я спрыгнула на самую вершину конуса из песка, ожидая, что мне удастся медленно спуститься.
К сожалению, реальность оказалась иной: песок подо мной был очень мелким и нестабильным, и я сразу же начала скользить вниз, пока не упала на твердый пол, сильно ударившись. Мои глаза скользили по потолку и стенам, я тяжело дышала, хрипя при каждом вздохе, худая грудь судорожно поднималась и опускалась. Я израсходовала последние силы в попытке спуститься сюда.
Это действительно были руины старого здания, старого храма. Удивительно, но стены и даже какая-то мебель из камня внутри почти не пострадали, во многом потому что камни, используемые при построении храмов, были зачарованы. На стене также частично сохранилась величественная детальная каменная резьба в виде родового герба — два перекрещенных ключа.
Я знала этот герб.
Я оказалась в храме старого исчезнувшего герцогства Стонвелл. Как и полагается, храм находился в столице герцогства с тем же именем, и до Мокта от Стонвелла было около двух дней пути. Хотя, конечно, в то время Мокт еще не существовал, а Стонвелл считался одним из самых процветающих городов королевства. Торнхары были потомками рода Стонвелл, какими-то далекими племянниками. И наш мелкий баронский род продолжал жить, в то время как огромное герцогство, земля и древнейший род Стонвелл были стёрты с лица земли.
Два дня пути у меня точно не было в запасе, скорее два часа, если я продержусь хотя бы столько. Судя по хрипам в груди и боли в сердце, вряд ли. Я знала, как добраться отсюда до Мокта, но было слишком поздно, так поздно…
Стонвелл был оставлен и забыт, так же как и множество других городов в Валледе, после ослабления или смерти источника. В то время жрецы ещё не умели настраивать источники на меньшие территории при ослаблении; источник был настроен на всё ту же огромную территорию, несмотря на то что не мог с ней справляться. В какой-то момент источник более не выдерживал и умирал, разбиваясь на множество осколков. Вот и здесь, рядом со мной, стоял низкий каменный алтарь.
С трудом поднявшись, я смогла частично присесть и положила свои руки на алтарь, буквально повиснув на нём. Это отняло у меня столько усилий, что я опять закашлялась, громко, некрасиво, надрывно, с потерей воздуха, оплевав всё вокруг кровью. В самой середине алтаря находилось небольшое углубление, полное осколков некогда одного из самых сильных источников в королевстве. Осколки умершего источника были абсолютно прозрачными, в то время как цвет действующего источника был насыщенно синим, тускнея при ослаблении. Источник Торнхар был красивого нежно-голубого оттенка. Некоторые осколки были совсем мелкими и напоминали стеклянную пыль, но было и несколько крупных, которые можно было взять в руки. Я провела по осколкам руками, не обращая внимания на то, как острые края ранили мои руки, думая о том, что чуть больше чем через сорок дней источник Торнхар превратится в то же самое — в стеклянную пыль.
Мысль об этом была настолько болезненной, что моё сердце резко схватило, я опять закашлялась и сползла на пол. Слезы текли из глаз, но у меня не было сил даже поднять руку и стереть их. Сквозь слезы я смотрела на темное небо через дыру в потолке, на круглую луну. Наверное, в прошлом она освещала алтарь.
"Прощай. Я надеюсь, что в следующей жизни мы будем вместе. Мы будем единым целым," — в мыслях сказала я своей храброй второй половине.
— Прощай, — прошептала моя вторая половина, правда я не была уверена, что она прощалась со мной. Вряд ли она знала, что я существую. Скорее, она прощалась с этой жизнью.
После этого моё слабое сердце остановилось, не имея сил более поддерживать истощённое тело.
* * *
Я родилась когда мне было восемьдесят лет.
В предыдущей жизни мой разум оставался ясным до самой смерти — я осознавала происходящее. Меня не коснулась деменция или другие старческие расстройства. Я осознавала всё так же, как в 30 лет, но моё тело медленно истощалось от множества возрастных заболеваний.
Я не боялась смерти, потому что я ничего не боялась. И это не было бравадой, это был самый большой секрет моей прошлой жизни. Моя главная сила и главная слабость.
Я не сразу поняла, что отличаюсь от других. Родившись в обычной семье, я была очень тихим и спокойным ребенком, не искала общения с другими детьми и не требовала дополнительного внимания от родителей. Я была третьим ребенком в семье и наименее проблематичным. Родители разрывались между работами и воспитанием трех детей и благодарили небеса за такого спокойного ребенка.
Я впервые осознала свою странность в школе, в третьем классе. Одноклассницы отобрали тетради у меня и моей соседки по парте, Дины, мы были самыми тихими ученицами за все три года обучения и часто высмеивались за это. Задиры бросили тетради с нашей домашней работой в унитаз.
Пока моя соседка плакала, я подошла к учителям и рассказала им всю правду. История закончилась большим скандалом, родителей и девочек, уничтоживших наши тетради, пригласили в школу и прилюдно отчитали. Одна из них была вынуждена сменить школу так как уже имела множество предыдущих дисциплинарных нарушений.
Несмотря на то, что я испытывала уверенность в правильности своих действий, в классе нас стали называть “стукачками”, говоря, что нам нельзя доверять секреты. Это сильно расстроило Дину, и она спросила меня, как я могу оставаться такой спокойной, обвинила меня в том, что теперь она стала изгоем из-за меня. Моя безразличная реакция только усилила её злость, и она воскликнула:
“ Да что с тобой не так?!“
А что со мной не так?
Я начала замечать, что отличаюсь от других.
Во время просмотра грустных мультфильмов я сохраняла спокойствие, в то время как мой брат и сестра рыдали взахлеб, и даже родители время от времени всхлипывали. Когда умерла моя бабушка, я также не плакала. Родители объяснили это шоковым состоянием. В то время как девочки в моей школе начали ходить на свидания и плакать из-за мальчиков, я не была в состоянии влюбиться. Я не стремилась к той наивной независимости, которая так влекла многих подростков, и не вступала в споры с родителями из-за новой одежды или гаджетов.
Наверное, любой нормальный родитель был бы обеспокоен таким поведением, но они не могли разглядеть моих странностей за моими успехами.
Я была лучшей ученицей нашей школы, выиграла множество олимпиад по математике, физике и информатике, и наша школа вместе с моей фамилией часто