Предстоящий фазовый переход необычен и еще по одной причине. Если случавшиеся ранее цивилизационные революции означали лишь переход лидерства от одних гоминид к другим или же революционного характера изменения в образе жизни homo, то теперь, по-видимому, вопрос стоит о прекращении биологического этапа развития цивилизации. Homo sapien ssapiens должен превратиться в Homo sapiens Autocreator – человека разумного самосозидающего (термин Л.В.Лескова), или NanoHomo. Главная причина, почему сделан вывод об исчерпании биологических возможностей человека как вида, заключается в качестве внутренних регуляторных механизмов.
Когда древние люди жили племенами, любой чужак, встретившийся в лесу или в саванне, автоматически причислялся к категории врагов, которых следовало убивать или брать в плен. Когда люди перешли к оседлой жизни в городах, им пришлось выработать защитные регуляторные механизмы, чтобы не хвататься каждый раз за нож (меч, лук и пр.), встретив на улице города незнакомого человека (хотя даже сейчас не все еще освоили эти защитные регуляторные механизмы в должной степени, о чем говорят убийства людей с «не такой» внешностью в наших городах).
Когда было изобретено атомное оружие, человечество, хоть и не смогло полностью исключить его применения, все же не сгорело в огне всемирного ядерного пожара, сумев выработать регуляторные механизмы, позволяющие избежать самого страшного сценария (по крайней мере, до настоящего момента).
Сейчас, когда мы стоим на пороге грандиозного прорыва в информационных, нано– и био – технологиях, вопрос выработки регуляторных механизмов стоит остро, как никогда.
Если подвыпивший абориген в городе терял контроль при виде чужака и хватался за оружие, цивилизационной катастрофы не случалось. Ядерное оружие, применение которого хотя и может привести к катастрофе, в силу своих конструктивных особенностей обладает собственными защитными механизмами из-за сложности и дороговизны. Многие в мире знают, как сделать атомную бомбу. Однако получение нужных для ее строительства материалов требует создания целых отраслей промышленности, что под силу только крупным странам. Совсем иное положение дел, когда речь идет о развитых нано– и биотехнологиях. В этом случае доступ к смертельно опасным для всей цивилизации технологиям и «знаниям массового поражения» получают сотни тысяч индивидуумов, занятых в этой сфере деятельности. При этом компоненты, необходимые для создания угрожающих миру технологий, стоят копейки. И было бы очень наивно надеяться, что из этих сотен тысяч не найдется хотя бы одного, кто из-за трагической ошибки или сознательно не переступит последнюю черту. В рамках существующего общества, являющегося суммой индивидуумов, не просматривается путей решения этой проблемы. Вот что имеется в виду, когда мы говорим о качестве регуляторных механизмов. Проще говоря, мы неминуемо погубим себя сами, когда получим доступ к упомянутым технологиям, если срочно не выработаем действенных регуляторных механизмов в оставшиеся до появления этих технологий сроки. Индивидуализм в «эпоху знаний массового поражения» превращается, таким образом, из плюса, каким он был на протяжении всей истории человечества, в крайне опасный минус.
Следует также учесть, что регуляторными механизмами обладает и наша родная планета. Если мы сами не справимся с проблемой, неминуемо вмешается она, как это не раз случалось в прошлом. И тогда мало не покажется никому.
Еще одна проблема, решение которой для homo sapiens sapiens не видно, это проблема информации.
В настоящее время уже имеются программы, позволяющие переводить с одного языка на другой в режиме online. Пройдет еще несколько лет, и наши мобильники плюс к остальным своим функциям станут универсальными переводчиками, позволяющими общаться с носителем любого языка в режиме реального времени. Любому человеку будет открыт доступ ко всему богатству человеческой культуры. Хорошо? Конечно. Только вот дело в том, что уже и сейчас, когда каждый владеет (в массе) лишь одним языком, мы не справляемся с информационными потоками, обрушивающимися на нас. В некоторых странах обучение в школах доходит уже до 14 лет. Особенно остро эта проблема высветилась с появлением интернета. Наш биологический мозг просто не в состоянии перерабатывать такие потоки информации. Он не рассчитан на это. Следствием этого является потеря управляемости обществом. Соответствующие ведомства захлебываются в информационном потоке и не могут принимать оптимальных решений, учитывающих все аспекты той или иной проблемы.
