Читать интересную книгу Юность Остапа, или Тернистый путь к двенадцати стульям - Михаил Башкиров

На первенца-домовину мы искренне угробили, ни много ни мало, семь каторжных суток.

Сначала натаскали соответствующей длины вывесок - благо было из чего выбирать. Чтобы не вызвать излишних подозрений, мы носили по одной штуке, соблюдая временной разрыв и присыпая незаконные буквы снегом.

Во второй день Остап раздобыл молоток и клещи. Без оных инструментов соорудить гроб на голом энтузиазме затруднительно. Табуретку или там лавку еще возможно, а вот столь деликатное изделие, как гроб, - даже не пытайтесь. Молоток - тяжелый, с полированной ручкой, Бендер выменял у дворового пацана за двух свежепойманных крыс, а клещи ловко увел у нашей соседки: она ими у родной парализованной сестры вырывала золотые коронки для черного рынка. Мы просто устали слышать, как за стеной неумело терзают стонущее, беззащитное, упорно не умирающее дворянско-породистое существо.

В третий - надергали гвоздей подходящих размеров. Они еще торчали в кирпичных наружных стенах, обозначая контуры исчезнувших деревянных деталей.

В четвертый - закономерно понадобились хитрые ножницы для резки жести. Бендер пропадал где-то до вечера, но вернулся с ними, правда, основательно помятый и вымазанный сажей. Я так и не добился, где он их надыбал.

В пятый, шестой и седьмой - творили!

Рекламно-публичный старорежимный гроб получился хоть и неказистый, угловатый, косоватый, громоздкий, но чертовски привлекательный. По левому боку внушительно белели вечные слова РЫБА И МЯСО. По правому - выполненное славянской игривой вязью ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. Верх венчало торжественное СВЕЖИЙ ПРОДУКТ. А по торцам чернели многозначительные слоги: МУЖ и ДАМ.

Так и хотелось быстренько завернуться в новенький саван, и устроиться поудобней в узком лоне, и захлопнуть над собой тяжелую крышку, и спокойно уйти в спасительное погребение от этого дикого, смертельно опасного мира.

Остап развеял мое похоронное настроение обещанием презентовать под мое притомившиеся тело лучший из гробов, да и отправляться на тот свет отчаянно голодным показалось мне дурным тоном, и мы приступили к решающей фазе - реализации товара.

Для усыпления круглосуточно бодрствующей чекистской бдительности мы выбрали подвижный способ сбыта.

Погружали гроб на широкие чугунные санки.

Я ложился в гроб, а Бендер впрягался в постромки.

Через полчаса мы менялись.

Я разогревался, бодро и лихо таща скорбный груз, а потом снова упаковывался. Поверьте, уже после десятого раза организм отчаянно сопротивляется означенной процедуре.

Идея ловли клиента на визуально мелькнувшую приманку отвечала текущему моменту, но нам долго не фартило. Никак к нам не подбегала заплаканная, убитая горем вдова и не спрашивала отчаянным, сорванным голосом, где брали этот изумительный гроб?

В правильности нашего способа демонстрации товара, как говорится, лицом, нас убедило следующее происшествие.

Стемнелось.

Упрятав Остапа под заиндевевшую, сосулистую от дыхания крышку, я рванул на последний круг.

И не успел толком разогреться, как из-за угла - двое.

- А ну, сявка, скидывай добришко до исподнего, да пошустрей, - сипло скомандовал высокий, обнажая сталь финки и загораживая мне дорогу.

- Но... Мне... Мн-е-е-е-е! - заблеял я громким, для оповещения Остапа, жалобным тоном и кивнул назад.

- Будь спок. Жмурика пустим на котлеты. Эй, Хвост, прикнокай ящик, а то опять тухлятина попадется.

Хвост сноровисто сдвинул тяжелую крышку, нагнулся - и вдруг, истошно взвыв, кинулся через сугробы в ближайшую подворотню.

- Ой, мама родная! - продекламировал я театрально-натурально-трагически и с присущим моей драматической натуре артистизмом грохнулся навзничь в глубокий обморок.

Гоп-стопник зыркал то на подворотню, в черноте которой исчез завывающий подельник, то на распластавшегося до половины расстегнутого фраера, то на крышку гроба, неумолимо сползающую на бок.

И тут показалась черная-пречерная рука... Она медленно тянулась к оцепеневшему грабителю скрюченными пальцами... А следом выглянула смертельно-бледная, с фосфоресцирующими глазницами и провалившимся носом, черепообразная голова.

Я знал, что в минуту опасности Бендер преображается, но чтобы до такой степени?..

Бандюгу давно ветром сдуло, а я как завороженный смотрел на встающего из гроба монстра.

Наконец Остап сорвал искусно сделанную маску:

- Понравился спектакль?

- Нет слов... Но эта штука? Я бы не додумался.

- Если честно, Остен-Бакен, я приготовил ее для твоей персоны - из дырявого шелкового носка сбежавшего на юг дяди и кое-каких санитарно-гигиенических принадлежностей его верной супруги. Хотел пугануть тебя сегодня для бодрости.

- Спасибо.

- Вот бы обхохотались.

- Непременно.

- А ты хоть понял, почему Хвост дал деру? У меня сосулька была для утоления жажды, так я ей и ткнул в любопытный глаз!

- Он, бедняга, наверное, удивился незапланированной агрессивности покойника?

- Хороший урок нам, Остен-Бакен. Теперь будешь знать, как отваживать жиганов... Я тебе масочку соображу с рогами...

А на следущий день мы реализовали товар.

Покупатель заловил нас во время смены.

Происходило сие действо в укромном месте.

Не успел я протянуть натруженные ноги , как траурная интеллигентная особа проворковала:

- Продается?

- Мадам, я еще не встречал столь проницательных женщин, сказал Остап и галантно поцеловал тонкую лайковую перчатку. - Какой этаж?

- Четвертый.

- Человек-то скончался порядочный? - спросил я, потупив взор.

Она гордо вскинула седеющую голову.

- Мой отец - известный во многих цивилизованных странах композитор, виртуоз-пианист, профессор Московской консерватории, почетный член Британского королевского музыкального общества, лауреат многих премий, автор...

Но Остап не позволил клиентке обрушить на нас музыковедческую лекцию.

- Мадам, заверяю вас от имени подпольной фирмыизготовителя - мы удовлетворены, что скорбное изделие, увы, далекое от вдохновенных сфер, достанется светочу российской культуры... Пожалуйста, захватите наши санки, а то ненароком стибрят транспортное средство... Остен-Бакен, взяли!

На площадке второго этажа обессилевшая дама с грохотом уронила наш чугун.

Мы опустили гроб на ступени.

- Подкрепиться бы, хозяюшка, а то не донесем, - сказал Остап недрогнувшим голосом.

- Я поняла, поняла... Сейчас, подождите!

Она вяловато упорхнула наверх.

Бендер присел на санки:

- Клюнуло!

- Возьмем по совести. Мы же не жлобы какие, а? Милая, симпатичная, наивная.

- Не устраивай истерик. Сколько сама предложит по доброте душевной, на том и порешим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});