Но известные западные двойные стандарты, точнее их коварная дипломатия и наивность русского характера и на этот раз подтвердили украинскую поговорку - «не кажи гоп, пока не перепрыгнешь!».
Признав 28 октября 1924 г. СССР, власти Франции уже на следующий день потребовали от русских моряков спустить Андреевские флаги и покинуть эскадру. Переговоры о возвращении кораблей начались в Париже. Советскую делегацию возглавляли известный корабел, академик Алексей Николаевич Крылов (1863-1945) и военно-морской атташе Евгений Андреевич Беренс (1876-1928), брат командующего русской эскадрой в Бизерте; французскую сторону представляли сенатор А. де Монзи, начальник Кабинета премьер-министра Ларош и начальник Морского генерального штаба адмирал Салун. Переговоры шли трудно, но всё-таки решено было готовить к возвращению линкор, крейсер, 4 подводные лодки и 6 современных эсминцев типа «Новик», продав остальные корабли на слом.
Но под влиянием сената и прочих антибольшевистских сил переговорный процесс зашел в тупик. Камнем преткновения стали взаимные претензии по уплате старых долгов и возмещению убытков от интервенции в России, а также отказ советской стороны оплачивать содержание кораблей в Бизерте после ухода «белых моряков» (после признания СССР французские власти удалили с эскадры всех врангелевских моряков).
Уже в феврале 1925 г. командование Морских сил докладывало Председателю РВС СССР и Наркому по иностранным делам Г.В. Чичерину, что против передачи кораблей СССР протестуют Болгария, Югославия и Румыния, а Лондон оказывает давление на Францию в пользу отказа. В то же время за возврат кораблей выступают Италия и Швеция.
Но несмотря на разномыслие стран Запада, решающее слово было за Францией. А она, как отмечал в своём докладе 19 сентября 1925 г. Председателю РВС СССР Михаилу Васильевичу Фрунзе Е.А. Беренс: «Как оказалось уже к моему приезду, обстановка, как мне её объяснил полпред, изменилась к худшему, и Франпра, имевшее намерение сделать передачу судов, ознакомившись более подробно с нашим проектом урегулирования дела с долгами, переменило решение и, видимо, опять вступило на путь канители и игры «кто кого пересидит».... Могу только повторить то, о чём писал в последний раз в марте: не вижу пока никаких реальных данных к скорому получению судов...». Реальность наступила в другом: договоренность так и не была достигнута, и русские корабли так и не увидели своей Родины.
Чётко выраженную отрицательную реакцию к возможности военного усиления СССР имел и общий политический настрой в Европе, поддерживаемый Великобританией. В результате русские корабли так и остались в распоряжении Франции, которая с 1930 г. приступила к их сдаче на слом. Последним в 1936 году был отправлен на переплавку когда-то считавшийся гордостью кораблестроения линкор «Генерал Алексеев».
В данном материале мы коснулись судьбы русских кораблей, уведённых в Бизерту. На этих кораблях были и люди, судьба которых не менее трагична, чем судьба самих кораблей. Это весьма обширная тема и потребует не одной статьи.
О многих можно узнать из книги «Колыбель флота», изданной в Париже в 1951 году к 250-летию Морского корпуса, старейшего морского учебного заведения России. Книга написана по воспоминаниям бывших воспитанников корпуса, в том числе и прошедших через Бизерту (отдел 14 - Морской корпус в Бизерте).
Вадим Кулиниченко, капитан 1 ранга, публицист
ИТАР-ТАСС
ГОДОВЩИНА
65 лет назад начался Нюрнбергский процесс - беспрецедентный по масштабам и процедуре Суд народов над нацизмом и подручными Гитлера, виновными в гибели десятков миллионов людей, создавший новое направление в юриспруденции - международное уголовное право, актуальность которого сегодня лишь возрастает. Продолжающими развивать традиции Нюрнбергского процесса и созданного для его проведения Международного военного трибунала /МВТ/ могут сегодня по праву считаться базирующиеся в Гааге Между-народный уголовный суд, Международный суд ООН, Международный трибунал по бывшей Югославии /МТБЮ/ и Международный трибунал по Руанде в Танзании. 21 ноября в здании Дворца юстиции, где заседал МВТ, была открыта постоянная экспозиция “Мемориал Нюрнбергских процессов”. Мемориал информирует об историческом месте процесса, его предыстории, ходе и последствиях Нюрнбергских процессов против военных преступников - вплоть до создания на постоянной основе Международного уголовного суда в Гааге.
