– Лене в госпитале, – всплеснула руками Ранди. – Она со сцены упала. У тебя же отпуск. Вот чего дома не сидишь?
– Хм, – я виновато шаркнула ногой. – А зачем?
– Я бы на твоем месте спала все время, – в сердцах бросила опытная мать.
– Что с Лене? – поспешила я перевести тему. – Серьезно пострадала?
– Ушибы и растяжение, – нервно вздохнула подруга. – Голова вроде в порядке. Только сейчас ее отчим с мамой на курорте. С тобой связаться не могли, поэтому вызвали меня. – Вот в такие моменты действительно не хватает переносного переговорника. – А у нас младший сегодня с температурой слег. Муж в панике вокруг его кровати бегает. Так что давай мы по-быстренькому в госпиталь, а я потом домой. Хорошо?
Дородная тетка за стойкой регистрации суровым взглядом поверх очков прошлась по нашим взмыленным персонам и остановилась на бутылке вина, которую я все так же держала в руках.
– Вход в родильное отделение с другой стороны, – неодобрительно сообщила она нам. – Но имейте совесть. Я понимаю, что у вас праздник, но мамочкам алкоголь нельзя. Не дразните их.
– Эм… – замялась Ранди, припоминая, как мы явились к ней с Лене после родов первенца. Также с бутылкой, между прочим, – нет, мы по другому вопросу. Сегодня доставили к вам певицу…
– А-а, – скривилась тетка, – поклонники явились. Не позволю в этом святом месте цирк устраивать!
– Мы подруги, – буркнула я. – А не пропустить вы не имеете права. По закону вообще-то. Сейчас приемные часы, мы трезвые, выглядим прилично. – Тут Ранди слегка пнула меня. – Ведем себя сдержанно. – Снова ощутила толчок от подруги. – Не скандалим. Да хватит уже! – не выдержала я и потерла пострадавшую ногу.
– Подруги, говорите? – нас снова внимательно изучили. – Ну, идите в общую приемную палату. Койка номер пять. Если врачи застанут вас за распитием – всем промывание желудка организуют.
Спасибо, добрый человек. Вот так и нужно людей от пьянки заговаривать. Не помешает мне запомнить эту угрозу, в профессии ведьмы все пригодится.
Приемная палата представляла собой ряд коек, отделенных ширмами. Но подругу на положенном месте мы не нашли.
– У кого бы спросить? – я обвела взглядом зашторенные койки. Тревожить больных не очень хотелось. Здесь не курорт, чтобы люди просто прилегли отдохнуть. Соседняя койка тоже пустовала.
Но нам повезло. Мимо пробегала помощница врача в коротком халатике и с милой улыбкой. Она нам и пояснила, что Лене сейчас в кабинете костоправа, привезут ее попозже. Ранди, убедившись, что подруга наша хоть и частично, но цела и даже с врачом флиртует, побежала домой, пока паника отца не вышла из-под контроля. А я осталась ждать. Чтобы не раздражать больных людей своим практически цветущим видом, поспешила выйти на свежий воздух. То ли от концентрированного запаха лекарств, то ли от общей атмосферы у меня сразу фантомно заболело все. Зато на улице чудесным образом я исцелилась, особенно после того, как устроилась на лавочке в теньке, положив бутылку рядом.
– Агнес Энген? – раздался знакомый голос.
Я нехотя приоткрыла один глаз. Смотреть на поверенного было некомфортно, ведь здесь он оказался частично по моей вине.
– Эдвин Нильсен, – расплылась я в притворной улыбке. – А что вы тут делаете?
– Да вот, – развел он руками, устраиваясь на лавочке, – попал сегодня в переделку.
– Серьезно? – так удивленно спросила я, что сама себе не поверила. Увы, мои навыки игры далеки от Лене. – Что-то вид у вас неважный. Определенно нужно побольше отдыхать. Сон опять же здоровый. Так что случилось?
– Шел себе по улице и вдруг взрыв! – Нильсен схватился за сердце. – Я от испуга оступился и упал. Хорошо, что ничего особо не повредил. Или нехорошо. Так бы полежал пару недель в госпитале, а не терпел дома молчаливую войну за тещу.
– Жена в восторг не пришла? – понятливо уточнила я.
– Конечно, – вздохнул Эдвин. – А еще теща теперь у нас под окнами бродит. На разрешенном расстоянии. Знаете, как страшно?
