Все это время Юрий и Тихомир не переставали вызывать группу Джаббара, упираясь в шелест и скрип помех. Хорошо еще, что с шаттлом держалась устойчивая связь, это успокаивало.
На втором километре бесконечных спусков и подъемов, борьбы с ветром и поиска обходных путей Одучи наконец нашел еще следы отряда Джаббара. Фигура урсулита с наросшими на плечах песчаными сугробами остановилась возле черного ребра скалы, указывая на широкую полосу стесанного камня.
– Недавно, – прокомментировал дистант. – Почти не засыпало. Одучи видит краску ровера.
– Чего это их так повело? – воскликнул Маракши, осторожно проводя пальцами по царапинам на скале. – Никак Журавлю дали порулить? Тогда немудрено, что они потерялись.
– Водителем назначали Киру, – отозвался Тихомир.
– Понятно! – хохотнул Иова. – Баба за рулем…
– На «Полынь» вернемся, Кира тебе пояснит и за «бабу», и за твой тон, – пообещал подчиненному Гарин.
– Черт, босс! Не надо! – Маракши испуганно затряс шлемом. – Не говори ей ничего, ладно?
– Мужики! – позвал Рэнт, бродящий рядом. – Гляньте-ка на это.
В нескольких метрах от скалы ветер заметал песком довольно глубокую яму, словно отсюда вытащили довольно массивный столб. Чуть поодаль виднелись еще две такие же.
– Это что? – спросил Юрий.
– Не знаю. Но появились недавно. Есть идеи?
Идей не было, лишь Иова предположил, что это ямы от задницы господина Грюнера.
Двинулись дальше. Долго огибали скалу – встречный ветер перестал шутить и теперь налетал отчаянно, при любой возможности опрокидывая контракторов навзничь. Приходилось пригибаться, преодолевая тугое сопротивление и надеясь не оглохнуть от хлесткого скрежета песка, летящего навстречу со скоростью пикирующего катера.
За поворотом группу ждала неприятная новость – сигнал с шаттла сильно ослаб, и Тихомиру приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать его. Здесь же Одучи наткнулся на оторванный элемент брони ровера. Помятая стальная пластина торчала из песка, шляпки крепежных болтов висели на согнутых и обломанных ножках. Земля рядом с пластиной казалась вспаханной, виднелись следы протекторов и какие-то узкие борозды.
– Одучи не нравится, – прогудел урсулит, нервно хлопая ладонью по пулемету.
– Похоже на последствия удара о скалу? – спросил у него Гарин, сам понимая, что совсем не похоже.
Урсулит прорычал что-то невнятное, прошелся вдоль следов, вернулся обратно.
– Может, наши опять с бхутским «пузырем» схлестнулись? – невесело предположил Рэнт, – Другого объяснения я не вижу.
Юрий лишь покосился на товарища – ему не хотелось предполагать подобное.
– Поймал голос, – тревожно сообщил Глебович, подняв ладонь. – Пытаюсь пеленговать.
– Голос? – воскликнул Иова. – Чей?
– Не могу определить, – нехотя ответил Глебович.
Юрию было сложно сдерживать эмоции, но он не стал поддаваться общему радостному настроению. Пока он своими глазами не увидит Рэя, Киру и остальных живыми и здоровыми, ликовать не станет.
– Сильным ударом сорвало, – сказал Ярвис, осматривая пластину. – Чем-то сверху приложило.
– Есть пеленг, – неуверенно сообщил Тихомир.
Указал рукой в направлении темнеющей горной гряды.
– Туда, живее! – Гарин подтолкнул Одучи, за ними потянулись остальные. – Тихомир, держи направление.
Первые столбы они увидели спустя несколько минут торопливой ходьбы, те черными вертикальными полосами расчерчивали пейзаж, теряясь в низких облаках. Чем ближе рейтары к ним подходили, тем больше столбов выплывало из пылевой пурги, и вот их уже стал целый лес, тонких и толстых, похожих на колонны и на шесты, округлые и многогранные. Местами эти странные объекты из угольного с красными прожилками камня располагались плотно друг к другу, а местами между ними можно было проехать на ровере.
Перед первыми столбами Одучи остановился в нерешительности, оглянулся на Юрия. Тот понимал сомнения урсулита, ему самому было не по себе.
– Планета точно необитаемая? – спросил Маракши. – Кто мог натыкать здесь этого частокола?
