– Что случилось? Из-за чего такой конфликт с ответственным? – Лариса размешала соломинкой коктейль. Они сидели на террасе «Молочного кафе». Пойти сюда предложила Лариса. Перед этим она точно высчитала, что Костин будет в редакции, заранее приехала и ждала, пока он закончит разговаривать с ответственным. Костин просидел в кабинете у Георгия Николаевича достаточно долго и вышел красный и злой. Лариса, знавшая, что между Костиным и ответственным отношения с некоторых пор осложнились (что с удовольствием и интересом отметила Лиля Сумарокова), решила, что Вадиму сейчас требуется поддержка.
– Кофе попьем?
Костин взглянул на нее отсутствующим взглядом, как будто до сих пор находился под впечатлением от разговора.
– Не знаю, у меня еще тут дела… Иди одна, боюсь, я сейчас плохой собеседник.
– Одна я не пойду. Я хочу с тобой, – Лариса взглянула ему в глаза, – я, вообще, только тебя и жду здесь.
Вадим наконец внимательно посмотрел на нее:
– Лар, у меня препоганейшее настроение, и я боюсь его испортить другим.
– А ты не бойся, пошли, я тебя вылечу…
Костин нерешительно потоптался на месте, потом махнул рукой:
– Пошли!
В кафе они заказали кофе, бутерброды и коктейли. На вопрос Ларисы Вадим не хотел отвечать, пришлось бы рассказывать о многом, в том числе и об отношениях с Лилей. Нет, муж, он же ответственный секретарь, ничего не знал о романе, но тем не менее былая дружба, на которую самонадеянно рассчитывал Вадим, как-то постепенно превратилась в тихое, упрямое противостояние. Георгий Николаевич все чаще и чаще был недоволен работой мэтра Вадима Костина. Более того, самые лучшие места в газете все чаще и чаще отдавались двум журналисткам – Сумароковой и Гуляевой. Спорить с Георгием по этим вопросам было сложно и унизительно. Костина охватывали противоречивые чувства. С одной стороны – он удачливый любовник и мог высокомерно смотреть на обманутого мужа. Но с другой стороны, этот обманутый муж выглядел таким счастливым, что невольно закрадывалось сомнение – кто кого обманывает и водит за нос. К тому же претензии к материалам Костина были обоснованные – в последнее время, занятый своей книгой, Вадим писал кое-как, без былой силы. А вот Лариса Гуляева от материала к материалу становилась все профессиональнее. Об этом ответственный секретарь не преминул сообщить и сегодня. Сейчас, глядя на Ларису, Вадим уклончиво-иронично пробормотал:
– Да, кто ж поймет его, это начальство. Ему же не угодишь!
Переведя себя, таким образом, в пострадавшие, Костин добавил:
– Водки хочется, но нельзя – еще работать…
И тут Лариса произнесла:
– Я завтра буду дома, приходи-ка обедать, а лучше ужинать – днем я писать буду.
– Обещать не могу, но постараюсь, – в голосе Вадима Лариса уловила нерешительность.
– Приходи, спокойно посидим, поговорим. Это лучше, чем все в себе держать.
Костин хотел было что-то возразить, но не стал. В действительности поделиться проблемами ему было не с кем. Друзей, с которыми он мог бы откровенно разговаривать, у него не было. Лиля Сумарокова не признавала в мужчинах слабостей, терпеть не могла жалобы и предпочитала разговаривать о творческих проблемах, искусстве и общечеловеческих ценностях. Проблемы конкретных людей ее, как правило, не интересовали. Но даже такой циничный оптимист, как Вадим Костин, нуждался в утешении. Миловидная женщина, сидевшая напротив, была в него влюблена (надо быть полным дураком, чтобы этого не понять). Она симпатична, умна, но самое главное – не требовательна. С ней можно вести себя просто, без обычного напряжения, которое охватывало его в присутствии Лили. Вадим посмотрел на Ларису, на ее спокойное, ласковое лицо, на плечи, покрытые легким загаром, он почему-то представил ее в домашнем халате, в тапочках, и ему отчаянно захотелось как можно быстрей уйти из этого кафе, скрыться от людей, от взглядов. «Хорошо бы сейчас валяться на диване, тупо смотреть в телевизор, но не в полном гнусном одиночестве, а чтобы в другой комнате копошилась какая-нибудь живая душа. Лариса подойдет. Она достаточно воспитана, чтобы чувствовать полутона, достаточно умна, чтобы не заниматься самообманом, и, наконец, у нее есть ребенок, а это гарантирует отсутствие истерик при расставании». Вадим не бравировал цинизмом, но наедине с собой любил ясность и точность.
– Ты знаешь, я с удовольствием к тебе завтра приду в гости. Ты только скажи, что надо купить к ужину.
Лариса зарделась, засуетилась:
– Ничего не надо, у меня все есть!
– О господи, тогда я все куплю сам на собственное усмотрение.
– Да нет же, не стоит…
Надо ли говорить, что весь следующий день Лариса занималась исключительно домашними делами. С самого утра она убирала, мыла и украшала и без того чистую и ухоженную квартиру. Потом она готовила ужин – жаренную в сухарях камбалу и цветную капусту под сливочным соусом. На десерт она купила мороженое, которое перемешала с клубникой. Кофе в доме у нее был всегда. Когда было уже все готово и ей оставалось немного передохнуть и переодеться, она вдруг вспомнила, что хотела испечь сырное печенье. «Вдруг он пива захочет! А у меня к пиву ничего нет!» – думала она и торопливо замешивала тесто. Она успела испечь печенье, но не успела высушить голову – пришлось длинные волосы сворачивать в тугой валик и закалывать шпильками. Иначе волосы, почувствовав свободу, станут дыбом – Лариса всегда тратила около часа на сушку и укладку своих волнистых волос.
Звонок прозвенел тогда, когда Лариса пыталась справиться с еще влажными волосами.
– Привет! А что это у тебя? – Лариса указала на огромный сверток в руках гостя.
– Сначала возьми цветы, а то розы будут пахнуть тиной, – Вадим протянул ей небольшой элегантный букет – только в Риге умеют из трех роз сделать замысловатую композицию. Лариса, покраснев, приняла букет и пошла ставить его в вазу. Вадим тем временем по-хозяйски прошел на кухню и положил сверток в раковину.
– Ты здесь ничего не трогай, я это готовить буду сам. Не волнуйся, твоя образцовая кухня будет в полном порядке!
– А что там? Что ты принес?
– Я рано утром съездил в совхоз и купил миног. Ты любишь миноги?
Лариса терпеть не могла этих то ли змей, то ли рыб. Но на лице изобразила восторг:
– Конечно, только мы сначала поужинаем, а потом ты уже займешься миногами…
Вадим, успевший рассмотреть и узенькие светлые джинсы, идеально сидящие на хозяйке, и белую футболочку, подчеркивающую ее грудь, подумал, что, скорее всего, и ужином, и миногами они займутся гораздо позже. Он подошел к Ларисе, обнял ее за плечи и поцеловал в губы.
– Слушай, а тут, кроме кухни и гостиной, какие-нибудь еще комнаты есть? – переводя дух, спросил Вадим.