– Представляю. Но вы, насколько знаю, так до конца и не оплатили услуги юристов, – аккуратно намекнула я на задолженность. – Пока денег не будет, новое заявление вам никто не поможет составить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ох, – моментально вскочил на ноги контуженый, – что-то я тут засиделся. А еще работы много.
И резво, не прощаясь, бросился прочь от меня. А на лавочке вина уже не было. Но ничего, зато выспится. Ему полезно.
Подруга уже возлежала на законном месте с видом королевы.
– Ну и было бы из-за чего суетиться, – проворчала Лене, бросая недовольные взгляды по сторонам. – Подумаешь, упала. А вы панику навели, словно я при смерти.
– Не то чтобы мы, – скромно попыталась переложить вину на плечи отчима подруги. – Но переживали мы самостоятельно. Ранди уже убежала домой.
– И правильно, – Лене раздраженно пригладила волосы. – Вы бы еще толпу поклонников привели с собой. Я выгляжу как кошка, которую пнули в пруд.
– Зато ты породистая кошка, – попыталась польстить я. – Что врач сказал?
– Чтобы койку не занимала, – подруга произнесла это надменно и низким голосом. Кажется, кому-то сейчас икается. – В течение часа за мной постановщик приедет. Ты же знаешь, как он любит эмоционально разговаривать? А еще это его бесконечное заламывание рук… Так что будь понимающим человеком и дай мне отдохнуть в тишине. Хорошо еще сосед, – она кивнула на пустую койку, – выписался. Такой ворчливый мужик. Только бубнение из-за ширмы было слышно. И преимущественно ведьм добрым словом поминал. А когда про тещу вспомнил, еще и на юристов перешел.
У меня закрались смутные подозрения.
– А больше он ничего не говорил?
Подруга на меня посмотрела, словно на надоедливую мошку:
– Да он бухтел без остановки. Думаешь, мне интересно слушать о чужих проблемах? Я сейчас больше переживаю, что с гипсом не очень удобно будет стоять на сцене. А как выходить? Пускай меня на руках выносят или на каталке? Сделать это частью представления или уже заранее ждать за кулисами? С костылями можно скакать по сцене? В общем, до его жалоб на скромные доходы мне было откровенно плевать. Только порадовало, что он пообещал всем показать. Но во что именно, узнать не успела. А то, может, я и сама не отказалась бы посмотреть.
Хм, а расклад-то вырисовывается странный, ведь Нильсен знает нюансы наследования собственности ведьмы, да и про переговорник мог вполне быть в курсе. Мало что тетка прописала в завещании. Может, тоже имелась хитрость, как с мужем.
Рядом с Лене притворяться красавицей занятие бесполезное, поэтому можно побыть умницей и припомнить еще одну странность: вчера, когда мы забирали поверенного из кабака, тот выглядел сонным и помятым, а никак не битым. По утверждению бандитов, их просили обращаться с Нильсеном аккуратно, но возможно ли это при похищении? Нормальный человек нет-нет да и взбрыкнет, когда его насильно куда-то приглашают.
Что-то как-то неблагоприятно на мне отпуск сказывается – я становлюсь параноиком. Возникло желание подойти к стенду и посмотреть расписание врача, который специализируется на паническом состоянии. Консультация лишней не будет.
Порыв-то, в принципе, неплохой, но у судьбы на одну маленькую недоведьму всегда имеются свои планы.
– Томас, – глупо улыбнулась я мужу, который держал за шкирку двух инициативных студентов. У Руара слегка коптилась одежда, а Даг радовал всех залитым кровью лицом.
Судя по доброму взгляду боевого ведьмака, он уже нашел виноватую.
– Солнышко мое ясное, – прошипел супруг сквозь стиснутые зубы, – иди-ка сюда на минуточку. Я так соскучился… Так соскучился!
– Обойдемся без нежностей, – я на всякий случай сделал шаг назад. – Не будем смущать людей.
Томас криво усмехнулся и толкнул парней в направлении грозной тетки:
– Люди у нас привычные. И самостоятельные. Сами поджог устроили, пускай сами к врачу и топают.
– Что сожгли? – осторожно спросила я, сохраняя безопасное расстояние от злого мужа. Он шаг ко мне – я от него. Так и танцуем.