Нэш побрел обратно в гостиную, щурясь на потолок. Нельзя отрицать то, что видел и чувствовал. Возможно, со временем найдутся разумные альтернативы. Сначала необходимо принять удобную для размышлений позу. То есть лечь на диван.
Гипноз? Неприятно думать, что она ввела его в транс, вызвала галлюцинации, хоть такая возможность имеется. Сейчас, в одиночестве, в нее легче поверить.
Если не поверить ни в это, ни в другое логичное объяснение, то придется признать, что Моргана действительно та, кем упорно себя объявляет.
Потомственная колдунья с кровью эльфов.
Нэш сбросил туфли, пытаясь соображать. В голове только она — ее вид, вкус, темный незнакомый свет в глазах перед тем, как она их закрыла, подняв к потолку руки.
Тот же свет, как при трюке с графином и бренди.
Трюк, вспомнил он с екнувшим сердцем. Легче верить в трюк и отыскивать практический способ исполнения. Как может женщина поднять на шесть футов от пола мужчину весом в сто шестьдесят фунтов?
Телекинез? Возможно. Собирая материал для сценария «Темный дар», он поверил, что некоторые люди способны силой мысли и воли передвигать предметы. На его взгляд, это гораздо реальней какого-нибудь полтергейста. Ученые дотошно исследуют фотографии, запечатлевшие летающие по комнате вещи, прыгающие с полок книги и прочее. Девочки часто уверены, что обладают способностью к телекинезу. Девочки становятся женщинами. Моргана определенно женщина.
Ученому исследователю потребуется нечто большее чем голословное заявление, что она подняла его вместе с собой в воздух. Все-таки, может быть...
Нэш спохватился, сообразив, что думает и реагирует точно так, как вымышленный Джонатан Макджиллис в его сценарии. Не этого ли добивалась Моргана, посоветовав слушать пленки?
Ладно, послушаем. Он нажал кнопку, перемотал кассету, пустил запись. Из машинки поплыл ее голос:
«Чтобы быть колдуньей, не обязательно участвовать в шабашах, как не обязательно становиться членом мужского клуба, чтобы быть мужчиной. Одни охотно присоединяются к сборищам, чувствуя себя спокойней, увереннее, другие просто получают удовольствие от общения. — Краткая пауза, шорох шелка. — Вы вступили куда-нибудь?
—Никуда. Группы и общества существуют по правилам, выдуманным кем-то другим. Кроме того, там любят давать поручения.
По комнате пронесся легкий смех.
А некоторые из нас предпочитают собственное общество, свой образ жизни. Хотя история шабашей очень древняя. Моя прапрабабка была верховной жрицей сборища в Ирландии, а после нее ее дочь. Мне досталась от них ритуальная чаша, скипетр, несколько других церемониальных предметов. Может быть, вы заметили ритуальное блюдо на стене в холле. Его история уходит далеко за пределы эпохи костров.
Каких костров?
На которых сжигали ведьм во времена активного преследования. Оно началось в четырнадцатом веке и длилось триста лет. Как свидетельствует история, человечеству необходимо кого-то преследовать. В тот раз была наша очередь».
Моргана продолжала рассказывать, а он спрашивать, но теперь он с трудом вслушивался в слова. Сам голос чарует, пленит, предназначенный для лунного света, для тайн и полуночных обещаний. Закрыв глаза, почти можно поверить, что она здесь, свернулась рядом на диване, касаясь его длинными соблазнительными ногами, тепло дыша в щеку.
Он уплыл в сон с улыбкой.
Проснулся почти через два часа, еле продрав глаза, с тяжелой головой. Растер лицо руками, выругался на затекшую шею, прищурился на часы.
Неудивительно, что так крепко заснул. В последнее время сжигает энергию, держась на случайных закусках. Автоматически потянулся к литровой бутылке, хлебнул теплой содовой.
Может быть, это сон. Нэш сел, удивляясь, что сонная одурь мгновенно прошла. Может быть, просто сон. Но... Ощупал амулет на груди. Моргана надела его ему на шею и оставила вместе с тонким стойким запахом, который принадлежит только ей.
Ладно, хватит вспоминать и сомневаться в собственном рассудке. Она сделала то, что сделала. Он видел то, что видел.
Фактически разобраться нетрудно. Надо лишь адаптироваться и признать нечто новое. Когда-то космические полеты считались чистейшей фантазией. С другой стороны, несколько веков назад колдовство признавали без всяких вопросов.
Возможно, реальность во многом определяется веком, в котором живешь. Над этим стоит подумать.
Мозги заработали.
Нэш еще хлебнул воды, сморщился, закрутил пробку. Собственно, пить не хочется. Хочется есть. Проголодался, как зверь.
Хотя мысли гораздо важнее желудка. История стала раскручиваться катушка за катушкой. Впервые совсем ясно представилась. Охваченный волнением, как всегда в таких случаях, он вскочил, направился на кухню, приготовил чудовищный сандвич, заварил самый крепкий на свете кофе и взялся за работу.
Моргана сидела на солнечной террасе Анастасии, завистливо восхищаясь роскошным садом, потягивая из стакана чудесный мятный чай со льдом. Отсюда видно широкое пространство голубого залива, лодки, качающиеся и скользящие под легким весенним бризом.
Дом стоит далеко от туристских путей, совсем в другом мире по сравнению с шумной Каннери-роуд, с толпами и запахами Рыбацкого причала. На террасе, окруженной деревьями и цветами, не слышно ни одной машины. Только птицы, пчелы, ветер и вода.
Понятно, почему Анастасия здесь поселилась. Младшая кузина всегда стремилась к покою и уединению. О да, на границе земли и воды разыгрываются драмы, искривляются деревья, в вышине кричат чайки. А за стенами, ограждающими участок, царит мир и покой. На стены молчаливо взбирается крепкий плющ, на ухоженных клумбах блаженствуют цветы и сладко пахнущие травы.
Здесь легко себя чувствуешь, сюда тянет, когда тяжко на сердце. Место очень похоже на Анастасию, не в первый раз заключила Моргана. Прелестное, гостеприимное, без всякого коварства и обмана.
—Прямо из духовки, — объявила Ана, внося поднос.
—Боже, печенье со сливочной помадкой, мое любимое!
Кузина, фыркнув, поставила поднос на стеклянный столик:
—Утром вдруг захотелось испечь. Теперь ясно почему.
Моргана охотно откусила кусочек и закрыла глаза, смакуя тающую во рту помадку:
—Будь благословенна.
Ана уселась так, чтобы видеть сад, лужайку и залив.
—Не ожидала тебя среди дня.
Позволила себе продлить обеденный перерыв. Минди держит все под контролем.
А ты?
—Как всегда.
Моргана не успела заблокироваться,
Анастасия взяла ее за руку и почуяла дуновение грусти.
Не могу не заметить беспокойства. Мы слишком близки.