«Повод дали руководители нашего предприятия. Было нечестное отношение в бизнесе. В вопросах финансирования, заключения контрактов. Из всех проблем возник шум. Ну, а братья поддались на эту провокацию и попытались другими методами повлиять на ситуацию на КрАЗе».
Интересно, что к братьям и их другим методам, кажется, никто в нашей стране претензий не имеет. Сосковец и Коржаков дружили с братьями. Предполагается, что им сам Бог велел действовать другими методами. А Быкову, получается, нельзя другими, и потому его действия рассматривают через лупу милицейские бригады, журналистские бригады и общественное мнение.
И вот наступили годы затишья: 1995–1996. Генеральный директор КрАЗа в это время — всё тот же Юрий Колпаков: Вот как характеризует его — странным чудаком — Юлия Латынина в «Совершенно секретно», № 5 за 2000 год:
«Генеральный директор КрАЗа Юрий Колпаков, бывший комсомольский работник, занимался тогда сыроедением, обливался холодной водой, пил собственную мочу и был под каблуком у жены. В период, когда алюминий стоил 2.100 долларов тонна, завод умудрился задолжать кредиторам 8 триллионов рублей. Электроды стоили 920 долларов тонна. „Мы их брали на Новосибирском электродном заводе через Феликса Львова по 1.500 долларов. Ачинский глинозёмный был наш, но мы переплачивали за глинозём фирме „Новодел“ 50 долларов на каждой тонне. Фирму контролировал Ратников. Мы платили за электроэнергию 100 процентов деньгами, но деньги уходили — посредникам, а энергетики получали от силы 60 процентов. Это был бизнес Быкова, Ратникова и Ушенина“, — рассказывал мне один из тогдашних руководителей завода.
Колпаков был не вором, а хуже — плохим менеджером. Он не столько крал сам, сколько давал красть другим. И когда осаждённый завод перевёл дух, коменданты крепости — Быков и Дружинин — неимоверно усилившиеся в период войны, с удивлением обнаружили, что в финансах они понимают больше бывшего комсомольца.
Летом 1997 года Быков узнает, что Колпаков перечислил 20 миллионов долларов из прибыли КрАЗа фирме некоего Олега Кима. Вы будете долго смеяться, но гендиректор не крал этих денег. Ким обещал собрать для КрАЗа аж 12 миллиардов долларов в американских банках, и Колпаков обещанию поверил.
Доверие гендиректора к напёрсточнику Киму переполнило чашу терпения Быкова, он требует у Колпакова вернуть деньги и убираться с КрАЗа».
Ты будешь долго смеяться, читатель, над мочепитием, сыроедением и подкаблучничеством Колпакова, но, во-первых, Быков и Дружинин обнаружили пропажу 20 миллионов долларов на год раньше, в 1996 году. Во-вторых, поскольку Колпаков пропал в 1997 году, и последний раз его, говорят, видели на вилле в Испании, вся эта якобы история растяпы выглядит заранее спланированной акцией по уводу денег и последующему растворению в шикарной жизни. Более того, в мае 1997 года в Красноярск опять прилетел спецсамолёт. Второй по счету. По всем этажам заводоуправления стояли с автоматами черепашки ниндзя в чёрных шапочках и с антеннами, до 3-го этажа, до самого кабинета гендиректора. Привез их Василий Анисимов, бывший бармен, руководитель компании «Трансконсалт групп», вице-президент банка «Российский кредит», человек, по отзывам многих, мною опрошенных, дьявольски умный. Так началась 2-я алюминиевая война.
Попытаемся восстановить события 2-й алюминиевой войны на КрАЗе. В том, что она началась — вина Колпакова. Тут сомнений быть не может.
Андрей Григорьев:
«Поздним летом или осенью 1996 года Колпаков заключил контракт (через Кима) с американской фирмой о том, что КрАЗ начинает поставлять этой фирме алюминий на сумму 20 миллионов долларов».
(В найденном мною в интернете документе: «Заключил весьма рискованный и невыгодный контракт на поставку сырья с фирмой, зарегистрированной на офшорном острове Мэн… за месяц до выборов президента России». Два первых платежа (поручения № 160 и № 163) на общую сумму 15 миллионов долларов были осуществлены за несколько дней до 1-го тура президентских выборов, а последние 5 миллионов долларов были переведены (поручение № 197) в день, когда окончательно решилось, кто станет президентом — 3 июля).
Завод поставил алюминий, но ни копейки не поступил в срок: к 1 января 1997 года. В январе Дружинин, как член совета директоров вскрыл, что Колпаков заключил такой большой контракт без ведома совета директоров, единолично. Урон — 20 миллионов долларов США.
