– В Ротем?
– Ну да, в мое поместье в Уорвикшире. – Маркус не понял причины ее удивления. – Не тревожьтесь так. Мы не станем ничего предпринимать, пока вы не войдете в роль.
– Слишком все это сложно, – сказала она. – Как я могу выдавать себя за Каталину? Куда дену свои волосы? Что буду делать с языком? Я знаю лишь несколько испанских слов.
– С этим мы справимся.
– А мои друзья? Они ведь узнают меня, если увидят.
– Ваши друзья не вхожи в то общество, где вращаюсь я. К тому же, сужу по своему опыту, люди видят то, что ожидают увидеть.
– Но почему я? – продолжала она испытывать его. – Почему не другая женщина – может быть, настоящая испанка? Зачем меня втягивать в ваши дела?
– Вы очень похожи на Каталину, – не стал скрывать Маркус. – Это может быть важно или нет, но для них это будет выглядеть более убедительным.
Последовало долгое молчание. Наконец Катрин со вздохом сказала:
– Мне нужно подумать.
– Как долго вы будете думать?
Она быстро подсчитала в уме.
– Неделю. И не пытайтесь настаивать, иначе мой ответ будет «нет».
Маркус послушно кивнул, чувствуя, что она почти решилась помочь ему, и не желая все испортить. В холле он жестом остановил Макнолли, поспешившего было помочь надеть ему плащ.
– А Мелроуз Ганн, – как бы мимоходом поинтересовался он, – нам не помешает?
– Зачем ему мешать? Я могу писать свои статьи где угодно.
– Я имел в виду не статьи.
– А что же?
– Мне кажется, вы неравнодушны к нему, – сказал Маркус с непроницаемым видом.
– Да, неравнодушна. Он умный, честный человек, посвятивший жизнь благородному делу просвещения людей.
– Я слышал сегодня, что он ухаживает за вами.
– Тут не будет никаких сложностей, – сказала она. – Мелроуз и я – друзья, только и всего.
– Гм! – хмыкнул Маркус, открывая дверь. – Неужели это привлекает женщин?
– Что «это»?
– Ну, вы знаете – мужчины вроде Ганна, умные, честные, идейные.
Их отчужденность постепенно сменялась пониманием.
– Не всех женщин, – ответила Катрин с улыбкой, – но для женщины, которая ищет идеал мужчины, он почти неотразим.
Довольная тем, что заставила его помрачнеть, она вежливо распрощалась с Маркусом, заперла дверь и вернулась в кабинет.
6
Улыбка тут же сошла с ее лица. Задал он ей задачу. Было бы куда проще обсудить с ним все детали, но тогда пришлось бы допустить, что Маркус с ней открыт и честен. Она поежилась, подумав, какую двойную игру ведет – куда более сложную, чем он.
Глядя перед собой отсутствующим взором, Катрин перебирала в уме все, что говорил Маркус. Интуиция подсказывала ей, что он был откровенен с ней и действительно хотел найти Каталину, чтобы развестись с ней в Шотландии. У нее был выход: признаться, что она Каталина. Но она боялась этого. Маркус был преисполнен решимости наказать Каталину, и кто знает, на что он способен. Нет, так далеко она еще не готова пойти.
Она принялась записывать все, что произошло в этот вечер, как обычно делала, когда брала у кого-то интервью. Через десять минут она отложила перо и задумалась, подперев кулачками щеки.
Нужно сообщить майору Карузерсу обо всем, что рассказал Маркус. И конечно, разговор во всех подробностях сообщить Эль Гранде. Заинтересует ли это его? Встревожит? Сочтет ли он это достаточно важным, чтобы вернуться? Узнать это можно было лишь одним способом. Написать обоим, майору Карузерсу и Эль Гранде.
Катрин еще долго сидела, перебирая в памяти события того года, что она провела в Испании.
Все началось в Лиссабоне, вскоре после того, как она похоронила отца и собралась возвращаться в Европу. Именно тогда к ней явился майор Кару-зерс. Британская разведка испытывала трудности, и ему нужен был человек, умевший рисовать. Нужен был разведчик, который, находясь во вражеском тылу, делал бы зарисовки вражеских объектов, чтобы не было неприятных сюрпризов, когда Веллингтон развернет свои армии. Майор Карузерс видел некоторые из зарисовок Мадрида, которые Катрин сделала на память перед тем, как покинуть Испанию, и, хотя она рисовала для собственного удовольствия, он понял, что у нее есть талант для выполнения особого задания. Так она стала сотрудничать с английской спецслужбой.
С Эль Гранде Катрин встретилась на своем первом задании. Он со своим отрядом сопровождал ее к мосту, который англичане хотели взорвать, чтобы обезопасить свои позиции. Тогда она впервые изменила свою внешность, чтобы выглядеть как испанка, а Эль Гранде выдал ее за сестру, чтобы пройти французские позиции. С тех пор они так часто прибегали к этой уловке, что уже сами привыкли считать себя братом и сестрой.
Одно задание следовало за другим, так что Катрин приходилось много времени проводить среди испанских повстанцев. Супруги Макнолли проявляли слишком большое любопытство, допытывались, куда это она пропадает. В конце концов Катрин вынуждена была соврать им, что возвращается в Англию в качестве компаньонки пожилой англичанки, с которой познакомилась в Лиссабоне. Это был единственный способ объяснить им свое годовое отсутствие, когда она осталась в отряде.
Поначалу Катрин не задумывалась, зачем это делает. Не до того ей было: она переживала потрясение от внезапной смерти отца и разрыва с Эми. Со временем, однако, испанские патриоты и их борьба стали ей близки. Она выучила их язык и делила с ними все тяготы партизанской жизни.
Скоро Катрин уже не ограничивалась зарисовками французских позиций. Она научилась стрелять, скакать на лошади и сражаться, как и ее друзья. Не то чтобы ей нравились риск и опасность, но, оглядываясь теперь на те дни, она видела, что это был самый значительный период ее жизни. Она познала вкус настоящей свободы, той свободы, которую удается испытать мало кому из женщин, особенно в Англии. О, как это было восхитительно – скакать с Эль Гранде и его отрядом, располагаться на ночлег под звездным пологом, сидеть вокруг костра, рассказывая и слушая всякие истории! Конечно, была у войны и темная сторона: потери друзей, кровь, раны, но это плохо ей запомнилось. К тому же мужчины, насколько возможно, старались оберегать женщин от жестокостей войны.
В сравнении с теми днями, в Англии Катрин вела жизнь спокойную и размеренную, хотя, наверно, не такую тоскливую, как большинство женщин. Она была сама себе хозяйка, приходила и уходила, когда захочется. Работа на «Джорнэл» позволяла ей бывать в самых невероятных местах, многие из которых пользовались дурной славой. Катрин по-прежнему хотелось что-то делать для блага людей, но как ей не хватало того чувства единства, которое она испытала, будучи в партизанском отряде.