Читать интересную книгу Путь желания - Джон Элдридж

Теперь следите за моей мыслью очень внимательно. Нам никогда до конца не объяснить причины чьей-либо смерти. Мы постепенно смирились с тем, что умирают люди пожилые, и пытаемся утешить себя мыслями типа: «Он прожил долгую жизнь». Но смерть никогда не станет естественным событием, потому что так не должно было быть. Именно поэтому люди, продолжающие жить, испытывают такую мучительную боль. Эта боль становится еще более нестерпимой, когда смерть наступает, как мы считаем, преждевременно, когда она прерывает жизнь человека в расцвете сил или губит бутон, едва начавший раскрываться. Каждый случай смерти можно попытаться понять только в контексте великой истории, которую рассказывает Господь. Большая часть этой истории до сих пор остается для нас загадкой.

Смерть Брента потрясла многих. По крайней мере меня. Даже злейшему врагу не пожелал бы я пережить такое. Но я также уверен в следующем: потрясение пошло мне на пользу. Существование вдали от Бога сделалось естественным; стремление устроить жизнь здесь и сейчас настолько захватило меня, что препятствие, преградившее мне путь, стало для меня благом. В первые дни после постигшего меня несчастья, когда я просыпался, мои желания не «накидывались на меня, как свора диких животных», по выражению Льюиса, потому что я знал: рая на земле обрести нельзя. Эта истина стала для меня намного более ясной и очевидной, чем прежде. Я должен был усвоить этот урок, чего бы это ни стоило, иначе я не освободился бы от заклятия и никогда бы не обрел истинной надежды.

А что потом?

«Остается уповать лишь на небеса». Это был один из тех настоящих моментов истины, когда мое сердце говорило о том, во что я действительно верю. Мы со Стейси только что закончили смотреть фильм под названием «Здесь протекала река», я сидел перед окном, выходящим на задний двор, и всматривался в ночь, а по лицу моему тихо текли теплые слезы. Странным и неожиданным образом этот фильм всколыхнул во мне воспоминания обо всех моих утратах. Со своим отцом я был по-настоящему близок только тогда, когда мы с ним рыбачили на реках западной Америки. Но и это общее увлечение не смогло удержать нас вместе. Шло время, наши выезды на рыбалку прекратились, и мы разошлись в разные стороны.

Однажды, годы спустя, будучи уже взрослым мужчиной, я вернулся домой расстроенный, в одиночестве проведя на реке целый день. Я был сильно возбужден, но не понимал почему, я думал, что это было связано с тем, что я ничего не поймал. Когда мы со Стейси стали говорить о моем разочаровании и неудовлетворенности, из меня вдруг вырвалось искреннее признание: «Я никогда не найду его [отца] там». До этого момента я не понимал, что именно искал все эти годы, отправляясь на рыбалку.

В фильме «Здесь протекала река» прекрасно показано беззаботное детство героя, когда он был невинным мальчиком и ездил с отцом на рыбалку. Но это время безвозвратно уходит, и история заканчивается эпизодом, когда герой, уже пожилой человек, стоит один с удочкой на реке. «Теперь почти все, кого я любил и не понимал в годы моей юности, мертвы… Но я по-прежнему могу говорить с ними». Эти слова мог бы сказать и я; их мог бы сказать каждый из нас. Мы не можем обрести рая на земле, но стремление к этому по-прежнему живет в нас. Это решающий момент для жизни нашего сердца. Когда мы признаем, что нам никогда не найти и не удержать ту жизнь, к которой мы стремимся, что нам делать дальше? Как пишет Даллас Уиллард, весь мир хотел бы знать, что за жизнь ждет его впереди.

Я встречал много христиан, которые, несмотря на свою веру, глубоко разочарованы тем, как складывается их жизнь. Иногда это связано лишь с тем, как они переживают приближение собственной старости, которая для многих из них означает отсутствие будущего. Но часто это связано с тем, что из-за жизненных обстоятельств, или неправильных решений, или действий других людей им не удается осуществить при жизни то, что они собирались… Большая часть душевных страданий этих милых людей связана с невозможностью признать, что настоящая жизнь лежит впереди… вечная жизнь, ждущая нас в Царстве Божьем.

The Divine Conspiracy

Паскаль тоже отметил:

Мы вообще не живем, но лишь собираемся жить и постоянно надеемся на счастье, но никогда не добиваемся его, и это неизбежно, если мы будем искать счастье лишь в радостях этой жизни.

Желание не может жить без надежды. И все же мы можем надеяться лишь на то, что мы желаем. Поэтому должно быть что-то большее, что-то, что ждет нас впереди на том пути, по которому мы идем, что сделает возможной жизнь, которой мы заслуживаем. Чтобы поддержать жизнь нашего сердца, жизнь сокровенного желания, мы отчаянно нуждаемся в ясной картине той жизни, что ждет нас впереди.

