— Но теперь я хочу, чтобы ты слез с меня. — Рэйчел вылезла из-под него и встала.
Алессандро приподнялся на локте, глядя, как она поправляет волосы и одежду. Она отвернулась, злясь на него за то, что он заставил ее почувствовать себя продажной девкой, — но ведь он первый поцеловал ее! Или нет? Их губы были совсем близко друг к другу, а потом кто-то из двоих сократил расстояние. Был ли это он, она или они оба сразу, она уже не помнила. Рэйчел сложила руки на груди, стремясь успокоить бурю, все еще бушевавшую внутри ее. И почему только он так действовал на нее? Прошло пять лет, но все осталось по-прежнему — каждый раз, когда он приближался к ней, она сгорала от желания.
— Это твоя тактика, да? Ты хочешь больше денег и пользуешься единственным известным тебе способом, чтобы добиться своего.
— Ты думаешь, что все заметано, но я все еще могу уйти. Есть и другие люди, к кому я могу обратиться за помощью, — ответила Рэйчел, не оборачиваясь.
— Я провел небольшое исследование твоей компании, — сказал Алессандро, выдержав паузу.
Она развернулась к нему:
— Не надо играть со мной в игры.
— Дело в том, Рэйчел, что я боюсь, тебе уже никто не поможет.
Она гневно посмотрела на него:
— Потому что ты об этом позаботился, рассказав всем, что связываться со мной рискованно.
— Я не имею никакого отношения к этому, даю слово. Впрочем, сейчас я ищу того, кто к этому причастен.
Рэйчел не поверила ему ни на секунду. Конечно же ее имя очернил именно он — это было в его интересах.
— Я хочу, чтобы ты изображала мою подружку, потому что ты идеально подходишь на эту роль, — сказал Алессандро, — потому что за короткое время нашего общения ты не влюбишься в меня. Я не хочу никаких сложностей.
— Ну, это уж точно. Могу тебя заверить, что у меня не будет никаких чувств к тебе.
Алессандро саркастически улыбнулся:
— И все-таки это грубовато на твой вкус, да?
— Ты — бессердечный, расчетливый подонок, — разозлилась Рэйчел.
— А ты — самовлюбленная вертихвостка, которая думает, что может добиться чего угодно с помощью своих женских прелестей.
Рэйчел не собиралась сдаваться — эта словесная перепалка придавала ей силы. Раньше Алессандро был намного мягче, и теперь столкновение их характеров было для нее новым и захватывающим переживанием.
— Ты и понятия не имеешь, какая я сейчас.
— Некоторые люди не меняются, — ответил Алессандро. — С тех пор как я уехал из Австралии, я несколько раз встречал женщин твоего типа — таких, которые везде ищут выгоды и используют людей в своих целях.
— Но я прошу помощи не только для себя, но и для моей подруги! — запротестовала Рэйчел.
— Ты хочешь спасти свою компанию, а не подругу. И все для того, чтобы доказать своему отцу, что ты хоть чего-то стоишь. Ты жаждешь его одобрения и боишься развала компании потому, что это твой единственный способ показать отцу, что у тебя есть не только красота, но и мозги.
Рэйчел хотела было возразить, но не решилась. То, как Алессандро истолковал ее намерения, уязвило ее — не потому, что он был не прав, а, напротив, скорее потому, что в его словах была доля истины. Всю свою жизнь она пыталась угодить отцу, дать ему повод гордиться собой, но это никогда не удавалось ей в полной мере. Она усердно училась в школе, но все же не так успешно, как ее отец в свое время, — и он постоянно напоминал ей об этом. Но ее злило то, что Алессандро считал, что она неискренна в своем желании поддержать Кейтлин.
— Пойми, Рэйчел, — продолжал Алессандро, — тебе никогда не удастся угодить отцу. Даже если твоя марка одежды станет самой успешной во всем мире, гордиться тобой он не будет. Он эгоцентрик, и его интересует лишь то, что может выставить его в выгодном свете. А чужой успех — твой или чей-либо еще — только злит его, потому что отвлекает внимание публики от его персоны.
— Мне не нужно одобрение отца, — ответила Рэйчел. — Я просто хотела бы занять свое место под солнцем. У меня есть талант, и я хочу выпустить свою продукцию на европейские рынки.
— С моей помощью ты завоюешь целый мир, — сказал Алессандро. — Ну что, ты согласна мне помочь?
— Ты просишь меня сыграть роль твоей подружки.
— Так точно.
— И я не обязана спать с тобой?
— Нет, если только сама не захочешь. — Его глаза заблестели.
Рэйчел почувствовала, что краснеет.
— А какую выгоду получишь от этого ты?
— Я позабочусь о том, чтобы получить соответствующее вознаграждение — возьму себе долю прибыли по процентной ставке, которая будет приемлема для нас обоих.
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Другого предложения не будет, Рэйчел. Я бы на твоем месте принял его и извлек из него максимальную пользу.
— Ты же знаешь, что у меня нет никакой возможности отказаться.
— Если ты откажешься, это будет очень глупо с твоей стороны. Мне еще нужно будет проанализировать структуру твоей организации, и, если я захочу внести в нее изменения, тебе придется с этим согласиться.
— Боюсь, у меня нет выбора.
— Я уже организовал для тебя встречу с одним из ведущих поставщиков тканей. Он придет завтра.
— Странно, ведь это я должна была бы пойти к нему, — нахмурилась Рэйчел.
— Сейчас я веду все свои дела здесь, — ответил Алессандро. — Теперь, прошу тебя, уходи и позволь мне закончить тренировку.
Рэйчел направилась к двери, но затем обернулась.
— Никто, кроме прислуги и врачей, не знает о твоей болезни? — спросила она.
Выражение глаз Алессандро стало жестким.
— Нет, я хочу сохранить это в тайне.
— Но тебе может понадобиться несколько месяцев, чтобы встать на ноги. Ты ведь владеешь огромной корпорацией, и люди заподозрят неладное, если ты перестанешь появляться на собраниях и прочих мероприятиях.
— Быть главой корпорации хорошо, кроме всего прочего, потому, что можно самому выбирать, на какие собрания идти и когда, — ответил Алессандро и потянулся за полотенцем. — У меня очень толковый совет директоров, который ведет дела в мое отсутствие. Впрочем, я не планирую долго оставаться не у дел. Уже на следующей неделе мне предстоит важная встреча в Париже, и я хотел бы, чтобы ты пришла на нее со мной в качестве моей подруги. Мы проведем там всю неделю, и это будет твое первое появление на публике.