Читать интересную книгу Князи в грязи - Михаил Барщевский

Это ХОРОШО, что есть ТЫ. Что именно ТЫ. Что именно ЕСТЬ. ТЫ. ТЫ — не казаться, а быть. И есть у себя. И слава богу, что ТЫ есть у меня. Это многое значит. Нет, не для меня. А само по себе — это многое значит. Это значит, что я на правильном пути. Это значит, что я не ошибалась и не заблуждалась, что ТЫ все-таки существуешь, что я когда-нибудь тебя встречу. Иначе вся моя жизнь — зачем?.. Но я верила. Я верила отчаянно, вопреки… Просто не могло быть, что ТЫ — плод моего воображения, фантазий, мыслей и грез. Такой совершенный, такой мудрый, сильный. ТАКОЙ. Когда мы встретились, меня уже мало чем можно было удивить, хотя мне не так много лет. Я не разочаровалась, пойми. Просто уже наизусть знала эту игру. Знала правила, знала каждого игрока по именам и в лицо: Ревность, Одиночество, Измена, Галантность, Предательство, Любовь, Похоть, Смерть… Их можно перечислять до бесконечности. И каждый мужчина напротив меня пускал в ход того или иного игрока, делал замену, проводил рокировки… И это было понятно и видно. И ничего нового никому еще не удавалось изобрести. Я была над схваткой. Я могла отрезать самый лакомый кусок пирога себе. Съесть. И пойти дальше. Но ты меня УДИВИЛ. Ты тоже знал эту игру. Ты сразу мне открылся. Мы играем с тобой в открытую. Это новый опыт. И самый удивительный эксперимент в моей жизни».

* * *

Андрей был доволен: Оля светилась от счастья. Она и не скрывала своего душевного подъема.

— Маш, а я тебя уважаю, — Андрей потягивал традиционный вечерний коктейль у телевизора. — Нет, правда. Знаешь, приятно, когда любимую женщину еще можно и уважать.

— А я думала, что без уважения вообще любить нельзя.

— Ну, смотря что любовью называть. Страсть на уважении не основана. А уважение не связано с любовью. Однако погляди-ка, иногда совпадает. Страсть — это азарт захватчика. Уважение — это удовольствие собственника.

— А любовь тогда что? В твоей банкирской терминологии? — Машу все больше раздражала примитивность и мыслей, и словарного запаса Андрея по сравнению с Иннокентием Семеновичем.

— Любовь — это… — Андрей задумался, потер по привычке лоб.

— Не перенапрягайся, — уколола Маша.

— Ничего, я тренированный. Любовь — это капитал. Счет в швейцарском банке. Вроде бы им не пользуешься, потребительская польза нулевая. Но вот жить спокойнее. Увереннее себя чувствуешь.

— А-а-а! — задумчиво протянула Маша. — Наверное, ты прав. А сколько у тебя счетов в швейцарском банке?

— Один большой — Оля. Второй открыл недавно. Но он постоянно пополняется. Это — ты.

— Да, вы, голуба, поэт-банкир! Ладно, я пошла мыться.

— Погоди. Это тебе. В благодарность за «операцию спасения», — Андрей достал из ящика своего письменного стола и протянул Маше большой футляр темно-синего бархата.

Маша открыла «ларец», и ее взору предстал полный сет из последней коллекции «Bvlgari». Подвеска, серьги, браслет и кольцо. Драгоценности переливались всеми цветами радуги. Это был фирменный стиль «Bvlgari»: полудрагоценные камни — аквамарины, хризолиты, топазы и несколько драгоценных — сапфиров и изумрудов. Маша знала приблизительную стоимость такого сета — около ста тысяч долларов. Из них девяносто процентов — за бренд, лишь остаток — камни. И все же, не оценить щедрость Андрея было трудно. Но что-то кольнуло Машу.

— А можно поинтересоваться, с какого счета в швейцарском банке ушли деньги, с моего или Олиного?

— Не понял, ты о чем? Я наличными платил.

— Вижу, что не понял. Объясняю заглавными буквами. Этот подарок — проявление твоей любви ко мне или к Оле?

Андрей растерялся. Он не знал ни что ответить, ни почему Маша так спросила. Он вообще в последнее время часто стал терять нить ее мысли. Маша это видела и каждый раз думала о том, что с Иннокентием Семеновичем такого не происходит. Вот уж кто всегда понимал и ее шутки, и ее логические построения.

* * *

Алексей Иванович Горин сразу отметил новый автомобиль с номером 999, запарковавшийся у входа в банк. Но особого значения этому не придал. Значит, появилась у председателя правления новая игрушка. Теперь «Порш». Ну и что из того? Правда, удивило, что на учет он поставил машину, минуя его. Хотя, в конце концов, могут же быть у Гвоздева и свои собственные связи в ГАИ. Тем более, после отказа Горина выполнить поручение шефа тот вполне естественно с лишней просьбой к нему обращаться не станет.

