Не видя подобного варианта, профессор Блэк в своей защите государства впадает в мистицизм, потому что в конце концов приходит к выводу, что «только в порядке чуда» можно ждать справедливости и легитимности, когда государство постоянно выступает судьей в собственном деле. В этом либерал Блэк присоединяется к консерватору Бернэму, поскольку оба надеются на чудо и оба тем самым признают, что не существует удовлетворительного рационального аргумента в поддержку государства[25].
Применив свое реалистичное понимание Верховного суда к знаменитому конфликту между Судом и «новым курсом» Рузвельта в 1930-х годах, профессор Блэк распекает своих либеральных коллег за недальновидность их попыток помешать «новому курсу»:
Стандартная история отношений между «новым курсом» и Судом, хотя по-своему и точна, но смещает акценты… Сосредоточиваясь на трудностях, почти всегда забывают о том, чем все завершилось. Развязкой стало (и я люблю это подчеркивать) то, что после примерно двадцати четырех месяцев препирательств… Верховный суд – без изменения закона о его составе и без изменения самого состава– утвердил легитимность «нового курса» и всей новой концепции системы правления в Америке[26].
Таким образом, Верховный суд сумел успокоить большое число американцев, подозревавших, что «новый курс» нарушает конституцию:
Не все, разумеется, были удовлетворены. Пепел Клааса еще стучит в сердцах горстки фанатиков установленного конституцией режима экономической свободы, засевших в своей башне из слоновой кости. Но зато развеяны опасные сомнения публики в конституционных полномочиях Конгресса обходиться с национальной экономикой так, как он это делает… У нас не было других средств, кроме Верховного суда, для придания легитимности «новому курсу»[27].
Итак, даже в Соединенных Штатах, отличающихся наличием конституции, которая была честно предназначена для того, чтобы строго и формально ограничить действия правительства, даже здесь эта конституция оказалась инструментом одобрения экспансии государства, а не наоборот. Как и предвидел Калхун, любые ограничения, дающие правительству возможность толковать вопрос о пределах своих полномочий, неизбежно будут интерпретированы как санкция на расширение, а не на ограничение этих пределов. Идея строго ограниченного правления оказалась утопичной; нужно найти другие, более радикальные средства предотвращения роста агрессивного государства. Либертарианская система решит эту проблему, просто отправив на свалку истории идею создания правительства – учреждения, имеющего монополию на применение силы на данной территории, а потом найдет способы удержать правительство от расширения. Либертарианская альтернатива заключается в том, чтобы для начала воздержаться от создания правительства с такими монопольными полномочиями.
В следующих главах мы подвергнем исследованию идею безгосударственного общества, не имеющего формального правительства. Главное – отказаться от привычного подхода и рассмотреть аргумент в пользу государства de novo*( Заново (лат.)). Давайте переступим через тот факт, что, как мы помним, государство обладало монополией на суд и охрану порядка. Представим, что мы начинаем все с нуля, что нас миллионы и что мы, обладая достаточным уровнем знания и опыта, попали на Землю с какой-то другой планеты. Начинается спор о том, как организовать защиту (суд и полицию). Кто-то предлагает: «Давайте отдадим все наше оружие Джо Джонсу и его родне. Пусть они разрешают все споры между нами. Тогда Джонсы смогут защитить всех нас от агрессии и мошенничества. Когда Джонсы смогут принимать окончательные решения по всевозможным спорам, мы будем защищены друг от друга. А еще нужно разрешить Джонсам получать доход за свои ценные услуги с помощью оружия – пусть они с помощью принуждения добывают столько, сколько захочется».Очевидно, что в ситуации такого рода подобное предложение будет дружно высмеяно. Ведь каждый поймет, что при этом раскладе никто из нас не сможет защитить себя от агрессии или хищничества самих Джонсов. Не найдется глупца, чтобы на древний и самый важный вопрос: «Кто будет караулить охранников?» – ответить с жизнерадостностью профессора Блэка: «Кто управляет воздержанным?» За тысячи лет мы привыкли к существованию государства, и только поэтому даем именно такой абсурдный ответ на вопрос о защите общества.
