Четвертая попытка оказалась удачной. Очаровательная девочка, трех с небольшим годочков. Считай, Машенькина ровесница. Зашли в группу, только зашли, а она бросила игрушки и кинулась к Кате. «Тетя, тетя, поиграй со мной!» Катька — в слезы. Правда, на меня малышка смотрела с большой опаской. Но воспитательница сказала, что она вообще мужчин побаивается. Завтра поеду проверять ее «статус». Что там с родителями, с медициной. Честно говоря, боюсь. Выяснится, что у ее матери СПИД, наркозависимость, гепатит или какая-нибудь еще хрень, и что делать? Катька вся аж дрожит от ожидания. Надо было видеть, как они смотрели друг на друга, когда мы уезжали…
15 августа 2007 года.
Спросили Пашу про его отношение к появлению «сестры». Честно говоря, предполагал — будет против. Но нет. Поддержал. «Вам надо, вы еще молодые». Катька смотрела на него такими благодарными глазами, что мне аж не по себе стало. Обидно — идея-то моя…
4 октября 2007 года.
Привезли Ксюшу домой. Пока на неделю, пригласили нянечку из Дома ребенка. Ксюша к ней привыкла, адаптироваться в новых условиях ей будет проще — хоть кто-то из «старого мира» этой крохи рядом. Надо срочно искать постоянную няню, мы же почти целыми днями на работе…
Одно «но». Ксюша дико боится собаку. А той же интересно — все время подходит, обнюхивает, хочет лизнуть. Ксюша — в крик. Об этой проблеме мы не подумали…
28 октября 2007 года.
Придумали Ксюше новое имя. Катя не хочет оставлять старое, И правильно — у ребенка начинается новая жизнь. Решили назвать Наташей. Наташа — Паша — созвучно.
5 ноября 2007 года.
Ребенок дома уже месяц. А Пашка так и не приехал на нее посмотреть. Да, братско-сестринских отношений, пожалуй, не предвидится. Видимо, я слишком оптимистично смотрел в будущее… Хотя, чего я, собственно, хочу? У него своя дочь. Родная кровь. А тут — чужое. Честно говоря, я и сам целую Наташу на ночь как-то скованно. Что-то внутри тормозит. И «дочерью» язык не поворачивается называть. «Девочка», «кроха» — легко. А «дочерью» — пока не могу. Катя в наших разговорах тоже предпочитает «красотку» и «малышку».
3 января 2008 года.
Наташка совсем освоилась. Прошло три месяца, как она у нас, и вот уже то хохот, то рев, и, главное, все — «в голос». А первое время и плакала, и смеялась беззвучно. Жуткая картина — ребенок смеется, а смеха не слышно. Плачет, а всхлипываний нет, только слезы. Несладко ей, видать, было в Доме ребенка. Хотя понятно — двадцать ребятишек в группе. Конечно, им не разрешали шуметь. Разумно. Но — ужасно!
12 июля 2008 года.
Отпраздновали первый Наташкин день рождения у нас дома. За девять месяцев она освоилась абсолютно. Теперь «нам четыре года»! Приезжали Паша с Олей. С Машкой. Девочки сошлись сразу. А Паше, такое ощущение, трудно даже дотронуться до Наташи. Ладно, все это не важно — Катька просто лучится. Паша даже сказал: «Мать, ты лет на десять помолодела!» А мне не сказал…
Сегодня — о прозе жизни. Я даже не представлял, сколько это стоит — ребенок в доме. Няня приходит на день, но иногда и ночевать приходится просить. Консультации у педиатра — специалиста, если вдруг со здоровьем непонятно. Художественная студия. Бассейн. Одежда. Фрукты-овощи. Но самое невообразимое — это обувь! Детские сандалики, приличные с виду и с правильной подошвой, стоят почти столько же, сколько Катины туфли! Короче, прикинул — на Наташку уходит больше, чем на каждого из нас. Но! Но какое же это счастье, когда дома звучит детский смех! Такие моменты душевного восторга ни за какие деньги не купишь.
15 мая 2009 года.
Наташке скоро пять. Она не знает, что мы ее взяли из Дома ребенка. Но ведь когда-нибудь узнает. Наверняка. «Мир не без добрых людей»! Просветят. Либо кто-то из соседей по даче, либо кто-то из друзей. Может, и не со зла, а по дури. И как она это переживет? Говорили с психологами — те советуют раскрыть ей правду нам, самим. По крайней мере, до школы. Наверное, правы. Все равно не скрыть. Нынешние дети уже лет в десять в Интернете любую информацию накопают. И потом Наташа подрастет, начнет соображать о взрослых делах и тут же вычислит, что по возрасту мы ей в родители староваты. Не могла же Катя в пятьдесят лет ее родить!
Интересно, а если бы отменить «тайну усыновления», сколько приемных детей вдруг обнаружится? И сразу это дело станет обычным, нормальным, общепринятым. И скрывать окажется ничего не надо. Ведь скрывают только то, чего другие не делают. А так, если в классе хоть десятая часть детей усыновленные, то никто и не будет «париться» на сей счет…
17 марта 2010 года.
Через полгода Наташке в школу. Уже читает, считает, пишет. Куча Катиных привычек — и голову так же вскидывает, и обороты речи те же, и… Да вся она в Катьку! А мне-то радость какая! Недавно заметил, если уезжаю на работу, когда она еще спит, то весь день как-то не задается. Мне уже надо, потребность есть, чтобы она меня утром поцеловала. Солнышко мое!
1 июня 2010 года.
Сегодня вечером по телевизору смотрели передачу про детский дом. Вернее, не смотрели специально, а ужинали при включенном телевизоре. Показывали этих несчастных детей, брали у них интервью. Все, как один, об одном и том же: «Хотим домой, хотим иметь папу и маму»… Вот уж точно, как говорится, смотреть без слез нельзя. Катя берет пульт, чтобы на другой канал переключить, а Наташка просит — оставь, не переключай. Заканчивается передача, и Наташка вдруг говорит: «А давайте возьмем к нам домой одного из этих сирот. Жалко их. Я няне помогать буду». Катька в слезы. Да и у меня комок в горле. Вот ведь какие повороты жизнь выдает! Но главное другое — хороший, судя по всему, человечек растет…