Томасом все в норме, я отправился в душ.
Наслаждаясь потоками теплой воды, смывавшей с моего тела усталость и беспокойную, практически бессонную ночь, я принялся размышлять, кто мог убить Монику Левоно, и в камере хранения какого вокзала она держала свои секреты.
Что касается первого вопроса, то кандидатов на роль убийцы шантажистки можно было выстраивать в очередь. Во-первых, сам Стефан Лукер, пусть он и клялся мне в собственной невинности. Достаточно вспомнить первое появление Моники – Стефан в самом буквальном смысле весь переменился в лице, едва не потерял сознание от ужаса, олицетворением которого была для него итальянка! И ведь он не приглашал ее на фестиваль, но она явилась, более того – добилась номера именно в том самом отеле, где расселились все его участники. Остается добавить, что ужас Стефана доставлял ей истинное наслаждение.
Можно себе представить, что до определенного времени Стефан терпел присутствие Моники на фестивале, либо сама Моника была занята охмурением Макса Лебуа и прочих любопытных личностей, а потому не имела времени трепать ему нервы. Но вот сегодня утром она ни с того, ни с сего в порядке ультиматума вызвала его к себе в номер. Полагаю, она не собиралась ему ничего возвращать, скорей всего, то была лишь очередная ступень шантажа. В таком случае, воспользовавшись приглашением, Стефан вполне мог раз и навсегда расквитаться с интриганкой.
Тут я невольно усмехнулся. Небольшая загвоздка в том, что пока неизвестна точная причина смерти Моники. Но на вид ее тело и лицо выглядели вполне прилично – никаких следов насилия или отравления. Она попросту уснула! Стало быть, можно сделать вывод: скорей всего, даму отправили на тот свет с помощью убойной дозы таблеток снотворного, подмешав все это ей в завтрак. Стало быть, первым делом полиции следует разнюхать, где и с кем она завтракала, потому как представить, что подобная особа завтракала одна да свой счет практически невозможно.
Растираясь полотенцем, я вышел из душевой, продолжая непрерывную цепочку своих размышлений.
Другой возможный претендент на роль благородного избавителя народа от гидры по имени Моника – Макс Лебуа или, как называет его мой отец, Выскочка Макс. Убийство при помощи таблеток – стопроцентно в его стиле: чисто, сухо, без крови и лишних ужастиков. Потому как совершенно очевидно, что Моника воспользовалась их свиданием для того, чтобы добыть некий компромат на богача – и она его, безусловно, добыла. Итог – весь вчерашний день Макс Лебуа сотрясался от ужаса и злости, все валилось у него из рук, и он никак не мог решить, что делать дальше. Возможно, в конце концов, именно он и пригласил девушку на завтрак, заранее заготовив порцию снадобья?
И тут в моей памяти внезапно всплыл важный эпизод. Стоя перед окном, я припомнил нашу короткую беседу с Моникой под чашечку кофе не далее как вчера утром: рассказ итальянки про некого парня, отправившего к отцам небесным свою супругу – тоже, кстати отметить, при помощи таблеток. Выходит, Моника, поделившись со мной этой ценной информацией, выложила намек на своего будущего убийцу – уж он-то вполне мог в ответ на пытку шантажа попросту избавиться от шантажистки уже проверенным вариантом убийства.
Я отбросил в сторону полотенец и, удобно устроившись в кресле перед окном, попытался дословно вспомнить слова Моники.
«Представь: молодой интересный муж и старая вешалка-супруга – но зато с немалыми деньжищами…И вот, чтобы избавиться от женушки, оставшись при ее деньгах, и вздохнуть свободно, мальчик отправляет вешалку на тот свет, обставив все так, словно она просто уснула и не проснулась… И ему все сошло с рук! Он живет и процветает и даже привез на Венский фестиваль презентацию своей кофейной фирмы. Неплохо? Ты не хотел бы пообщаться с этим парнем тет-а-тет?..»
В этом случае совпадало все, включая способ убийства. Отрепетировав на старой жене сверхдозу снотворного и оставшись чистеньким, парень мог точно так же избавиться и от Моники Левоно. Жаль, она не назвала имя того, кто рассказывал в кафе эту историю. А ведь это мог быть кто угодно!..
В этот момент собственных размышлений я невольно усмехнулся: не будем забывать о волшебном ключике с номерком, не совсем легально изъятом мною из номера Моники Левоно! Если обнаружить то самое место, где находится ячейка под номером тридцать три и внимательно изучить припрятанный Моникой компромат, то, возможно, я сумею очень легко ответить на вопрос «Кто убийца?».
Я быстро оделся и первым делом направился на Цветочную площадь.
Глава 15. Посиделки с Тедди
Что ни говори, а третий день фестиваля с самого утра выдался необычным: труп Моники, допрос в полиции; а когда я, выходя из отеля, с самыми светлыми надеждами позвонил Жюли, то в ответ она лишь торопливо сообщила, что никуда не может отлучиться от своего шефа: Макс Лебуа, по ее словам, только услышав о смерти Моники, моментально слег – лежит, не хуже трупа, ни на что толком не реагируя.
– А сейчас у нас в номере – полиция! – взволнованно проговорила Жюли в полголоса. – Они задают просто ужасные вопросы: где вы были сегодня утром, да может ли кто подтвердить ваше алиби? Сам понимаешь, я стараюсь поддержать мсье Лебуа. Поверь мне, ему очень нужна моя поддержка. Видел бы ты, как он смотрит на меня! Как ребенок на маму. Молча держит за руку и периодически начинает беззвучно плакать. Как ты думаешь, долго полиция будет вести свои допросы?..
Успокоив подругу, я поспешил на Цветочную площадь, первым делом направившись к нашим домикам, чтобы убедиться, что у мамы и Томаса все в порядке. И тут меня ожидал очередной сюрприз: у инспектора Паулса все-таки хватило сообразительности для первых допросов отправить своих полицейских на площадь, так что, придя к нашим двум домикам, я первым делом наткнулся на маму в компании полицейского. Оба сидели за столиком: мама пила кофе и сдержанно улыбалась, а полицейский бойко строчил что-то в своем блокноте.
Ко мне тут же подскочил взволнованный Томас.
– Ален, должно быть ты еще не знаешь: эту скандальную Монику, из-за которой у нас столько неприятностей, убили!
Я успокаивающе похлопал его по плечу, сообщив, что с самого утра в курсе этого события, и меня уже допросил лично инспектор Паулс, после чего, перейдя на полу-шепот, поинтересовался, как у них с мамой.
Томас пару раз столь же взволнованно кивнул.
– Мы помирились. Вернее, Марго просто пришла утром, как ни в чем ни бывало, и поинтересовалась, собираюсь ли я в наш домик на площади. Разумеется, я