предполагается оставить почти исключительно комендоров, в сочетании с огнём кораблей позволят остановить противника и продержаться до наступления зимы.
Исходя из подобной постановки задачи, главным становится прорыв из Таллинна в Ленинград основной группы кораблей артиллерийской поддержки. А именно: крейсера «Киров», лидеров «Минск» и «Ленинград», эскадренных миноносцев: «Скорый», «Славный», «Свирепый», «Суровый», «Гордый» и «Сметливый». Это наиболее важная задача, связанная с прорывом из Таллинна в Ленинград, а потому именно эта группа кораблей должна быть лучше всего обеспечена тральщиками и прочими видами прикрытия. Возглавить эту группу должен лично командующий флотом. Что касается остальных кораблей и судов, то их приход в Кронштадт хотя и важен (особенно транспортов с частями 10-го корпуса), но не так, как приход основной группы кораблей артиллерийской поддержки.
Далее нарком сообщал, что все его попытки добиться открытия Южного фарватера не увенчались успехом. Всё южное побережье залива уже занято противником, установившим в ряде пунктов мощные береговые батареи. В частности, на мысе Юминда. Официальные мотивировки отказа открыть Южный фарватер главным образом основаны на опасении, что противник сможет в упор расстрелять с берега все идущие на прорыв корабли и суда. Возражение, что корабли легко подавят все береговые батареи немцев (самая мощная из которых имеет четыре орудия калибром 150-мм), во внимание не принимаются и не выслушиваются. Видимо, дело в том, что командование опасается возможности попадания поврежденных артиллерией и авиацией кораблей и транспортов в руки противника. А потому следовать придется исключительно Центральным фарватером...
Чего боялись «наверху», тоже было понятно Трибуцу. Повреждённые (и даже неповреждённые) транспорты, подбитые авиацией или береговыми батареями, могли, вместо того, чтобы доблестно утонуть, выкинуться на занятый противником берег. Напуганное массовой сдачей в плен сухопутной армии высшее командование опасается такой же массовой сдачи флота, а потому и перестраховывается, закрывая фарватер, который, хотя и гораздо безопасней Центрального, но проходит слишком близко от занятого противником берега, создавая ненужное искушение...
В заключение нарком сообщал Трибуцу, что 30-31 августа он предполагает быть в Кронштадте, что надеется встретиться с командующим КБФ и обсудить с ним все проблемы, стоящие перед флотом.
09:50
На палубе «Пиккера» начали собираться участники предстоящего совещания у командующего флотом. Прибыли адмиралы Пантелеев и Ралль, генералы Николаев и Березинский, последний из несбежавших к немцам членов ЦК компартии Эстонии Картотамм, председатель Совнаркома Эстонии Лауристин, Уполномоченный ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР Бочкарёв, Уполномоченный Республиканского Комитета обороны ЭССР Веймер, командиры соединений и дивизионов боевых кораблей. Бросалось в глаза отсутствие адмирала Дрозда.
Капитан 1-го ранга Египко «дышал свежим воздухом и собирался с мыслями», как ему посоветовал командующий, на мостике посыльного судна. Он стоял, облокотившись на поручни, глядя на поднимающихся на палубу офицеров, большая часть которых была ему известна ещё со времени обучения в училище.
Увидев капитана 1-го ранга Трипольского, Египко уже начал спускаться с мостика, когда услышал крики сигнальщиков: «Киров»! «Киров»!»
Египко обернулся. Вдали на рейде серым призраком несся крейсер, через каждые 40 секунд громыхая огнем девятиорудийного залпа. Даже без бинокля было видно, что «Киров», прекратив огонь, метнулся влево. Вокруг крейсера начали подниматься белые столбы воды, а под облаками расцветать чёрно-оранжевые цветки зенитных разрывов.
«Раз, два, три, четыре, — считал сигнальщик. — Больше 10 самолётов!»
На мостике неожиданно возник сам командующий флотом. Взяв бинокль у вахтенного офицера, он лично наблюдал очередную (уже какую по счёту!) воздушную атаку немцев на крейсер «Киров».