Тем временем Колпаков заявил фирме, что продляет срок оплаты до 1 июля 1997 года. По инициативе Дружинина в апреле 97 года в Лондоне собрался совет директоров КрАЗа и освободил Колпакова от должности. Дружинин предупредил Колпакова, что если 2-й срок оплаты не будет соблюдён и деньги не поступят к 1 июля 97 года, он подаст на него в милицию. Колпаков поехал в Москву, познакомился с Анисимовым. На заводе напряжённо ожидали худшего. У Колпакова была генеральная доверенность на управление акциями Дружинина и Быкова. Он с этой доверенностью мог вести переговоры с Анисимовым. Сошлись на том, что банк «Российский кредит» покупает акции, и взамен Колпаков возвращает 20 миллионов долларов на завод. Но, наверное, он и себя не обделил. После этого он жил на вилле в Испании. Есть такая практика: «откат». Когда фирма ничего предприятию не возвращает, а директору — несколько миллионов. Колпаков исчезает весной, растворяется где-то в зарубежье. До сих пор в бегах. Банк «Российский кредит» заплатил 20 миллионов и получил за это 48 % акций! Быков? До передела 1997 года Быков был тише воды, ниже травы, кроме того, что имел свой офис в «Яхонте». Продвигать его на засвеченную должность стал Анисимов. По своей должности в банке Анисимов занимался управлением акциями, в том числе и теми, которые принадлежали Быкову.
Аноним № 2:
«Быков заводом не руководил. В руководство не вмешивался. „Алдека“ — швейцарская фирма по продаже — за бугор продаёт быковский алюминий».
Журнал «Эксперт», № 16, 26 апреля 1999 г.:
«С тех пор как председателем совета директоров КрАЗа стал Анатолий Быков, в обществе постепенно утвердилось мнение, что он является основным владельцем и реальным управляющим предприятия. Роль же остальных собственников завода: структур, аффилированных с Trans World Group, и компаний „Трастконсалт групп“, руководитель которой Василий Анисимов — фигура, весьма значительная в российском алюминиевом бизнесе, оставалась в тени.
Ошибочность посыла „мы говорим КрАЗ — подразумеваем Быков“ была основана на публичности одного владельца и почти полной непубличности остальных. А также на полной непрозрачности структуры акционерного капитала АО „Красноярский алюминиевый завод“».
Итак: весна 97 года. И.о. гендиректора КрАЗа назначен Корней Гиберт. Ранее он занимал должность директора по развитию. Занимался выгодной продажей алюминия без посредников: за рубеж. Гиберт — русский немец, член совета директоров. Гиберта выдвинул Дружинин, который его очень уважал. Летом началась борьба между группой Дружинина и группой Анисимова. До этого, в мае, Василий Васильевич Анисимов прилетал с черепашками ниндзя вступать во владение. Был выбран временный председатель совета директоров. Им стал председатель профкома КрАЗа.
Антон Килин:
«Анисимов — фигура теневая».
Всеволод Севастьянов:
«Василий Анисимов и Борис Иванишвили на базе грузинского общака и „Мосхозторга“ слепили банк „Российский кредит“. Ходят такие сведения».
Андрей Григорьев:
«Вначале борьба Анисимова и Дружинина была подковёрной. Банк, покупая 48 %, не знал, что Колпаков продал по 10 % акций Быкова и Дружинина. Анисимов — умный человек. Было объявлено, что банк возвращает по 10 % акций Быкову и Дружинину. У „Роскредита“ осталось 28 %. Тогда Анисимов и познакомился с Быковым (может быть, также, что они были знакомы с 1996 года). Анисимову представили Быкова как члена совета директоров и криминального авторитета, который контролирует ситуацию».
Юлия Латынина, «Совершенно секретно»:
«К чести Анисимова, он повёл себя, в общем-то, безупречно: он и его партнёр Борис Иванишвили, хозяин банка „Российский кредит“ прилетели в Красноярск и вернули Быкову его акции. Василий Васильевич всегда умел мыслить стратегически и понимал, что нельзя красть мясо у акулы».
«Эксперт» № 16, 26 апреля 1999 г.:
«В зону ответственности Анатолия Быкова входило решение проблем, возникающих непосредственно в крае, то есть тяжбы в судах, вопросы безопасности, сотрудничество с местными партнёрами и властями. /…/ Отметим, что устойчивости комбинации во многом придавал именно г-н Быков, выглядевший в глазах общественности, местных и федеральных властей основным владельцем предприятия, а значит, принимавший на себя основные удары недругов и конкурентов».
Значит, сидел Быков тише воды, ниже травы, когда появился Василий Анисимов.