Чудовищный и беспрецедентный характер совершенных подсудимыми преступлений потребовал разработки и применения доселе не существовавших в юридической практике правовых норм. Так, параграфы 6 и 9 Устава Трибунала устанавливали, что субъектами обвинения могут также стать определённые группы и организации. Статья 6 классифицировала три основные группы международных преступлений: преступления против мира /развязывание агрессивной войны/, военные преступления /нарушения законов и обычаев ведения войны, зафиксированных в различных международных документах, в том числе в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг./ и преступления против человечности /убийство мирных граждан, расизм, геноцид и т.д./. Кроме того, было введено понятие “международные преступники”. Эти и некоторые другие статьи Устава стали первым в истории международным уголовным кодексом.
Следует отметить, что сам процесс состоялся по инициативе советской стороны. Британский премьер Уинстон Черчилль хотел казнить нацистскую верхушку без суда, как это было с Бенито Муссолини, а президент США Франклин Делано Рузвельт полагал, что процедура суда не должна быть “слишком юридической”. Тем не менее, Нюрнбергский процесс оказался намного более объективным, чем ожидали от победителей многие немцы, да, пожалуй, и сами обвиняемые, отдававшие приказы расправляться со своими оппонентами без всякого суда и следствия, поскольку адвокатам подсудимых удалось сузить обвинение, избавить от казни или даже добиться оправдания некоторых участников процесса и часть обвинявшихся организаций, даже таких, как Генштаб.
Хотя МВТ отдавал должное и свидетельским показаниям, и показаниям самих подсудимых, вещественным доказательствам, тем не менее, по удельному весу и значимости важнейшими и определяющими являлись документальные доказательства. Поэтому Нюрнбергский процесс называли “процессом документов”: подсудимых судили не победители, а они сами. Ведь в руки союзников попали важнейшие архивы гитлеровской Германии.
Каждая из четырех стран-победительниц направила на процесс своих главных обвинителей. Ими были: Роман Руденко /СССР/, Роберт Джексон /США/, Хартли Шоукросс /Великобритания/, сменявшие друг друга представители Франции - Шарль Дюбост, Франсуа де Ментон и Шампетье де Риб. Председателем МВТ был избран лорд юстиции Джеффри Лоуренс /Великобритания/.
Нюрнбергский процесс продолжался 9 месяцев. Состоялось 407 судебных заседаний, было допрошено 240 свидетелей обвинения и защиты, изучено 300 тыс. письменных показаний, многочисленные вещественные доказательства. Все это имело огромное значение, прежде всего, для самих немцев. Как признает в своих мемуарах гросс-адмирал Редер, для большинства из них “истинное лицо Гитлера стало в первый раз ясным только во время Нюрнбергского процесса”. 12 высших руководителей “Третьего рейха” - Мартин Борман /заочно/, Ганс Франк, Вильгельм Фрик, Герман Геринг, Альфред Йодль, Эрнст Кальтенбруннер, Вильгельм Кейтель, Йоахим фон Риббентроп, Альфред Розенберг, Фриц Заукель, Артур Зейсс-Инкварт и Юлиус Штрейхер – были приговорены к смертной казни через повешение. 7 обвиняемых получили различные сроки тюремного заключения - от пожизненного до 10 лет. Преступ-ными организациями были признаны руководство НСДАП, СС, СД и гестапо. МВТ оправдал дипломата и шпиона Франца фон Папена, финансиста Ялмара Шахта и пропагандиста Ганса Фриче. СССР выразил на этот счет “особое мнение”.
В ночь на 16 октября 1946 года смертный приговор был приведен в исполнение в здании нюрнбергской тюрьмы американским сержантом-добровольцем. Геринг перед казнью принял яд. Тела военных преступников были сожжены в крематории Мюнхена, а прах развеян по ветру с самолета. При исполнении приговора у эшафота находились журналисты - по два человека от каждой из четырех союзных держав, в том числе корреспондент ТАСС Борис Афанасьев, освещавший процесс от начала до конца. “Мы знаем, - предвидел журналист и писатель Борис Полевой в своей книге “В конце концов”, - протоколы нюрнбергской юстиции адресованы не только современникам, но и потомкам”.
Сергей Латышев
От редакции. Как известно, испортить можно любое дело, любую идею. Когда нет Сталина, нет могучего Советского Союза, под завесой красивых слов о Нюрнберге становится возможным создавать такие преступные организации, как Международный трибунал по бывшей Югославии и ему подобные.