Самолёты ушли, а на крейсере не было заметно никаких повреждений. Корабль продолжал вести огонь по позициям противника. Маневрируя вместе с ним на рейде, огонь вели лидеры «Минск» и «Ленинград», эскадренные миноносцы «Свирепый», «Гордый» и «Сметливый».
Почти месяц они, маневрируя на ограниченной акватории Таллиннского рейда, не давали возможности противнику ворваться в город, ежедневно, по нескольку раз в сутки подвергаясь воздушным налётам.
И как заколдованные в течение всего этого периода не получили фактически никаких повреждений.
10:00
Адмирал Трибуц открыл совещание, сообщив присутствующим, что Ставка и главное командование Северо-западного направления разрешили оставить Таллинн и перебазировать силы флота в Кронштадт. Командующий флотом сделал это сообщение сухим, спокойным голосом, как будто речь шла о простом переходе нескольких кораблей в условиях мирного времени.
После командующего выступил адмирал Пантелеев. Он говорил гораздо дольше. На схемах таллиннских гаваней и подходов к ним, подготовленных его подчинёнными, было показано куда предполагается поставить под загрузку транспорты и какие подразделения армии и флота должны быть погружены на эти суда.
Все транспортные и вспомогательные суда решено было разделить на четыре конвоя. Каждый конвой, согласно плана, имел своё непосредственное охранение и должен был идти строго за выделенными ему тральщиками. Боевые корабли распределялись на отряд главных сил, отряд прикрытия и арьергард.
Отряд главных сил включал в себя крейсер «Киров», лидер «Ленинград», эсминцы «Гордый», «Сметливый», «Яков Свердлов», подводные лодки «С-4» и «С-5», «Калев» и «Лембит», пять базовых тральщиков: БТЩ-204 «Фугас», 205 «Гафель», 206 «Верп», 207 «Шпиль» и 217; пять торпедных катеров: ТКА-73, 74, 94, 103 и 113; шесть катеров МО (112, 131, 133, 142, 203 и 208), штабное судно «Пиккер» и ледокол «Суур-Тылль».
Командовать главными силами будет лично командующий флотом вице-адмирал Трибуц, чей флаг будет поднят на крейсере «Киров».
Перед главными силами поставлена задача прикрыть первый и второй конвои на участке от мыса Юминда до острова Гогланд.
Отряд прикрытия под командованием начальника штаба флота адмирала Пантелеева (флаг на лидере «Минск») будет состоять, помимо лидера «Минск», из эсминцев «Скорый» и «Славный», четырёх подводных лодок: Щ-322, М-95, М-98 и М-102; пяти базовых тральщиков: 203 («Патрон»), 210 («Гак»), 211 («Рым»), 215 и 218; четырёх торпедных катеров и четырёх катеров МО (2Л7, 210, 212 и 213), а также спасательного судна «Нептун».
В состав сил арьергарда, которым должен был командовать адмирал Ралль (флаг на эсминце «Калинин»), входили ещё эсминцы «Свирепый», «Суровый», «Артём», «Володарский»; сторожевые корабли «Буря», «Снег» и «Циклон», двух торпедных катеров и пяти катеров МО. Задачей арьергарда было прикрытие третьего и четвёртого конвоя с тыла на всем пути следования.
Первый транспортный конвой включал: плавбазу «Ленинградсовет», транспорты «Колпакс», «Вирония», «Ярвамаа», «Алев», «Элла», «Атис Кронвалдс», ледокол «Криштьянис Вальдемарс», плавмастерскую «Серп и Молот», подводные лодки Щ-307, Щ-308, М-79, буксир ОЛС-7.
Непосредственное охранение конвоя осуществляют сторожевые корабли «Аметист» и «Касатка». Ведут конвой пять тихоходных тральщиков и пять катерных тральщиков под эскортом двух катеров МО.
Командовать конвоем назначен капитан 2-го ранга Богданов.
Указка адмирала Пантелеева продолжала летать по спискам кораблей и схемам.
— Во