Однако пару дней спустя, просматривая, как всегда по вечерам, записи камер наружного наблюдения, Горин опять увидел тот же «Порш» с тремя девятками. Причем в него садилась Оля, на пассажирское сиденье. У Горина возникли смутные подозрения.

Увеличил изображение. Водитель в темных очках, лица не разглядеть. Но явно не Гвоздев и не кто-то из его водителей. Теперь увеличил изображение номеров. «А 999 МР 77». Вот это да! Суперблатной номер, к тому же «милицейской серии». Такой без его помощи Андрею Петровичу не достать ни в жизнь.

Горин позвонил приятелю в ГАИ Москвы, попросил пробить по компьютеру машину. Кто владелец? Ответ прозвучал весьма настораживающе — машина в компьютерной базе не значится. Нет такого номера! Горин связался со спецотделом ГАИ России. Бывали случаи, когда машины ставились на учет у них и в базу не заносились. Но это касалось либо кого-то из правительства или администрации президента, либо спецслужб. Так оно и оказалось — номер числился за ФСБ. Выдан был на «Волгу», но это ничего не значило. Парни из Конторы перевешивали номера с машины на машину, как хотели и когда хотели. Разумеется, в «интересах службы».

Весь следующий день Горин выяснял, кто сейчас пользуется машиной и что у него за дела с Олей. Девушка вызывала у Алексея Ивановича искреннюю симпатию. Докладывать что-либо Гвоздеву не хотелось, да и рано было. Но владелец «Порша» никак не соотносился с тем, о ком ему говорил сам Гвоздев, — с бедным недотепой, бесперспективным неудачником и что-то там еще.

В конце дня Горин подвел печальный итог: новой информации — ноль! То есть вообще ничего. Даже ребята из ФСО ничем не смогли помочь. На Лубянке вся информация закрыта. Доступ только у директора и его замов. На этот уровень Горин выходов не имел.

Он решил было махнуть на загадочный «Порш» рукой, но осадил сам себя: контакты дочери шефа, а значит, и ее безопасность — часть его профессиональных обязанностей. К ним он привык относиться серьезно. Оставалось только одно — поговорить с самой Олей и попытаться хоть что-то выяснить у нее.

Разговор состоялся на следующий день. Горин попросил Олю заехать в банк после занятий, буквально на пару минут.

Привез Олю все тот же «Порш». Что было хорошо. Через пару минут к нему подъехал патрульный экипаж ДПС проверить документы. Это Горин организовал заранее. Хотя если за «Поршем» стоят ребята из Конторы, то что толку — и документы липовые, и фамилия ненастоящая. Может, и того хуже, у водителя будет «предписание», спецталон, а с ним вообще ничего не посмотришь.

После нескольких минут общих разговоров Горин спросил:

— А что это за водитель у вас, Ольга Андреевна? — тон был шутливый, Горин никогда Олю по имени-отчеству не величал.

— Знакомый. А что?

— Работа наша такая, Оля: знать, что происходит с любимой дочерью нашего шефа, — Горин продолжал улыбаться.

— Не сердитесь, Алексей Иванович, но это вас не касается. Кстати, и папу тоже.

— А вдруг хороший клиент для нашего банка? А вы не сумеете его правильно замаркетировать?

— Вы хотите научить меня приемам обольщения? — Оля улыбнулась.

— Оленька, с вашей внешностью и интеллектом вам никакие специальные приемы не нужны. Ну хотя бы скажите, кто он? Чем занимается, на какие «последние деньги» содержит такой «табун» под капотом?

— Алексей Иванович…

— Оля, я вас прошу, — Горин старался говорить мягко, но убедительно, с нажимом.

Оля не стала упорствовать и рассказала, что знала. А именно то, что прочитала на визитных карточках Александра Меньшикова.

Когда Оля ушла, Горин позвонил гаишникам из экипажа, проверявшего «Порш». Машина на имя Меньшикова. Спецталона не было. Или не предъявлял. Документы, похоже, настоящие.

Проверка через ребят из департамента кадров правительства дала отрицательный результат — никакого советника по фамилии Меньшиков у премьера не числилось. Друзья из Налоговой службы подтвердили ожидаемое — фирма «Ваша еда» в единой базе предприятий-налогоплательщиков отсутствовала.

Все сходилось: Олин ухажер — сотрудник ФСБ, а Оля находится в «разработке». Это уже требовало доклада Гвоздеву. Причем незамедлительно.

* * *

— Ну и связи у тебя, Машенька! — Андрей уважительно покачал головой. — Откуда такое, радость моя?

— О чем ты? Какие связи? — привычку прикидываться «белой овечкой» Маша довела до автоматизма, любая актриса позавидовала бы.