- Ты дала имя машине?
- Ага. И не спрашивай, пожалуйста, чему еще. Ты еще слишком молод.
На его губах появился едва заметный намек на улыбку.
- Меня зовут Квентин, - показал он по буквам, потом поднял левую руку и к внешней стороне запястья прикоснулся большим и указательным пальцами правой (2), показывая знак своего имени на языке жестов.
- Приятно познакомиться, - изобразила я, и, отдавая дань традиции, он ответил тем же, хотя я сильно сомневалась, что он это всерьез. – Я привезла тебя сюда, потому что здесь безопасно. Ты помнишь, что с тобой произошло?
Квентин отвел взгляд.
- Немного.
Вот гадство. Ему определенно понадобится мозгоправ.
Я подождала, пока он снова не повернется ко мне, а потом сказала:
- Это снова может случиться. – Он застыл, меня ударило волной страха, и я поспешила добавить: - Мне очень жаль. Но мы должны попасть в здание. Там ты будешь в полной безопасности.
Он подался вперед, чтобы выглянуть на улицу.
- У тебя есть родные в Альбукерке?
- АБК? - переспросил он, не узнав аббревиатуру.
Пришлось показать название целиком. Целый подвиг.
- Да. Ты в Альбукерке, штат Нью-Мексико.
Отразившийся на его лице шок в комментариях не нуждался.
Я положила руку Квентину на плечо, давая ему время переварить информацию, а потом спросила:
- Откуда ты?
Придя в себя через несколько секунд, он ответил:
- Вашингтон, округ Колумбия.
- Ого, далековато от дома тебя занесло. Ты помнишь, как сюда добрался?
Он отвернулся, пряча выступившие на глазах слезы. Я приняла это за отрицательный ответ. Наверное, в него вселился демон еще до того, как уехать из Вашингтона.
- Я могу связаться с твоей семьей. Сообщить, что с тобой все в порядке.
Квентин закрыл лицо рукой, и мне на сердце тяжелым одеялом упало горе. Я снова положила ему руку на плечо. Погладила, утешая. Ему не нужно было ничего говорить, я и без того поняла, что у него нет родных. Может быть, и дома тоже нет.
От тяжести у него на душе мне самой стало трудно дышать. Он ведь совсем один. Да еще и не понимает, что происходит.
- Вы собираетесь заходить? Поздно уже.
От неожиданности я подскочила и увидела рядом с Развалюхой сестру Мэри Элизабет. У меня в груди буйным цветом расцвел благоговейный трепет.
- Вам ангелы сказали, что мы приедем?
- Нет, я увидела вас из окна.
- А-а. – А вот это уже не так интересно.
- К тому же ангелы ничего мне не говорят. Я всего лишь немножко подслушиваю их разговорчики.
- Точно. Я и забыла.
Уговорив Квентина выйти из Развалюхи, я представила его сестре Мэри Элизабет и еще трем сестрам, которые вышли поздороваться с нами. Они столпились вокруг него, как курицы-наседки, проверяя царапину на лице и серьезный порез на запястье. Я чуть не умерла от счастья, когда оказалось, что двое из них знают амслен (3). С ним все будет в порядке. По крайней мере, на какое-то время.
Нас проводили в монастырь, угостили супом (который оказался куда лучше привкуса рвоты, все еще стоявшего у меня во рту) и горячим шоколадом, а потом меня стали забрасывать вопросами на тему каково быть ангелом смерти, и на что это похоже, когда через меня проходят люди. Вечеринка продолжалась, пока не появилась мать-настоятельница и не положила конец веселью. Сестра Мэри Элизабет им все про меня рассказала, поэтому неудивительно, что их переполняло любопытство. От меня не ускользнуло, как старательно они обходили тему Рейеса. Им было известно, кто он такой, и какая между нами связь.
Я повернулась к Квентину, который вел захватывающую беседу с сестрой Энн по поводу того, почему у приставки Xbox такая шикарная графика и отличная скорость соединения с интернетом. Сестра Энн оказалась экспертом в области компьютерных игр и напрочь обезоружила застенчивого юношу.
Он снова надел мои очки, чтобы понимать меня.
- Ты не против остаться здесь на какое-то время? – спросила я у него.
- А можно мне остаться с тобой?
- Нет. Тебе нужно находиться на освященной земле. А моя квартира… скажем так, ничего общего со святостью не имеет.