Государство, естественно, никогда не начиналось с такого рода общественного договора. Как отметил Оппенгеймер, государство обычно зарождалось в ходе завоевания, и даже если порой оно возникало в результате внутренних процессов, не может быть никакой речи об общем согласии или договоре.
В нескольких словах либертарианское кредо может быть изложено так: 1) абсолютное право каждого человека на свое тело, 2) столь же абсолютное право человека на владение и использование тех материальных ресурсов, которые он нашел и преобразил, и, соответственно, 3) абсолютное право обменивать или отдавать собственность тому, кто захочет ее выменять или получить. Как мы убедились, каждый из этих пунктов включает права собственности, но даже если назвать первый из этих трех пунктов правами личности, мы немедленно обнаруживаем, что проблемы личной свободы неразрывно связаны с правами собственности на материальные объекты или со свободой обмена. Короче говоря, права на личную свободу и на свободу предпринимательства почти неизменно взаимосвязаны и не могут быть разделены.
Мы убедились, что осуществление, к примеру, свободы слова почти всегда предполагает экономическую свободу, т.е. свободу владения материальной собственностью и свободу ее обмена. Чтобы реализовать право на свободу слова, нужно собрать митинг, а для этого нужно арендовать зал; чтобы добраться до зала, нужно использовать дороги и какой-то вид транспорта и т.д. Вопрос о свободе печати еще более наглядно связан со стоимостью тиражирования текстов, использованием типографий и продажей брошюр – короче говоря, со всеми компонентами экономической свободы. Более того, наш пример с криком «Пожар!» в заполненном зрителями театре помогает понять, чьи права подлежат защите в данной ситуации, и главный критерий здесь – права собственности.
Часть II. Либертарианский подход к современным проблемам
4. Проблемы
Попробуем провести краткую ревизию основных проблем нашего общества и посмотрим, не обнаружится ли в них некая сквозная тема.
Высокие налоги. Высокие и продолжающие расти налоги, приводят в возмущение почти каждого; они сковывают производство, инициативу и стремление к развитию, а также предприимчивость. На федеральном уровне усиливается несогласие с подоходным налогом, и растет широкое, имеющее собственные организации и печатные издания движение против налогов, участники которого отказываются платить налог – по их мнению, грабительский и неконституционный. На уровне штатов и округов нарастает недовольство непомерными налогами на недвижимость. Так, на выборах 1978 года рекордные 1,2 млн. калифорнийских избирателей подписали петицию в поддержку Инициативы Джарвиса–Ганна, известной также как «Предложение 13»,в соответствии с которой был резко (на две трети, до 1%) и навсегда понижен налог на недвижимость.
Более того, Инициатива Джарвиса–Ганна фактически обеспечила невозможность увеличения налога на недвижимость. Выше уровня в 1% его можно поднять только двумя третями голосов всех зарегистрированных избирателей штата Калифорния. А чтобы не позволить властям компенсировать себе эти потери, повысив какой-либо другой налог, Инициатива также установила, что увеличить любой налог можно только двумя третями голосов членов законодательного собрания штата.
Более того, в конце 1977 года тысячи домовладельцев округа Кук в штате Иллинойс приняли участие в налоговой забастовке, причиной которой стало резкое повышение налога на недвижимость вследствие увеличения оценочной стоимости строений, учитываемой при его расчете.
Вряд ли нужно в очередной раз повторять, что налогообложение – дохода, собственности или чего угодно другого – это исключительная монополия правительства. Никакой частный человек или организация не имеют права взимать налоги, т.е. получать доход с помощью принуждения.
Финансовый кризис городов. По всей стране штаты и местные органы власти сталкиваются с трудностями при уплате процентов и основной суммы задолженности. Город Нью-Йорк первым объявил частичный дефолт по погашению договорных обязательств. Финансовый кризис городов – это результат того, что городские власти расходуют так много, что им не хватает даже тех денег, которые они выкачивают из нас с помощью раздутых налогов. Здесь, как и в других случаях, власти городов и штатов тратят столько, сколько считают нужным, и винить в этом можно только правительство.