«Тритон» прошел с большой скоростью около двух тысяч миль со времени, когда мы удифферентовались в последний раз. Более того, из вод Атлантического океана лодка перешла в воды Тихого океана и уже порядочно прошла по пути к острову Пасхи. Наши приборы и приборы специалиста гидрографического управления Мэбри давали нам представление об изменении солености воды в океане. Соленость атлантических вод у берегов Южной Америки выше солености тихоокеанских вод. Мы приняли на борт большое количество воды для различных целей, в том числе для испарителей, чтобы сэкономить запасы пресной воды в цистернах; мы несколько раз откачивали за борт различное количество воды с целью компенсировать уменьшившуюся, по нашим расчетам, плавучесть.
Перед учением меня разыскал Тамм.
— Сэр, — доложил он, — мои подсчеты показывают, что лодка сейчас значительно тяжелее, если учесть уменьшение солености воды и изменения, которые произошли во внутренней нагрузке лодки.
— Ну и что же? — спросил я.
— По этим подсчетам выходит, что мы до начала учения должны откачать за борт около тридцати пяти тонн воды…
— Тамм, — прервал я его, — разве вахтенные офицеры и старшины на посту погружения и всплытия не следили все это время за удифферентованностью лодки?
— Да, сэр. Но я специально пересчитал все снова перед учением и в результате получил эту цифру.
Я сразу же подумал, что это прекрасный случай для хорошей вводной на учении.
— Откачивать воду не разрешаю, Тамм, — сказал я. — Аварийное положение по вводной, которую мы будем отрабатывать, может настать в любое время, и нам придется справляться с ним в тех условиях, в каких оно может настать. Предположим, что главные энергетические установки вышли из строя вот сейчас, а не через час, когда вы откачаете лишнюю воду…
Такое мое решение застало Тамма врасплох, и было ясно, что он не очень-то одобряет мое намерение.
— Есть, сэр. На всякий случай я буду находиться в центральном посту.
Если дифферентовка лодки серьезно нарушена, впуск воздуха высокого давления в цистерны главного балласта — самый быстрый способ вытеснить из них большее количество воды и приостановить погружение лодки. Затем, когда лодка начнет всплывать, воздух надо понемногу выпускать, иначе по мере уменьшения глубины погружения будет уменьшаться внешнее давление, воздух в цистернах еще больше расширится, и лодка станет еще легче. Конечно, нельзя гарантировать, что лодка будет удифферентована с одной продувки; воздух почти наверняка потребуется впускать и выпускать из цистерн несколько раз, прежде чем дифферентовочная помпа удалит необходимое количество воды. Позднее воздушным компрессорам, за которыми так внимательно ухаживает Шеллман, придется основательно поработать, чтобы снова зарядить баллоны воздуха высокого давления.
Если же Тамм ошибся, что маловероятно, и «Тритон» не тяжелее, а легче, нам придется быстро принять некоторое количество воды, чтобы удержать лодку от быстрого всплытия на поверхность; учитывая давление воды на глубине, принимать воду всегда значительно легче, чем откачивать ее.
Проблема, которую нам предстояло решить, почти никогда не возникает на дизель-аккумуляторных лодках, так как в подводном
положении они обычно ходят на минимальной скорости, чтобы сберечь энергию аккумуляторных батарей, поэтому на них любое отклонение дифферентовки от нормы моментально обнаруживается. Вследствие этого, находясь в подводном положении, все старые лодки, как правило, отлично удифферентованы. На малом ходу даже малейшее нарушение дифферентовки вызывает трудности в удержании заданной глубины. На «Тритоне» же, когда мы длительное время идем на большой скорости, несколько сот тонн дополнительного веса или плавучести не будут заметны до тех пор, пока мы не уменьшим скорости хода.
В назначенное время я был в центральном посту, где уже находились Адамс и Тамм. По моему сигналу Адамс снял телефонную трубку и переговорил с Фиерсом, который, естественно, оказался в этот момент в первом машинном отсеке.
Вскоре после этого по системе корабельной трансляции раздался резкий голос:
— Центральный пост! Докладывает пост энергетики номер один. Обе ядерные энергетические установки вышли из строя.
Я смотрел, как стрелки машинного телеграфа на приборной панели поста управления погружением и всплытием перешли из положения «полный вперед» на «стоп».
В течение нескольких мгновений ничего не происходило, хотя я знал, что винты вращались теперь только от движения корабля вперед по инерции. Вахтенный офицер на посту погружения и всплытия Хэррис приблизился плотнее к рулевым-горизонтальщикам; все трое напряженно смотрели на находящиеся перед ними приборы. Сидящий на инструментальном ящике перед эхолотом Тамм был занят тем же, а в полуметре от него главный старшина-машинист Рауч уселся поплотнее перед своим пультом управления погружением и всплытием и погасил недокуренную сигарету.
Я знал, что на всем корабле, в тех местах, где находились важные боевые посты, стояли вахтенные, готовые к любым действиям, которые могут потребоваться; а поскольку это было плановое учение, то на каждом посту находились в качестве наблюдателей подвахтенные матросы и старшины, старшины заведовании и офицеры.
Мы шли со скоростью немногим менее двадцати узлов. По мере того как корабль терял скорость, Хэррис и Тамм все более внимательно наблюдали за глубиномерами и указателями положения рулей, стремясь уловить первые признаки того, что «Тритон», как все подозревали, стал значительно тяжелее, чем вес вытесненной им воды. Долгой показалась нам минута, в течение которой уменьшалась скорость хода корабля, а его носовые и кормовые горизонтальные рули постепенно теряли эффективность. Внезапно Хэррис отвел руку назад и махнул ею Раучу:
— Откачать балласт из вспомогательных цистерн! — коротко приказал он.
Я еще не видел никаких признаков того, что лодка имеет отрицательную плавучесть.
— Почему вы считаете, что у нас отрицательная плавучесть? — спросил я Хэрриса.
— Интуиция подсказывает, сэр, — ответил он. — Пока действительно нет никаких признаков, но я чертовски уверен, что лодка тяжелее, чем надо.
Прошла еще минута. Мы заметно потеряли ход, и теперь стало ясно, что для того, чтобы удерживать заданную глубину, рулевым приходится держать и носовые, и кормовые горизонтальные рули на всплытие.
Скорость уменьшалась теперь очень быстро; вскоре носовые и кормовые рули были переложены на максимальный угол всплытия, а затем «Тритон» начал неумолимо идти на глубину. Тем временем Рауч, следя за показаниями приборов, монотонно докладывал, сколько воды откачано:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});