Квентин кивнул и осмотрелся, притворяясь, будто его совершенно не заботит перспектива пожить в доме, битком набитом монахинями. Хотя, на мой взгляд, после всего случившегося он испытывал облегчение.
- Если что-нибудь понадобится, напиши мне эсэмэску, - я протянула ему визитку. – Минуточку, у тебя телефон есть?
Он похлопал себя по карманам куртки и джинсов, а потом с широченной улыбкой достал сотовый. Нажал на несколько кнопок, и улыбка угасла.
- Сдох, - показал он одной рукой.
- Я могу достать тебе зарядное устройство, - знаками предложила сестра Мэри Элизабет, и я чуть не обзавидовалась ее энтузиазму, которому, казалось, ни конца ни края нет.
- Спасибо, - искренне поблагодарил ее Квентин и уже у меня спросил: - У тебя есть знак имени?
Мне стало так стыдно, что я сникла.
- Нет. Никто из моих глухих друзей так и не придумал мне личного знака. Каждый раз, когда я спрашиваю об этом, они отвечают, что все еще думают. Лично мне кажется, они просто не хотят заморачиваться.
- Почему?
- Наверное, потому, что у меня много хороших качеств, и они никак не могут остановиться на чем-то одном, чтобы выбрать мне именной знак.
Он тихо усмехнулся и показал до смешного нечеткими жестами, чтобы я как будто не поняла:
- Люди с нормальным слухом поголовно психи.
- Да неужели? – отозвалась я, горделиво подбоченившись. – Зато глухие запросто говорят с набитым ртом. – Я рассмеялась от этой старой шутки из справочника для глухонемых.
Квентин закатил глаза, и я воспользовалась шансом его обнять. Поначалу он застыл, а потом так крепко обнял меня в ответ, будто от этого зависела его жизнь. Мы обнимались, пока не расслабились его руки. Я чмокнула его в грязную щеку, и он тут же опустил голову со свойственной ему застенчивостью, которая мне казалась беспредельно милой.
- Я скоро вернусь, лады?
- Погоди, - вдруг занервничал он. – Монахини едят бекон? Я очень-очень люблю бекон.
Чтобы привлечь его внимание, сестра Мэри Элизабет похлопала его по руке:
- Я обожаю бекон. Приготовлю на завтрак, идет?
Он кивнул и спокойно пошел с сестрами, взволнованными миссией его защитить. Они собирались показать ему жилые помещения, где он сможет помыться и переодеться в чистую одежду. Похоже, он успокоился и был признателен за то, что его здесь приняли. Поэтому я тоже успокоилась и была признательна сестрам за гостеприимство. А еще я с уверенностью могла сказать, что он понравился матери-настоятельнице. Когда она заглянула ему в глаза, что-то глубоко внутри нее шевельнулось. Что-то теплое и материнское. Интересно, какие воспоминания всколыхнулись в ней, когда она увидела Квентина?
Как только все разошлись, я пришпилила сестру Мэри Элизабет к стулу своим фирменным взглядом, от которого, по идее, кто угодно занервничает. Только она, казалось, совсем не нервничала, если судить по слегка рассеянному взгляду. Мне с моим синдромом дефицита внимания такой взгляд хорошо знаком.
- Я знаю, о чем вы хотите меня спросить, - заявила она, как всегда, опережая меня на шаг.
- Прекрасно, тогда мне не придется спрашивать. Что вы слышали?
Суперсила сестры Мэри Элизабет заключалась в способности слышать ангелов. В буквально смысле. Она как будто прослушивает их телефонные разговоры, только без жучков. Именно так она и узнала обо мне, Рейесе и Артемиде. Она годами подслушивала, как о нас говорили высшие существа. Мне оставалось только диву даваться, о чем конкретно они разговаривали. Я вовсе не такой интересный человек, как хотелось бы.
Опустив голову, сестра уставилась в чай. Не похоже на нее. Наверное, стоит ждать плохих новостей.
- Они нашли способ вас выследить.
Вот оно что. Ну, не так уж плохо.
- Кто? Демоны?
- Да, падшие. Они разработали новый план.
- Они вселяются в людей, - сказала я, кривясь от отвращения. – Это и есть их великий план? Отбирать жизни? Разрушать их? В того мальчишку какой-то демон вселился без всякой причины.