делать то, для чего я и позвал эту девочку. Капли сомнительного происхождения — зачем мне все это? Мне бы не хотелось отвечать на странные вопросы от супруги. А она у меня еще та ревнивица. Найдет следы спермы даже там, где их нет. Но сегодня они будут. Однозначно будут. И мне бы хотелось, чтобы все они остались внутри моей прелестной гостьи в легком сарафане. — У тебя просто нет выбора. Ты зависишь от меня. Ведь я не просто отец твоего парня. Не просто человек, который дает ему деньги на ваши совместные свидания, на бензин его машины, на кино, на кафе… на презервативы. Впрочем, зачем они с тобой? Ты ведь послушная девочка? Верно? Никита говорил, что ты глотаешь… Это очень ценная черта для девушки. Особенно такой, как ты.
— Что вы имеете в виду? — дрожали ее губы. — Что значит "такой, как я"?
Я уперся ногой в ее колени и развел эти сочные ножки в стороны. Хотя она и была против. Навис над ней подобно грозовому облаку. Расстегнул ширинку, расстегнул ремень, расстегнул пуговицу брюк. Мне было трудно думать о чем-то другом, кроме секса. Она мне не давала. Как в переносном смысле, так и в прямом. И это затуманивало мозг.
— Я имею в виду, что я тот человек, от которого зависит вся твоя судьба, малышка. — Взяв ее за руку, я силой положил ладошку на член. Она касалась его через ткань трусов. Но это лишь пока. Пройдет еще минута — и она сама его захочет. Просто уверен. Я умею убеждать людей. — Ты ведь любишь проводить время с Никитой? Гулять с ним после пар, между лекциями. Следишь, чтобы он не шлялся с другими девочками. Не ловил от них воздушных поцелуев, не записывал их номера, чтобы чпокнуть после учебы. Ведь вокруг него столько девчонок, и они куда более сговорчивы, чем ты. Послушные, готовые давать и в рот, и даже в попу…
— Перестаньте это говорить! — залилась она истерикой. — Вы говорите отвратительные вещи! Хватит! И я… — вырвала она руку, оставив мой член тосковать без тепла ее тонких пальчиков. — Я не буду этого делать! Вы меня не заставите! Это противозаконно! Я буду жаловаться ректору!
Но я знал, к чему веду. Она только на словах была такой уверенной. На самом деле это просто крик души. Не более того. Ведь мы оба знаем, чем закончится эта беседа. Я отымею ее на этом диване. И она никому об этом не скажет — ни ректору, ни Никите. Никому.
— Что ж… будет очень жаль, если мой сын больше не будет с тобой учиться в одной группе. В одном вузе.
— Почему это?
— Потому что тебя в нем не будет. Тебя отчислят. Достаточно того, чтобы я заполнил пару бумажек — и ты здесь больше не учишься. Внезапно окажется, что ты напрасно протираешь тут свой легонький сарафанчик, только занимаешь бюджетное место.
— Я сирота, — выпалила Уля. — Вы не имеете права меня выгнать. Прекрасно это знаете. Я защищена государством от такого произвола.
— Тут ты ошибаешься, детка. Все решают такие, как я.
— Вы просто шантажируете меня. Нагло домогаетесь студентки, — шипела эта девка. Непонятно откуда в ней столько упрямства. Это будоражило меня еще сильнее. Так и хотелось покончить с этим, взяв ее силой. Но тут она вдруг попыталась меня припугнуть, и это очень зря. Она сама загнала себя в ловушку: — Я буду жаловаться брату. Я расскажу все Максиму. Он капитан полиции. С ним это не пройдет. Если бы он узнал, что вы тут себе позволяете…
— Твой брат — самый обычный мент, дорогуша. Ничем не лучше других мусоров в нашем городе. И если я подергаю за ниточки, твой Максим не только станет вдруг сержантом вместо капитана…
— Нет… — трясла Ульяна подбородком. — Нет, пожалуйста, нет…
— …Но и пойдет по уголовной статье. Любого оперативника можно посадить за то, что он делает. Нужно лишь улики слегка подтасовать. Это вовсе не трудно.
— Это нечестно, — плакала девочка. — Это просто беспредел.
— Это называется бюрократия, детка. А это, — достал я твердый член на обозрение юной шлюшки, — твое спасение. Если откажешь сейчас — будешь жалеть весь остаток жизни. Ты вылетишь из вуза, твоему брату не видать своих погон. Никита найдет кого-то получше. Я подберу ему такую девку, чтобы давала нам обоим. И ему, и мне. Когда захочу… Но если ты возьмешь его в рот, сделаешь мне приятно… а затем повернешься задком и дашь мне просунуть его поглубже — ты будешь моей любимой студенткой. Станешь идеальной парой для моего сына. И… кто знает… может, однажды мы даже станем родственниками. О таком свекре, как я, можно только мечтать.
10
Ульяна
Я попала в западню. Мой декан меня использовал как развлечение. Как секс-игрушку. Все, что рассказывали о Шептицком — чистая правда, он ужасен. Он домогается студенток, самый натуральный насильник!
Но в моем случае все обстояло еще хуже. Ведь он отец моего парня. Каким бы ни был Никита, мы с ним уже давно. Много раз ссорились, пытались разойтись, но он всегда приходил и просил прощения, задабривал меня. Красиво подкатывал снова и снова, ведь прекрасно знал — у меня кроме него никого. Я не бросала его ради кого-то другого. Не ради постороннего, мне это не нужно было, отнюдь.
После очередного возвращения я говорила себе, что это судьба. Мы подходим друг другу, раз постоянно миримся и снова пытаемся ладить. Благодаря ему я научилась многим вещам — да, я делала ему минет. Это неизбежно, если ты встречаешься с парнем годами, и вам уже обоим больше восемнадцати. Он хотел интима, хотел больше ласок, одних только объятий и поцелуев Никите было мало.
Он говорил, что девушка должна угождать мужчине. Должна его всячески ублажать. А раз уж он как самец свою задачу выполнял — обеспечивал нас финансами на то самое кино, на кафе, на рестораны по случаю перемирий после ссор — Никита требовал от меня большего. Чтобы я выполняла свою часть негласного уговора. Доставляла ему сексуальное наслаждение. И я это делала.
Сперва неуверенно, неуклюже, но после нескольких раз в его машине я научилась быстро приводить его на порог оргазма. И за это мой парень прощал мне все, включая отсутствие "полного погружения", как он любил повторять. Я сказала, что это только после свадьбы. А свадьба у нас будет точно не раньше окончания учебы. Потому что я не хочу мешать семейную жизнь с образованием и уж тем более брать академку из-за внезапной беременности.
И