Послышался приближающийся стук. В палату вошла бледная Ева. На неё было страшно смотреть: ещё вчера красивая, с лёгким румянцем, она выглядела истощённой и сырой, как рыба перед разделыванием.
— Меня хотели казнить, — прошептала она, сев на кровать возле кота. Тот мяукнул.
Кирилл кашлянул.
— Извините, я ослепла, — с грустью произнесла Ева, — пыталась Вас найти. Безрезультатно.
Кирилл вновь кашлянул, а Ева в ответ заговорила стихами:
Неизвестно, кто здесь рядом,Слышны разные голоса.Принесу тебе сто пуд пряжи,Сотку себе новые глаза.
Парень ничего не понял. Он тупился на девушку. Но та больше ничего не сказала. Встав на одну ногу, она поскакала в коридор, оборачиваясь несколько раз.
— По кочкам, по кочкам, слышится голосок моей жены, — ворвался в палату бородатый старик со странной шапочкой на голове. Он подошёл к коту, пощупал его за живот, произнёс что-то с умным видом, встал на одну ногу и тоже попрыгал к выходу.
Кирилл смотрел на это всё удивлённо. А в комнате потихоньку завоняло кислятиной. Запах доносился из-под Катиной кровати.
Юноша несколько часов пролежал в кровати, уставившись в грязный потолок, обросший паутиной. Казалось, его не мыли годами: чёрные узоры, серые пятна, манная каша, сельдерей. Кирилл так увлёкся просмотром пятна, которое было похоже на известного актёра, что не заметил даже, как к нему на колени уселась утка.
— За семь лет практики Вы первый пациент, который так реагирует на моё появление, — сказала утка, — запишу в Ваше личное дело «заторможенная реакция при появлении говорящих птиц».
Утка взлетела, переместившись на Катину кровать, пошагала по телу девушки, затем вылетела прочь.
Через несколько минут Катерина проснулась. Усевшись, она посмотрела на Кирилла непонимающим взглядом. Она хотела что-то произнести, но голос всё ещё её не слушался. Из уст хромой не вылетело ни единого звука. Парень пожал плечами. Он что-то спросил, но этого девушка не услышала: она потеряла голос и слух.
А в соседей палате, прямо за стеной, находился маленький мальчик, как две капли похожий на брата Гены Воронина. Вадим молча лежал, смотря вдаль невидящими глазами. Он дышал еле слышно. Вокруг стояли люди в белых халатах, а утка делала обход по телу мальчика.
Люди шептались, переговариваясь между собой. Среди них был и Евгений Петрович. Облизывая вишнёвую косточку, он радовался, что всё им задуманное идёт по плану.
* * *
Катя испортила воздух. Кирилл закашлял. Ребята переглянулись, а кот замяукал.
— Срочно! Пришло время выписываться, — с улыбкой на лице пропела старушка, ворвавшись в палату в инвалидном кресле.
Через минуту ребята уже ехали по коридору старой больницы АйсГрада. Пациенты махали им вслед руками и ногами. Возле выхода из здания молодых людей ждал зелёный санемобиль, который повёз их к белоснежному замку на Белой Центральной площади.
Глава восьмая
Страна контрастов
За 5 дней до Нового года
«Когда Луна встретится с Солнцем, а водный знак сойдётся с Землёй, произойдёт то, что предрекали… Пророчество сбудется!»
Мир меняется ежедневно, вместе с ним меняемся и мы. И наши мечты с возрастом становятся иными. Часто мы этого даже не замечаем. В юности мы хотим поскорее повзрослеть. С возрастом мы почему-то боимся встретить старость… А в старости мы хотим не болеть. И ещё хотим по жизни идти вместе с любимым человеком. Список можно продолжать… Но что, если есть такое место на Земле, где все эти желания стали уже обыденностью? А все мечты были кем-то исполнены… И уже давно… Удобно?
Город улыбался зимними красками. Разноцветные гирлянды, висящие на ёлках, стоящих вдоль дороги, вероятно, и не выключались. Прохожие, идущие по мостовой, никуда не спешили. Они лишь изредка посматривали на башню Энгельса с часами, которую было видно из любой части города. Туч на небе не было. Но были облака. Магическим образом, каждый из молочных сгустков имел вид большой пятёрки, напоминающих, сколько же осталось до Нового года. На мётлах в этот день летали не многие.
Когда санебомиль проезжал возле парка имени Густоса Великого, Кирилл обратил внимание на огромное количества собак. Хозяева, гордо подняв носы, на коротких поводках выгуливали своих лаек. Разного окраса, они шагали надменно, не обращая друг на друга никакого внимания.
А Катя, не удивляясь, куда с её ноги исчез гипс, пыталась рассмотреть местных жителей. За время поездки она не произнесла ни единого слова, хотя слух и голос уже начали возвращаться. Поглаживая кожаные сидения, она корчила рожи танцующим снеговикам.
И вот Белая Центральная площадь. Санемобиль въехал через распахнувшиеся железные ворота на площадь у Александрийского дворца и остановился. Дверь открыл Андрей Орнатский. Шофёр приветливо улыбнулся и встал по стойке смирно.
Гостей встретили бурными овациями. Море незнакомых лиц, выстроившихся вдоль прохода в замок, вспышки фотоаппаратов и лай сидящих лаек цвета ванильного мороженого. И длинная зелёная дорожка…
Кирилл и Катя переглянулись. Пожав плечами, они последовали за стариком в маске белого медведя. Ребята остановились у подмостка, на котором стояли люди в деловых костюмах. Некоторые — с уже знакомыми Кириллу лицами.
— Lje al'min h'i! Добро пожаловать в АйсГрад! — произнёс в микрофон премьер-министр Олупий Женевьев.
Толпа зааплодировала ещё громче.
— Lje al'min h'i! Добро пожаловать в страну контрастов, — продолжил он, когда радостные возгласы немного утихли. — Мы все долго ждали этого момента. Скоро свершится то, к чему мы стремились все эти годы! Da ashkahna! Ура, товарищи!
Неимоверные крики разнеслись по площади. Некоторые женщины попадали в обморок. Премьер-министр положил руки на плечи Кирилла и Кати, которые всё время смотрели друг на друга глазами лебедей, не имеющих возможности взлететь.
— Пройдёмте внутрь, — уже тихо произнёс высокопоставленный чиновник и, помахав фотографирующим репортёрам, удалился с гостями.
— Меня зовут Ефрем, — перехватил инициативу на себя человек в костюме зубра, — я покажу ваши опочивальни.
Он провёл гостей по коридору, оставив премьер-министра обсуждать какие-то вопросы с другими политиками. Шагая по мраморному полу, от его копыт разлеталось пружинистое эхо. Ребята шли молча. Лишь когда они прошли мимо гобеленов и статуй в виде трёхглазых лаек, Катя заговорила.
— Бред какой, — закачала она головой.
— Здесь налево, затем по ступенькам на восьмой этаж, а там прямо по коридору, — Ефрем поклонился и поскакал обратно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});