лицо. Это должно достаточно защитить его голову. Он надевает его и опускает щиток. Дышать трудновато, но это лучший вариант из всех, что у него имеются.
Ему потребовалось не так уж много времени, чтобы экипироваться, но тут он начинает беспокоиться о температуре на улице. Сейчас август, сезон «большой жары», и в последние несколько дней температура днем поднимается выше тридцати градусов Цельсия. В новостях то и дело передают предупреждения о жаре и призывают людей принимать меры предосторожности. Жук-носорог предполагал, что ранним утром все будет не так уж плохо, но теперь как-то в этом не уверен.
Он нервничает так же сильно, как в тот день, когда выполнял свое первое задание. Впервые в жизни убил человека.
Когда Жук-носорог начинает двигаться, то понимает, что его шея недостаточно защищена. Он, конечно, надел шлем, но всякий раз, когда поворачивает голову, его шея обнажается и становится уязвимой. Высокий ворот свитера прикрывает кожу, но, возможно, этого недостаточно, чтобы защититься от жал шершней.
«Будет плохо, если меня ужалят в шею».
В большинстве случаев, уничтожая свои цели, Жук-носорог их душит. Так что шея – хорошо знакомая ему часть тела, у него есть некоторые анатомические познания о проходящих в ней артериях и о том, как там все работает. Жук-носорог не представляет, насколько силен яд шершня, но, когда он останавливается, чтобы подумать обо всей этой крови, проходящей через сосуды шеи в голову, мысль о том, чтобы оставить эту часть тела открытой для нападения, кажется ему крайне рискованной.
Он ищет свой шарф, но нигде не может его найти. Затем вспоминает: он избавился от него после того, как прошлой зимой использовал его для удушения цели.
«У меня нет времени на то, чтобы валять дурака». Жук-носорог буквально чувствует, как ускользает минута за минутой. Шершни, вероятно, уже проснулись и жужжат по своим делам.
«Что ж, ладно…» Он быстро принимает решение, достает из ящика своего стола скотч и начинает заклеивать им щель между краем шлема и воротом пуховика. Из-за толстых слоев одежды точные движения даются ему с огромным трудом, но в конце концов ему удается оторвать несколько длинных полосок и грубо налепить их, сформировав защитное уплотнение вокруг шеи. «Нет никакой необходимости в том, чтобы это выглядело красиво».
В таком виде Жук-носорог выходит в коридор.
Прежде чем спуститься по лестнице на первый этаж, он замечает, что дверь в комнату его сына приоткрыта, и заглядывает внутрь. Кацуми крепко спит в своей постели. На его письменном столе лежат учебные материалы к экзаменационным тестам. Должно быть, он занимался до поздней ночи.
Жук-носорог заходит внутрь, забывая, что на нем надет странный самодельный космический скафандр. Сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз заходил в комнату своего сына?
Жук-носорог смотрит на лицо молодого человека – глаза Кацуми закрыты, рот полуоткрыт, – и в его голове возникает мимолетное воспоминание о том, как выглядел сын в детстве, когда был совсем маленьким мальчиком. «Он стал таким большим, так быстро…» Щемящая боль пронзает его насквозь. Жена говорит, что, в зависимости от того, в какой университет поступит Кацуми, он может начать жить отдельно от них. Жук-носорог со всей остротой чувствует, что время, которое ему остается прожить со своим сыном под одной крышей, драгоценно, и обратный отсчет уже начался.
Затем он вспоминает, что ему предстоит сражение с целой колонией шершней, и вновь собирается с духом. Наклоняется к самому лицу Кацуми и едва слышно шепчет в своем «космическом» шлеме:
– Стань хорошим человеком, сынок.
Согласно информации, которую он почерпнул из интернета, яд шершня не так опасен, как все вокруг считают. Один раз не критичен, и, если вас все-таки ужалят, серьезная реакция, под которой подразумевался анафилактический шок, скорее всего, последует только после второго укола жалом. По всей видимости, причин для беспокойства не так уж много. Тем не менее Жук-носорог мрачно добавляет:
– Позаботься ради меня о своей матери.
7
Это битва с собственным страхом и битва против времени. Он стоит перед цветущим деревом османтуса уже двадцать минут, все еще не в силах сделать первый шаг. Всего несколько минут назад солнце выглянуло из-за горизонта, но теперь оно уже высоко в небе. Со стороны кажется, что прямо на Жука-носорога светит прожектор, во всех подробностях подчеркивая его абсурдный наряд.
«Очень надеюсь, что никто не увидит меня в таком виде», – думает он. Белые лыжные штаны и белый пуховик делают его похожим на странного персонажа из рекламы шин.
В его руках садовые ножницы. От лыжных перчаток он решил в конце концов отказаться – они бы помешали ему правильно воспользоваться спреем. Было бы нехорошо случайно уронить банку. Так что вместо этого он надел обычные хлопчатобумажные рабочие перчатки.
Как только он срежет первую ветку, пути назад уже не будет. Так же, как и в его обычной работе. Как только он совершает первое движение по направлению к цели, он должен действовать с полной отдачей и довести дело до конца. Все прочие варианты исключаются, и остается только один путь – устранить цель. «Отступать некуда».
Пока Жук-носорог прокручивает все это в уме, время неумолимо бежит вперед. Пот начинает ручейками стекать по его телу. В шлеме трудно дышать, и ему то и дело приходится поднимать защитный щиток, чтобы глотнуть воздуха.
Наконец он решается. Если будет стоять здесь так целую вечность, их соседка госпожа Камата выйдет из дома и заметит его. В этом году ей исполнилось семьдесят семь, и каждый день она просыпается в пять утра и сидит в своем саду. Жук-носорог хочет завершить свое задание и избавиться от этого наряда раньше, чем она его увидит.
Он делает первый шаг вперед, держа перед собой ножницы. Представляет, как должен выглядеть со стороны – согнувшись в нелепой позе, с вытянутой вперед головой и откляченной задницей. Его спина никак не хочет выпрямиться.
Он срезает ветку. Только самый ее кончик. Он не может преодолеть свою робость. Кусок ветки падает на землю, но форма кроны дерева от этого практически не меняется.
Ни один шершень не вылетает наружу для разведки.
Жук-носорог снова протягивает вперед ножницы, и, хотя все его скованное слоями одежды тело сопротивляется, на этот раз ему удается протолкнуть лезвия поглубже в крону и крепко сжать. Ощущение сопротивления древесины, когда лезвия рассекают ее, дрожью поднимается вверх по его руке, и перерезанная ветка наконец падает.
Даже не дожидаясь какой-либо реакции обитателей гнезда, Жук-носорог хватает баллончик со спреем