Глава 7. Великое возрождение

Мы будем скитаться мыслью

И в конце скитаний придем

Туда, откуда мы вышли,

И увидим свой край впервые.

Томас Стернз Элиот (Перевод А. Сергеева)

Се, творю все новое.

Иисус из Назарета (Откр. 21:5)

Вот, зима уже прошла;

Дождь миновал, перестал;

Цветы показались на земле;

Время пения настало…

Книга Песни Песней Соломона (2:11–12)

Четыре месяца спустя после смерти Брента я гулял по полям и перелескам за нашим домом. Мое сердце отчетливо ощущало потерю — не только потерю Брента, но каким-то образом потерю всего, что было для меня значимо. Я знал, что одного за другим я потеряю всех, кого любил, как и жизнь, к которой я по-прежнему стремился. На востоке всходила полная луна — яркая, прекрасная, огромная, какой она кажется всегда, когда появляется из-за горизонта. К западу облака в прозрачно-голубом небе окрашивались персиковым и розовым цветами. Заставить себя стремиться к вечности было все равно что заставить себя отказаться от всего, что я любил, — навсегда. Все равно что признать учение восточных религий, отрицающее жизнь и все созданное Богом. Нам суждено слишком быстро все это потерять, прежде чем мы успеваем начать жить и любить. Но что если… Что если природа что-то говорит нам? Что если рассвет и закат каждый день рассказывают нам одну и ту же историю, напоминая о блаженстве Эдема, предсказывая его возвращение? Что если все, что меня окружает, будет возрождено?

Тайна весны

Зима упорно не желает сдаваться. Здесь, в районе Скалистых гор, весна всегда бывает поздней и затяжной. Вот и на прошлой неделе — второй неделе мая — у нас снова шел снег. У наших мальчиков совсем скоро должны были начаться летние каникулы, а на улице шел снег. Я пришел к выводу, что весна в этих краях — это настоящее сражение между зимой и летом, как будто зима никак не хочет ослабить свою хватку до тех пор, пока у нее совсем не останется сил. Ждать этого момента приходится долго. А в сентябре цветов уже практически не остается. В первых числах октября тополя начинают желтеть и через пару недель сбрасывают листья. Затем наступает серый ноябрь. В принципе я ничего не имею против. Ведь на смену осени приходит зима со своими забавами, а кроме того, можно жить предвкушением Дня благодарения и дней накануне Рождества.

Но после Нового года изменений в природе практически не происходит. Весь февраль и март земля остается безжизненной. Мир замирает в серо-коричневых тонах и становится похожим на старую фотографию. Новизна, которую несет с собой зима, уходит, и к апрелю мы жаждем хоть каких-то признаков жизни — каких-то красок, какой-то надежды. Но наши ожидания не оправдываются. Этот месяц здесь можно назвать самым снежным. В то время как в Атланте вовсю цветут азалии, а в Портленде кизил одевается в бело-розовый наряд, мы утопаем в снегу. Ждать приходится слишком долго.

Но затем, как, например, этим вечером, я сворачиваю на дорогу, ведущую к нашему дому, и внезапно замечаю, что в природе снова появились зеленые краски. Пейзаж вокруг меня полностью изменился. Вместо камней, голых веток и безжизненной, выцветшей травы передо мной лежит роскошный зеленый ковер в восточном стиле. Я стою пораженный, оглушенный. Как это произошло? Все еще не веря своим глазам, я выхожу из машины и начинаю бродить между деревьями, прикасаясь к каждому листочку. Еще вчера молодые дубки напоминали скрюченные, узловатые руки старой колдуньи. Теперь же они подобны прекрасной, нежной, гибкой девушке. Кроме того, вернулись птицы и снова будут будить нас по утрам веселыми песнями. На все голоса будут нестись трели, чириканье, щебет и свист — все эти звуки составят мелодию чистой радости. Изменения в природе произошли внезапно. Не успел я и глазом моргнуть.

Мое удивление говорит о многом. Одно дело мечтать о весне — это так естественно, но быть пораженным ее возвращением — это нечто совсем другое. Я настолько искренне и неподдельно удивлен, как будто готов спросить: «Неужели это ты, весна? И что это ты здесь делаешь?» А затем я понимаю, что не ожидал снова увидеть возвращение весны. Мне кажется, что где-то в глубине души я смирился с фактом, что кроме зимы ничего нет и не будет. В первый год после утраты Брента я неосознанно пришел к смирению. Пустота и неподвижность внешнего мира казались мне единственной подходящей декорацией для мира внутреннего. Возвращение весны меня шокировало. И я задал себе вопрос: «А не может ли нечто похожее произойти с моей душой?»