её жизнь счастливой служанки из Сарыера.
– Да, ладно… шучу, я шучу… я сама не смогу, ты что…
Семра накрыла на стол и пригласила меня.
– Наргис, тебе надо жить на Западе, ты не сможешь здесь… Я повторюсь…
Говорить о Западе мне и подавно не хотелось, поэтому, я предпочла сменить тему.
– А… турчанки не идут на такие работы? – спросила я.
Семра разлила чай по чашкам и одну из них поставила передо мной. Она уселась напротив и вытаращилась на меня.
– Идут конечно… Но в основном тоже приезжие… из регионов. Но многих не устраивает оплата, а наших устраивает…
– Значит, мы где-то отбираем у них хлеб? – спросила я.
– Где-то отбираем… и потом… они немного ленивые, а наши трудолюбивые и учатся быстро…и потом есть ещё особенности… – она замолчала.
– Что за особенности? – спросила я, отхлебнув пакетиковый чай, заваренный Семрой, совсем не в турецких традициях чаепития.
Она продолжала изучать моё лицо.
– Тебе это действительно интересно? – спросила она несколько раздражённо. Казалось, я затронула тему, которую она не хотела поднимать.
Это позже, меня осенило, что Семра страдала от когнитивного диссонанса. Делая научное исследование о мигрантах из Средней Азии в Турции, она, в то же время, сама была их работодателем и невольным вершителем их судеб. Она сама отбирала их для работы в своих современных апартаментах, она доверяла им кухню, еду, и даже, свою одежду. Она ругалась с ними, ставила им условия и увольняла их.
Я смотрела на неё и думала, что это, наверное, тяжело, испытывать жалось к мигрантам, как объектам твоего исследования, видя тяжесть и несправедливость их существования тут, но с другой стороны, изучать соответствующие сайты и группы в интернете, чтобы найти себе приличную домработницу.
– Семра, если ты не хочешь затрагивать эту тему, не затрагивай… просто я давно просила тебя рассказать мне о случаях, с которыми ты сталкивалась здесь.
– Я помню… что мне сказать. Я сама нахожусь, как тебе выразиться, меж двух огней. У меня нет времени заниматься самой хозяйством, поэтому, я вынуждена искать хороших работниц.
Она закурила.
– Ну вот тебе деталь…, – произнесла она, выдохнув дым. – Я намеренно не беру к себе молодых…
– Почему?
– Потому, что женщины постарше более ответственные. Они лучше работают и не сбегают, то к любовникам, то к семье в Узбекистан, потому, что соскучились по родине.
– Ну про соскучились, я понимаю… – я старалась с умным видом поддержать беседу. – Вот знаю одну… родственницу одной знакомой. Она работала в хорошей семье сиделкой, так как была профессиональной медсестрой. Ей платили 800 долларов и очень хорошо к ней относились, но она сбежала домой через полгода… соскучилась по Родине…
– Ну вот видишь…. – ответила Семра.
– Про это то понятно… дура, что скажешь…, – я почесала голову. – Я бы не убежала бы. Это очень хорошие деньги для Турции. А вот про любовников, это занятно… Неужели сбегают к любовникам?! А как же Манавият и Марифат? – на самом деле, я затронула тему, которая была совсем не шуточной.
– Ой, не говори пожалуйста! Ты о чём! Какой марифат? Я тебя умоляю… – Семра махнула рукой. – Знакомятся тут с мужчинами, те им в три короба наобещают, а эти уши развесят и убегают… Столько случаев, когда их потом ловили и находили в каких-то притонах, когда родственники из дома беспокоились о пропаже.
– Ой ничего себе…, а я не знала таких подробностей…
– Не жила здесь, поэтому не знала… Хорошо, что живыми находили, а то немало случаев, когда эти любовники убивали своих сожительниц… из них столько наших девчонок из Средней Азии… Глупые!
– Да… – промямлила я, не зная, что добавить. – Я читала обо всем этом в газете Хурриет… насилие и криминал против женщин в Турции, очень высокий процент таких случаев…
– Не то слово… – она вздохнула.
Я посмотрела на Семру и поняла, что её эмоции были настоящими. Она действительно глубоко переживала за своих соотечественников, невольно поставив себя с ними на одну линию. Такая вот Семра – узбечка, турецкого происхождения.
– На самом деле, Наргис, мне тяжело очень даётся это исследование. – продолжила Семра. – Столько судеб, ты не представляешь… все эти женщины из разных городов, или даже, стран… Но их объединяет одно, они бегут от нищенских условий своего существования на родине, часто бросая семью и маленьких детей, чтобы смотреть за чужими детьми и помогать строить комфорт в чужих домах… Это невероятно… И не знаешь, кого винить…
Она отпила свой холодный чай.
Семра. Турчанка из Узбекистана, нежно любящая свои обе родины, – родину по рождению и родину по крови, сидела в своей большой шикарно оборудованной кухне и чуть ли ни плакала, рассказывая мне о нелёгкой судьбе женщин-мигранток.
– Многие из них отказываются от интервью, – продолжала она рассказывать, попеременно вздыхая. – Боятся, не пойму, чего только…
– А, это у наших на генном уровне уже, – добавила я. – За двадцать шесть лет страха и боязни выразить мнение, они уже ко всему относятся с подозрением.
– Да… Но многие с удовольствием рассказывают свои истории… Я смотрю на них… Наргис, очень многие из них с высшим образованием, владеющие минимум, двумя языками. И они вынуждены смотреть за детьми в турецких семьях. А ведь я прекрасно знаю этих наших особ из богатых домов…, этих домохозяек, смотрящих программы о звёздах и посещающие торгово-развлекательные центры, как показатель их высшего социального статуса.
– А вот с этого момента можно подробнее? – сказала я с улыбкой, надеясь разрядить обстановку, которая уже казалось гнетущей. Потому, что у Семры окончательно испортилось настроение.
– А что, подробнее. Многие женщины, которые работают у богатых турецких граждан, порою, гораздо более образованны, чем сами работодатели. Особенно, их жены с детьми, за которыми смотрят мигрантки. Я не говорю, что абсолютно все, но есть женщины с высшим педагогическим образованием, медицинским, бывшие учителя школ… Некоторые женщины, которые и книгу то не прочли в своей жизни относятся к работницам с явным пренебрежением, ведут себя высокомерно… мне столько женщин жаловались… , – Семра на секунду замолчала.
– Ааа.., я вот… другое слышала от одной женщины, она работает тоже в богатой семье в Сарыере… очень хорошо отзывается о своих хозяевах…
– Ну ты знаешь один два случая…, а я же делаю исследование, основанное на интервью, на цифрах, понимаешь… И женщины терпят, потому, что нет другого выхода, дома у них дети, сыновья и дочери, которых надо женить, или отдать замуж, или оплатить им учёбу. Деньги небольшие по современным меркам, но, в Узбекистане, где средняя зарплата учителя 100 долларов, таких денег не заработаешь…
– Знаешь, – продолжала она с некоторой досадой, – У их детей есть своеобразный рейтинг своих нянь и гувернанток, представляешь… Их статус зависит от национальности работников, которые служат в их домах, это невероятно…
– Это как? – спросила я.
– А так… Например, узбечки, кыргызки, туркменки для