и дома стали покрываться большими пробоинами, полетели осколки камня и древесной щепы.
— Сука! — один из подручных Свиста схватился за руку, упав в окопе, он был последним из смывающихся бойцов с того места, откуда они только что произвели выстрел ракетой.
— Что? Ах ты ж, — Свист увидел, что на плече раненого начала медленно проступать кровь. — Где турникет, где? — он увидел аптечку на груди бойца, открыл клапан и быстро вытащил турникет.
Хорошо то, что Коротаев заставил всех бойцов разместить аптечки с турникетами в одном месте — спереди на груди, так что затруднений с поиском аптечки ни у кого не должно было быть, но в горячке происходящего Свист малость затупил, но быстро исправился.
Рядом с раненым оказался и Каскад, которые хотел помочь, но пока толком не знал, как именно, но наблюдал, как Свист споро наложил турникет выше раны, которая была в районе бицепса.
— Каскад! Можешь добить вторую? — Коротаев пытался понять, сможет его засада заткнуть грозную боевую машину или надо что-то придумывать.
— У меня трехостый, один из расчёта ранен, — бросил в рацию Каскад, уже помогая Свисту усадить раненого в окопе на землю.
— Б@я! Как не вовремя. Мотыль, охолони коробочку и этих… на Хаммерах, — выругался Коротаев.
— Давно бы так, — Мотыль приложился к оптическому прицелу и навел перекрестье на изрыгающую огонь башню БМП, повернутую к нему тыльной стороной.
Хотя его учили работать с «Утесом», но это машинка ему понравилась гораздо больше, чем прежний пулемёт, будучи гораздо легче и мощнее…
— Дуду-дух! Дуду-дух! Дуду-дух!
— Еб! — испуганно вскрикнул Рокот, когда по башне и корпусу застучали пули крупнокалиберного пулемёта.
Расстояние не позволяло пробить башню БМП, но у Мотыля каждый третий патрон в ленте был бронебойным. Да и сам пулемёт «Корд» был сделан в том числе именно для возможности уничтожения легкобронированной техники.
— Механик, валим отсюда, — заорал Рокот, кожей ощущая дыхание смерти.
Тот испуганный не меньше командира, резко дернул рычаги: машина резко развернулась и понеслась в противоположном направлении от деревни. В результате этого кульбита ствол башни оказался развернутым в сторону деревни и наводчик открыл неприцельный огонь из пушки в направлении деревни.
Мотыль в этот момент «провожал» уходящую машину хлёсткими и короткими очередями по корме и башне, высекая искры из брони. Но ему пришлось срочно отвлечься, т. к. пулемётчики Хаммеров увидев огонь из «хрущевки» стали нащупывать его позицию, хлеща очередями по зданию.
— Курва, — выкрикнул прятавшийся за одним из Хаммеров поляков, внимательно смотрящий на происходящее сражение, как его лицо и шею вдруг окропило чем-то мокрым и вязким.
Он бросил взгляд на место стрелка на крыше и опять выругался.
Крупнокалиберная пуля из «Корда» не оставила ни одного шанса пулеметчику, стреляющему из пулеметной турели из «Браунинга», — разнеся ему голову в клочья, забрызгав машину и вокруг неё кровью и мозгами.
Стрелок на второй машине увидев смерть своего напарника истерично нажал на гашетку: пулемёт выдал одну неприцельную и длинную заполошную очередь в сторону крупнокалиберного пулемёта русских, но внезапно заткнулся — перекосило патрон.
— Огонь! Уничтожить пехоту противника, — приказал в рацию Коротаев, увидев, что основная боевая мощь противника улепетывает в другую сторону.
И тут деревня буквально «ожила»: плотный автоматный и пулемётный огонь накрыл наступающих, часть из которых даже успела добраться до моста, воодушевленные тем, что до этого в них никто не стрелял, а также уверенные в том, что БМП подавят любое сопротивление, если таковое будет.
Но тут взрыв БМП, в результате которого двое были ранены, а потом резкое и быстрое отступление второй машины, которая при этом снесла и проехала прямо по одному из бойцов, превратив того в лепешку. И плотный огонь со сторону деревни ошеломил атаковавших, заставив их в срочном порядке залечь и начать отстреливаться.
— Отходим! Отходим! — заорал один из командиров «азовцев».
Мотыль в этот момент, не видя вспышек выстрелов со стороны Хаммеров, тем не менее, продолжил долбить по тому месту короткими очередями, где в последний раз видел вспышки от выстрелов из пулемёта, боясь, что следующие очереди со стороны противника достанутся ему и его расчёту.
Скорее всего, и второго стрелка из «Браунинга» на Хаммере бы постигла участь первого невезучего — безголового, но сидевший за рулем водитель совершенно не хотел умирать, понимая, что пули крупнокалиберного пулемёта пробьют броню Хаммера на раз… А звук пролетающих рядом и над крышей крупнокалиберных пуль был хорошо слышен даже в салоне бронированной машины.
Он резко включил заднюю скорость и споро дал по газам. Машина буквально прыгнула назад, так что пулеметчик с воплем свалился в салон, а она стала вилять по дороге, чтобы пулемётчику русских было затруднительно попасть в машину.
Второй водитель не сразу сообразил, почему перестал стрелять его пулемётчик, но увидев, что вторая машина резко поехала назад, тут же сориентировался и резво начала разворачиваться, а в этот момент двое поляков, бывших снаружи, заполошно запрыгнули в двигающуюся машину. После чего она понеслась за так и движущимся задним ходом вторым Хаммером.
БМП и Хаммеры скрылись из виду, а вот пехота оказалась оставленной на растерзание шквальному огню со стороны Журавок, да тут ещё Каскад, разобравшись со своим раненым, перевязал и спрятав его в блиндаж, взялся со своими бойцами за автоматы и ударили в тыл пятящейся и отползающей назад пехоте врага.
— Курва! — Якоб в этот момент наблюдал на планшете, который держал в руках оператор, как их бойцов безжалостно уничтожают.
— Уроды! Ничего им доверить нельзя, — ругнулся Ковальски, недавно зашедший и смотрящий на планшет вместо с Возняком.
— На! На! — запальчиво кричал Паша, строча длинными очередями по залегшим и пытающимся отступать врагам.
— Паша, блин! Не мочи очередями! — ругался Иван, который короткими очередями стрелял в сторону врагов, а Олег не отставал от него, строча экономными очередями по пять-шесть патронов.
Азовцы окончательно прекратили передвижения по полю, когда их зажали автоматным огнём с двух сторон и только как-то слабо огрызались. С каждой секундой отстреливающихся становилось всё меньше и меньше.
— Мотыль! Добавь жару, — Коротаев активно участвовавший в бою, решил поскорее закончить происходящее, чтобы его бойцы не пострадали.
И по