Меч сломался, когда Март исхитрился его воткнуть твари в бок: ей не понравилось, она рванула, а Март понадеялся клинок вытащить. И остался с обломком в две ладони длиной. Ли запустил метательный нож и попал чудищу в глаз, только глаз оставалось еще три, а такая малость, как короткое лезвие, не могло убить этакое… Наверное, у него мозги не в голове, а где в другом месте, или такие малюсенькие, что нож до них не достал.
Тварь они, конечно, завалили. Но устали так, что даже Ли дышал, словно запаленная лошадь, а Март и вовсе с ног валился. У Ли дымился рукав, но на коже обнаружился совсем легкий ожог, на солнце обгореть можно больше. У Марта были порваны штаны и расцарапана ляжка. Ли заставил его штаны снять и намазать царапину целебной смолой. На всякий случай – вдруг зараза какая.
Без меча Март чувствовал себя голым. Ли, уперев ногу в бок мертвой твари, выдернул копье, критично осмотрел его и кивнул. Сейчас постарается всучить Марту свой меч. Логично, потому что пользоваться копьем Март толком так и не научился. Лезвие у копья было довольно длинное и широкое, похожее на лист болотного растения, Ли такой штукой не только колоть может, но и резать.
Так и вышло. Март даже сопротивляться сильно не стал, взял меч и пошел осторожненько по кустам шариться, потому что по закону запретных земель чудовища обязательно сторожили какие-то ценности.
Довольно высоко на дереве Март увидел огромное гнездо, попытался вообразить птичку, которая его свила, и не сумел. Ли зачем-то на это дерево полез, а Март споткнулся о корзину. Жаль, потому что самые лучшие вещи были обычно в сундуках, и чем шикарнее выглядел сундук, тем лучшее снаряжение в нем лежало. В корзине меч не поместится, к сожалению.
Март скинул крышку. Ну так и есть. Скляночки – и это отлично, скляночки пригодятся дальше. На более сложных уровнях, как говорил Лумис. Набор метательных ножей без рукоятей, отлитых целиком из железа. Это для Ли, Март, как ни тренировался, его меткости достичь даже близко не сумел. Хорошо сбалансированный кинжал с длинным лезвием, почти короткий меч. Этим Март владел неплохо, но опять же хуже, чем Ли. Довольно большая бутыль неизвестно с чем. Март поостерегся открывать, дождался Ли… Ох ты, ну и чутье у него, не зря лез!
Ли держал в руке короткий изогнутый лук и колчан, набитый алыми стрелами, загоравшимися в полете и продолжавшими гореть при попадании в цель. А Ли не промахивается даже спьяну. Главное, успеть увидеть врага издали. Или залезть на дерево и стрелять оттуда. Ли по деревьям лазал куда лучше кошки.
Потом Март перестал считать противников. Ли непременно бы съязвил, что он просто таких чисел не знает… Ну, в общем, почти так, потому что никогда у Марта не было нужды с больших числах. Конечно, монстров не тысячи были, куда двум бойцам против тысяч, такого даже в сказках не бывает… Ах нет, бывает: в балладах про Игру богов принц Линнар с королем Бертином именно тысячи и раскидывали одним взмахом меча.
Принц Линнар выглядел сумрачно, и Март понимал почему. Слишком трудно было. Они уже использовали по две скляночки, но Марта уже шатало от усталости, от боли в спине – одно из чудищ хвостом въехало, а на хвосте будто гиря прицеплена из тех, какими в портах тюки взвешивают. Ли еще держался, несмотря на то что у него полфизиономии переливалось всеми цветами – тоже хвостом задело, хотя и без гири. Категорически требовался отдых, но отдыхать он боялись: вдруг не только новые чудовища встретятся, но и уже убитые успеют воскреснуть и возжаждут мести?
Они уже обзавелись и доспехами, и мечами, тут бы и вернуться к герцогу, да только вот жить хотелось. Монстры казались предпочтительнее, хоть в бою умереть, а не от руки подлеца. Прикажет убить и не поморщится, нацепит меч с серебряным лезвием, по которому радужные сполохи пробегают, шлемом из тусклого черного металла голову украсит, рунный кинжал на пояс… Это почему-то Марта возмущало больше всего: что герцог не погнушается забрать его любимый кинжал.
Меч Марта рубил камень. Случайно выяснилось, когда он с хорошего замаха рассек пополам огромную сороконожку и валун, возле которого она ножками и перебирала. И не затупился. Ли добыл арбалет, который заряжался без усилий, никаких колесиков крутить не надо, в землю упирать не надо, дернул рычажок – и все, вкладывай болты. А болты в кожаной сумке не кончались. Кроме них были и другие, взрывающиеся после попадания, но их было мало, Ли берег на монстров пострашнее. Скляночек оставалось всего три, но больших, которые исцеляют сразу и окончательно. Приходилось не обращать внимания на мелкие раны.
Оглянувшись на усеянную ошметками врагов полянку, Март снова подумал: «Мы все вернем, простите, не по своей мы воле». Как оказалось, подумал вслух. Но Ли не засмеялся. Произнес негромко: «Конечно, вернем. Нечего делать магическому оружию в мире смертных».
Если выберемся. Если выживем.
По коже пробежал озноб. Молодым Март не так боялся умереть, как сейчас. То есть рано или поздно придется, только хотелось бы попозже, да и нельзя Ли оставлять одного, особенно если учитывать проклятые последние годы… Нет, последний год все как раз было хорошо. Целый год Март был практически счастлив, хотя порой и жрать нечего было, и приходилось изворачиваться всяко, чтобы просто найти место для ночлега и кусок черствого хлеба. Это все неважно. Не разбитые болезнями старики, переночевать можно и под открытым небом, а обед поймать в реке, сбить камнем или просто украсть. Главное – вместе. По-настоящему вместе, а не как было: вроде и рядом, но Ли так далеко, что его почти не видно и не слышно. А это так было больно…
И вдруг, именно вдруг, все кончилось. Поговорили, кто в чем виноват? Вернее, кто в чем себя винит? Виноватый только один, то есть одна – бешеная мамочка принца Линнара. И никакие эльфы не уговорят Ли вернуться. Никогда он не только не примет Дарсиар, он просто не переступит границу Элении. Безо всякой силы Дарси этой страны уже не существует. Для Ли – не существует. А Марта она никогда особенно…
Эх, что себе-то врать… Конечно, Эления его волновала не очень, просто очень уж красочно Фарам описал. Март вполне отчетливо представлял себе, к чему приводит неподчинение приказам. Чай, в армии послужил, хоть и не добровольно. Когда солдат не слушается командира, случается разброд, разброд приводит порой к развалу армии, ну эльфийская знать – те же солдаты. А уж драка за власть… Нет, конечно, он вовсе не желал Ли этой обузы в виде Дарсиара со всеми последствиями, раз Ли сам этого не желал, но невольно думалось о стране, охваченной самой страшной из войн – гражданской. В книгах это называется междоусобицей. А в реальности простые Марты убивают других простых Мартов, и никто жертв даже не считает, и никто даже обелиска в их честь не поставит, и никто не станет каждую годовщину к этому обелиску приезжать хотя бы и для поддержания репутации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});