– Может, ветер так скалы обработал? – предположил Рэнт. – Я что-то подобное где-то видел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Если у ветра нет лазерного резца, то вряд ли, – Гарин с сомнением указал на одну из колонн с диагональными бороздами. – Тихомир, мы верно идем?
Глебович сверился с массивным устройством, висящим на груди, кивнул.
– Аварийный маяк ровера, – пояснил он. – Автоматический. Метров двести-триста.
– Вперед, – приказал Гарин. – Смотреть в оба.
Друг за другом они вошли в этот каменный лес, ощущая нависший над головой невидимый давящий свод. Зато здесь не было заполненных пылью ям, поэтому Одучи вернул мачту от коммуникатора Глебовичу и полностью сконцентрировался на следах.
Через несколько шагов они обнаружили разметанную землю, словно здесь кто-то яростно крутился на месте, а также стальные элементы обшивки и вытянутое масляное пятно. Ковырнув ногой песок, урсулит вытащил на свет несколько гильз от крупнокалиберного пулемета.
– Они от кого-то отстреливались? – нервно прошипел Маракши.
– Цепью! – скомандовал Юрий, ударяя кулаком по рычагу самосброса и отщелкиваясь от троса. – Держать сектора, не расходиться. Тихомир, веди на пеленг, живо!
А сам принялся громко вызывать по рации, с надеждой повторяя одну и ту же фразу:
– Внимание! Это Гарин, «Полынь». Кто меня слышит? Мы рядом, подайте сигнал! Внимание! Это Гарин…
Маркер активного прицела прыгал с объекта на объект, подсвечивая других контракторов яркими силуэтами. Казалось, что за каждой колонной, за каждым движением пылевых масс кто-то скрывается, кто-то злой и выжидающий.
Ровер обнаружил Ярвис, оповестив остальных свистом. Крепкая боевая машина, пережившая не один тяжелый бой, была разорвана и раздавлена. Она торчала из глубокой ямы в земле, словно жук, на которого наступили, слепо глядя в неприветливое небо слепыми линзами прожекторов. Вокруг валялись детали, элементы обшивки и много, очень много гильз.
– Иова, Тихомир! Прикрывайте! – холодея от увиденного, воскликнул Юра. – Одучи, Ярвис!
Никому ничего не нужно было говорить, все всё поняли. Маракши и Глебович разбежались в разные стороны, поводя стволами автоматов из-за колонн, а Гарин, Рэнт и урсулит бросились к роверу, растаскивая крупные элементы, вгрызаясь пальцами бронированных перчаток в края заклинивших люков.
Первым поддался люк десантного отсека, общими усилиями удалось его отвести в сторону. К проему тут же прильнул Юрий, с тревогой рассматривая перекошенные внутренности.
– Пусто! – выдохнул он с облегчением.
– Здесь что-то есть, – упавшим голосом сообщил Рэнт.
Гарин в два прыжка оказался перед изуродованной мордой ровера, плечом оттер Ярвиса от полураскрытой двери штурмана.
Здесь не мог выжить никто. Задняя стенка машины практически вдавилась в переднюю панель, из-под острых краев переборки торчали белые уплотнители кресел, песок уже успел засыпать разбитые рычаги, осколки на полу.
И большую лужу вскипевшей и замерзшей крови, обрывки комбинезона, какой «блохи» надевали под скафандры, и рифленую подошву тяжелого ботинка, торчащий из-под завала.
– Отцы-духовники, – прошептал одними губами Юрий.
Здесь же мигал и огонек аварийного маяка, маленький беспомощный светлячок среди остывающего железа.
– Крупный ботинок, – тихо сказал Рэнт.
– Что? – хрипло переспросил Гарин, отстраняясь от ровера.
– Крупный ботинок, – так же тихо повторил Ярвис. – Не ее.
Юрий не нашелся что ответить, лишь благодарно похлопал товарища по гладкой стали наплечника. Добавил тонизатора в дыхательную смесь, вновь взял автомат на изготовку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Надо найти остальных, – твердо сказал он. – Одучи, ищи другие следы. Тихомир, сигналы есть?
Глебович развел руками.
– Ищи, – коротко приказал Юрий. – Они не могли уйти далеко.
Сам составил короткий и сухой информационный пакет, отправил его по линии связи с шаттлом.
– Движение! – воскликнул Маракши. – На три часа, дистанция метров сто.