— Эти карты чертились по памяти, — сказал Манфред. — Подлинные карты и корабельный журнал были утеряны во время крушения.
— Можно ли отыскать место крушения? — спросил Арфлейн.
— Вероятно, сможем, но игра не стоит свеч. Корабль разбит, журнал и карты безвозвратно утеряны при крушении.
Арфлейн развернул остальные карты. На них был показан район в несколько сот миль от плато.
— Единственное, что мы знаем, — это куда смотреть, когда доберемся, — раздраженно пробурчал Арфлейн. — И еще мы знаем, что добраться туда невозможно. Мы можем следовать этим курсом и надеяться на лучшее, но я ожидал более точной информации. Сомневаюсь, что старик действительно нашел Нью-Йорк.
— Немного удачи — и мы узнаем об этом через несколько месяцев, — улыбнулся Манфред.
— И все же я недоволен картами, — сворачивая большую карту, произнес Арфлейн.
— У нас будет лучший корабль, лучший экипаж и лучший капитан, — убеждал его Манфред.
Арфлейн убрал остальные карты.
— Я сам подберу команду, проверю каждый дюйм такелажа, каждую унцию продовольствия и все, что мы возьмем на борт. На все приготовления уйдет, по крайней мере, две недели.
В этот момент открылась дверь. Четверо слуг внесли в комнату носилки с Янеком Ульсенном Состояние нового правителя Фризгальта, похоже, улучшилось. Сев на носилках, он произнес:
— Вот ты где, Манфред. Видел ли ты Строма сегодня утром?
Манфред покачал головой.
— Нет, я был в комнатах дяди.
По знаку Ульсенна слуги осторожно опустили носилки на пол.
— Зачем ты ходил туда? Теперь ведь ты знаешь: они принадлежат мне, — повысил голос Ульсенн.
Манфред показал на свернутые карты, лежащие на столе.
— Я ходил за картами, чтобы показать их капитану Арфлейну. Они необходимы, чтобы проложить курс «Ледового Духа».
— Таким образом, ты собираешься выполнить этот пункт завещания? — ледяным тоном произнес Янек. — Это безрассудно. Петр Рорсейн был безумен, когда сделал иноземца своим наследником. Лучше бы он оставил наследство Уркварту, как-никак, он все-таки, родня Я мог бы объявить завещание недействительным…
Сжав губы, Манфред медленно покачал головой.
— Не смог бы, кузен. Все что угодно, только не завещание старого лорда. Я уже огласил его. Все узнают, что ты отказываешься следовать его воле.
Внезапно Арфлейна осенило.
— Вы рассказали всему городу о Нью-Йорке? Старик не хотел предавать это огласке.
— Я не называл конкретно Нью-Йорк, упомянув лишь о городе, лежащем под плато, — сказал Манфред.
Ульсенн улыбнулся.
— Вот ты и попался. Просто ты упомянул об одном из отдаленных городов Восьмерки…
— Лежащем под плато? Кроме того, если бы в завещании был назван один из Восьми Городов, это было бы равносильно объявлению войны. Боль затуманила твой разум, кузен.
Закашлявшись, Ульсенн кинул взгляд на Манфреда.
— Ты дерзок, Манфред. Я теперь лорд. Я могу приказать убить вас обоих…
— Без суда? Это пустые угрозы, кузен. Поймут ли тебя люди?
Несмотря на большой авторитет Главного корабельного лорда, фактически власть оставалась в руках граждан города, которые уже не раз в прошлом свергали нежелательного им или деспотичного обладателя титула. Ульсенн никогда не решится на крутые меры по отношению к членам такой уважаемой семьи, как Рорсейны. Напротив, его собственное положение в городе было довольно не прочным. Он стал обладателем титула благодаря женитьбе, посади он Манфреда или кого-то другого, находящегося под его покровительством, в тюрьму — быть гражданской войне. Результат этой войны был прекрасно известен Ульсенну.
— Вернемся к завещанию, кузен, — напомнил ему Манфред. — Как бы это тебе было неприятно, но капитан Арфлейн примет командование «Ледовым Духом». Не беспокойся, представлять нашу семью будем мы с Ульрикой.
Ульсенн загадочно посмотрел на Арфлейна. Приказав слугам поднять носилки, он произнес:
— Если идет Ульрика, пойду и я!
Слуги вынесли его из комнаты.
Манфред с интересом вглядывался в лицо Арфлейна, видя, какое впечатление произвело на него заявление Ульсенна. Он не был готов к этому, полагая, что Ульсенн будет слишком занят своими новыми обязанностями, слишком болен и труслив, чтобы присоединиться к экспедиции. Он полагал, что в предстоящем путешествии его ждет компания Ульрики. Теперь его ничто не интересовало.
Манфред рассмеялся.
— Выше голову, капитан. Янек не помешает нам. Он — бухгалтер, домашний торговец, ничего не знающий о хождении под парусами. Он не может помешать нам, даже если бы захотел. Помочь нам найти убежище Ледовой Матери он не сможет, но и помехой не будет.
И хотя уверенность Манфреда была искренней, Арфлейн не был убежден, что юноша догадывается об истинной причине его беспокойства. Интересно, думал он, догадывается ли Янек Ульсенн, что произошло сегодня ночью в спальне его жены. Взгляд, которым он смотрел на Арфлейна, подсказывал, что он подозревает что-то, хотя Ульсенн не мог точно знать, что было между ними.
Арфлейн был обеспокоен ходом событий. Ему хотелось тотчас же повидаться с Ульрикой и переговорить с нею.
— Когда вы начнете подбирать команду, капитан? — спросил Манфред.
— Завтра, — бросил Арфлейн. — Я увижу вас, прежде чем отправлюсь на корабль.
Махнув рукой на прощанье, он вышел из комнаты и отправился по коридорам с низким потолком в поисках Ульрики. Он нашел ее в центральном зале нижней части дома, там, где сегодня ночью он впервые ласкал ее. При его появлении она быстро поднялась. Ее волосы были зачесаны назад, открывая бледное лицо. Как и в день похорон, на ней было черное платье, сшитое из тюленьей шкуры. Арфлейн закрыл дверь, но она попыталась пройти мимо него. Загородив одной рукой проход, Арфлейн взглянул ей в глаза, но она отвернулась.
— В чем дело, Ульрика? — в нем усилилось чувство беспокойства. — Ты слышала, что твой муж собирается присоединиться к нашей экспедиции?
Холодно посмотрев на Арфлейна, она отвела его руку.
— Извините, капитан Арфлейн, — официально сказала она. — Но будет лучше, — если вы забудете о том, что произошло сегодня ночью. Мы оба были не в себе. Теперь я понимаю, что мой долг — остаться верной мужу…
Она держалась подчеркнуто вежливо.
— Ульрика! — он крепко сжал ее плечи. — Это он приказал тебе сказать это? Он угрожал тебе?
Она покачала головой.
— Разрешите пройти, капитан.
— Ульрика… — его голос дрогнул. Опустив руки с ее плеч, он тихо произнес — Почему?
— Помнится мне, вы с пылом защищали старые традиции, — ответила она. — Не единожды я слышала, как вы доказывали, что, предав веру, мы погибнем. Вы восхищались силой ума моего отца и видели эту силу во мне. Возможно, это и так, капитан. Я останусь верной моему супругу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});