Учитывая все сказанное, мы неминуемо приходим к выводу о том, что homo sapiens sapiens как биологический носитель разума на планете Земля исчерпал свои возможности. В век информационных технологий впервые с момента зарождения жизни на Земле встает вопрос о том, что биологической сущности носителя Разума недостаточно, чтобы обеспечить дальнейшее развитие этого самого Разума. В этом и состоит уникальность предстоящего фазового перехода.
И все же варианты существования человечества, не связанные с катастрофическими сценариями, остаются. Эти варианты заключаются в симбиотической связи с созданными нами технологиями.
Это, во-первых, создание СИИ – искусственного интеллекта сверхчеловеческого уровня, способного взять на себя роль мирового правительства и контролировать новые технологии. Во-вторых, это искусственное изменение биологической природы человека путем наращивания возможностей его мозга с помощью нанотехнологий (подробнее об этом можно прочитать в последней работе Рея Курцвейла «TheSingularityisNear» («Неповторимость»). И то, и другое призвано решить главную задачу, без чего переход к новому циклу развития невозможен: создать надежные регуляторные механизмы для эпохи магических технологий. Те же решения позволяют справиться и с проблемой информационного коллапса. Когда быстродействие человеческого мозга и его память будут искусственно увеличены в сотни и тысячи раз, sapiens Autocreator станет соответствовать информационным вызовам 21 века.
Хорошо или плохо то, что должно вскоре случиться с homo sapiens sapiens? Самое главное здесь – понять, что это неизбежно. А хорошо или плохо… Тут могут быть разные точки зрения. Одни, как старая дева – девственница, будут до конца отстаивать неприступность своих рубежей. И так никогда и не узнают, чего лишились. Другие, расширив возможности своего мозга за счет распределенных интеллектуальных нанороботов, получат на выходе не сто триллионов соединений в мозгу, как сейчас, а десятки и сотни триллиардов. Это уже на начальном этапе позволит человеку считать так же быстро и помнить так же много, как сейчас это делает компьютер. Но не только это. Такое количество соединений значительно повысит логические, познавательные и иные способности человека. Проще говоря, каждый, кто решится на модернизацию мозга с помощью нанотехнологий, станет по нашим нынешним меркам супергением. Для доступа в Сеть уже не нужно будет специальное оборудование. С помощью такого искусственного усилителя своих способностей человек сможет справиться с информационными потоками будущего и выработать защитные регуляторные механизмы, соответствующие новым технологическим возможностям.
Вскоре компьютер достигнет порога, за которым он может обрести сознание. Однако Машинный Разум, не подкрепленный этическими нормами, которые человек получает в течение всей своей жизни в обществе, может представлять огромную опасность. Выход – в симбиотической связи, когда «душу» компьютера будет представлять переписанная в его память личность человека. Технически это станет возможным в течение десяти – двадцати ближайших лет, когда удастся «состыковать» биологический компьютер, которым является человек, с электронным.
Есть ли для нас иной, некатастрофический вариант прохождения точки сингулярности, не связанный с необходимостью симбиотической связи с созданными нами машинами? Нет, такого пути не просматривается. Или симбиоз или гибель, третьего не дано. В качестве утешения за частичный отказ от части своей биологической сути мы, по-видимому, получим бессмертие и вечную молодость.
В работе А.П.Назаретяна «Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории» приводится любопытный мысленный эксперимент. Допускается, что наблюдатель – аналитик, оснащенный знанием глобальной экологии, географии и математики, переносится на 15–20 тысяч лет назад, когда единственным средством существования первобытных людей была охота. Такой аналитик смог бы убедительно доказать, что наша планета не сможет прокормить более пяти миллионов человек. Число получается делением общей территории суши, не покрытой ледниками (около 100 млн. кв. км.), на 20 кв. км. – территорию, необходимую в среднем для прокорма одного охотника. Достоверность расчета подтвердил бы реальный ход событий: приблизительно такая численность населения планеты составила максимум, при котором и произошел верхнепалеолитический кризис, один из самых тяжелых в истории человечества. На вопрос о том, сможет ли планета прокормить, к примеру, в пять раз больше людей, такой аналитик сказал бы однозначно: «нет». И был бы прав, но лишь отчасти. А именно, для варианта существования населения планеты за счет охоты. Однако при переходе к земледелию ответ на вопрос уже однозначно мог быть положительным, чего аналитик не учитывал.