Профсоюзные стачки и ограничения. Профсоюзы мешают жить многим и наносят ущерб экономике, но только в результате ряда предоставленных им правительством особых привилегий, прежде всего по закону Вагнера 1935 года, который обязывает работодателей вести переговоры с профсоюзом, получившим большинство голосов работников предприятия.
Образование. Государственные школы, некогда пользовавшиеся в Америке таким же уважением, как материнство и государственный флаг, сегодня подвергаются нападкам со всех сторон. Даже их сторонники не рискнут утверждать, что государственные школы дают сносное образование. А недавно мы стали свидетелями крайних случаев, в которых действия государственных школ вызвали ярость в столь несхожих районах, как южный Бостон и округ Канова в штате Западная Виргиния. Государственные школы принадлежат государству и находятся в подчинении у местных властей, которым федеральное правительство оказывает материальную помощь и действия которых оно координирует. В стране действует закон об обязательном образовании, в соответствии с которым все дети школьного возраста обязаны посещать школы – государственные или частные, если последние имеют государственную лицензию. Высшее образование сегодня также во многом подчинено правительству: многие университеты принадлежат государству, другие систематически получают государственные гранты, субсидии и контракты.
Инфляция и стагфляция. Соединенные Штаты, как и весь остальной мир, уже многие годы страдают от хронической инфляции, сопровождаемой высокой безработицей и рецессиями (стагфляцией). Ниже мы поговорим о причинах столь неблагоприятного развития, а здесь отметим только, что главной причиной этого является неуклонное увеличение количества денег в обращении, т.е. очередная монополия федерального правительства. Жизненно важную часть денежного обращения обеспечивают кредитные деньги, эмитируемые банковской системой, которая полностью контролируется федеральным правительством и его Федеральной резервной системой.
Уотергейт. Наконец, нужно назвать и пережитый американцами психологический шок, известный как Уотергейт. Уотергейт означал полную дискредитацию президента и таких прежде обладавших почти сакральным статусом организаций, как ЦРУ и ФБР. Нарушение неприкосновенности жилища, введение публики в заблуждение, коррупция, многократные и систематические нарушения закона президентом страны стали причинами казавшегося невозможным импичмента и утраты доверия к государственным и политическим деятелям. Властям так и не удалось восстановить прежнее наивное доверие публики к институтам власти. Либеральный историк Сесилия Кэньон некогда за недоверие к правительственным организациям подвергла суровой критике антифедералистов, защитников Статей Конфедерации[1*] и противников конституции. Возможно, она была бы менее наивной, если бы писала эту статью после Уотергейта[2].
Уотергейт, разумеется,– чисто правительственное явление. Президент является главой всей исполнительной власти, а инструментами его преступной деятельности были ФБР и ЦРУ, также государственные учреждения. Уотергейт, как легко понять, пошатнул доверие к правительству.
Если окинуть взглядом ключевые проблемы нашего общества, зоны кризисов и провалов, в каждой из них мы найдем объединяющую сквозную тему – тему правительства. В каждом из отмеченных нами случаев правительство либо полностью, либо частично контролировало соответствующую деятельность. Джон Кеннет Гэлбрейт в своем бестселлере «Общество изобилия» верно подметил, что государственный сектор стал средоточием наших социальных болезней. Но из этой предпосылки он сделал неверный вывод, что правительству не хватает средств, а потому нужно дополнительно усилить государственную экономику за счет средств частного сектора. Гэлбрейт пренебрег тем фактом, что за последнее столетие, а особенно за последние десятилетия роль американского правительства на всех уровнях колоссально увеличилась в абсолютном и относительном измерениях. К сожалению, Гэлбрейт так и не поднял вопрос: а нет ли в самой правительственной деятельности некоего внутреннего порока, порождающего множащиеся проблемы и неудачи? Мы проведем исследование ряда главных проблем правления и свободы в Америке, выявим источники провалов и предложим решения с позиции либертарианского подхода.
5. Принудительный труд
Если есть что-то, чего либертарианец категорически не приемлет, то это принудительный труд, подневольное служение, отказывающее людям в самом элементарном праве собственности на самих себя. Свобода и рабство всегда находились на разных полюсах. Таким образом, либертарианец решительно не приемлет рабства[1].Кто-то может возразить, что в наши дни это вопрос исключительно теоретический. Где вы видите рабство? Но как еще можно назвать ситуации, когда а) людей заставляют выполнять распоряжения работодателя; и б) платят при этом сущие гроши или, во всяком случае меньше, чем работающий подневольно получил бы в случае добровольной сделки? Короче говоря, это принудительный труд при оплате ниже рыночного уровня.
Итак, действительно ли сегодняшняя Америка свободна от рабства, от недобровольного оказания услуг? Действительно ли соблюдается запрет, сформулированный в Тринадцатой поправке?[2]
Воинская повинность
Трудно найти более очевидный пример принудительного труда, чем вся наша система воинского призыва. Каждый юноша по достижении восемнадцати лет обязан зарегистрироваться как военнообязанный. С этих пор он должен постоянно иметь при себе призывное свидетельство, а когда федеральное правительство сочтет нужным, он будет призван и отправлен в вооруженные силы. Здесь его тело и воля перестанут принадлежать ему, поскольку отныне он обязан выполнять распоряжения командиров, в том числе приказы убивать и рисковать собственной жизнью. Чем еще является воинский призыв, как не принудительным трудом?
Все аргументы в пользу призывной системы проникнуты утилитарными соображениями. Правительство использует следующий аргумент: кто защитит нас от нападения извне, если мы не будем использовать систему обязательной службы в армии? У либертарианца на это есть несколько возражений. Прежде всего, если вы, я и наш сосед думаем, что нуждаемся в защите, у нас нет морального права прибегать к принуждению с помощью штыка или револьвера, чтобы заставить кого-то другого защищать нас. Призыв в армию в такой же мере является неоправданной агрессией, может считаться похищением человека и привести к его убийству, как и та агрессия, которую мы признаем в качестве таковой и пытаемся предотвратить. Если же скажут, что призывники в случае необходимости обязаны отдать свою жизнь обществу или своей стране, мы вынуждены будем спросить: что же такое эти общество или страна – понятия, которые используются для оправдания порабощения? Оказывается, что это просто-напросто все люди, живущие на данной территории, за исключением призванных в вооруженные силы молодых людей. В таком случае общество и страна – всего лишь мифические абстракции, использующиеся для прикрытия принуждения, осуществляемого в интересах неких лиц.
Далее, если обратиться к практическим соображениям, почему считается нужным призывать защитников родины? Никого не призывают на свободный рынок, хотя на рынке люди посредством добровольных покупок и продаж получают всевозможные товары и услуги, в том числе самые необходимые. На рынке люди могут приобрести и приобретают пищу, жилье, одежду, медицинскую помощь. Почему бы им заодно не нанять себе защитников? Ведь если ежедневно множество людей нанимают для выполнения опасных работ – тушения лесных пожаров, охраны лесов, испытания новых моделей самолетов, работы в полиции и в частной охране, то почему бы точно так же не нанимать солдат?
Или другой пример: на правительство работают тысячи разных людей – от шоферов грузовиков до ученых и типографов. Как же получается, что никого из них не приходится призывать на службу? Почему не существует нехватки людей гражданских профессий и правительству не приходится обращаться к мерам принуждения, чтобы обеспечить свои потребности в специалистах? Можно задать вопрос иначе. Даже в армии нет нехватки офицеров, их не приходится призывать, так же как никто не мобилизует на службу генералов и адмиралов. Ответ на эти вопросы прост: правительство не страдает от нехватки типографов, потому что в случае нужды оно отправляется на рынок и нанимает их по рыночным ставкам, и недостатка в генералах у него нет, потому что платят им не скупясь – жалованье, должностные надбавки, пенсии. А вот рядовых не хватает, потому что платят им – вернее, платили до самого недавнего времени – намного меньше, чем заплатили бы на рынке. Даже если учитывать стоимость бесплатного питания, крыши над головой и других услуг, которыми обеспечены рядовые, их заработки составляли примерно половину того, что они могли бы зарабатывать на гражданской службе. Что же удивительного, что вооруженные силы страдают от хронической нехватки рядовых чинов? Ведь всегда было известно, что если тебе нужны добровольцы для опасной работы, нужно дополнительно платить за риск. Но правительство платило людям вполовину меньше того, что они могли бы заработать на более спокойном месте[3].