— Который час? — спросил Вильгельм с трудом понимая, почему он посреди леса в спальном мешке, а не в мягкой постели.
— Начало пятого. Давай, Вилли, приводи себя в порядок. Нам нужно выйти к городу до рассвета.
Покинув тёплый утроб мешка, Вильгельм побрёл в сторону журчащего ручья. Обжигая свою кожу холодной водой, он с грустью вспоминал о паровом отоплении.
Вернувшись, Вилли застал Алексея за двумя картами.
— Садись, — он протянул ему котелок с лапшой быстрого приготовления. — Ты и так всё прекрасно помнишь, но повторим для закрепления. В нашем городе построили восемь больниц, но только в шести из них есть хирургическое отделение. Анька составила список того, что нам нужно там найти. Некоторые слова я впервые в жизни вижу, хорошо что описала все предметы. А все необходимые препараты для оперирования у нас есть.
— Лёша, — обратился Вильгельм, дуя на ложку с вермишелью. — Ты же сам прекрасно понимаешь, что мы почти ничего там не найдём. Есть запасной план?
— Взламывать квартиры до потери пульса и надеяться, что нам повезёт, — в его голосе не было ни капли иронии. — Я с пустыми руками возвращаться не собираюсь, и ты тоже.
— И как же мы будем открывать двери? Выбивать — это верная смерть. Нас услышат на другом конце города.
— А кто сказал, что мы будем выбивать? Мы будем взламывать.
— Чем? — прыснул Вильгельм. — Пальцами?
— Отмычками! — ответил Лёша и потряс связкой разнообразных железных стержней, заточенных под любой замок. — В одной книге детально описывалось их изготовление, а я и подумал: «Почему бы и нет?»
— Что за книга такая? «Путь ровных пацанов»?
— Ты будешь смеяться, но это обычная книжка по труду, пылящаяся в школьной библиотеке.
— И что, действительно все двери открывает? — скептически спросил Вильгельм.
— В нашем доме — да.
— Понятно… подожди, ты вламывался в наши комнаты?! — Вильгельм чуть не выпустил котелок.
— Нет… — Алексея выдавали хитро блестевшие глаза.
— Лёша, ты нормальный? А если у нас кто-то, к примеру, спит голышом?
— Это можно проверить с помощью замочной скважины, — смех Лёши заполнил всю округу, но его перевал удар Вильгельма, попавший в солнечное сплетение.
Завязалась драка. Содержимое котелка разлилось и потушило костёр. Парни покатились в сторону кустов жасмина, сопровождая этот процесс громкими криками и нецензурной лексикой.
— Вилли! — крикнул Лёша продолжая смеяться. Он лежал под Вильгельмом. — Прежде чем ты меня ещё раз ударишь, осознай, как мы глупо выглядем со стороны.
Кулак Вильгельма застыл прямо перед прыщавым лицом.
— Действительно, — Вилли поднялся и подал ему руку.
— Это была всего-навсего невинная шутка, — Алексей протянул свою ладонь и поднялся, — а ты так остро отреагировал. И да, я обещаю, что твои любовные письма Алисе останутся в тайне.
— Не неси чепухи, пожалуйста. Разукрасить тебе лицо я всегда успею, но сейчас нам нужно спасти Аню.
— Золотые слова, Вилли, — сказал он, потирая ушибленные места. — Золотые слова.
***
— Сколько… нужно разрезать… слоёв… чтобы добраться… до органов?
— Три, — не задумываясь, ответила Алиса.
— Молодец… а чем… чем ты будешь останавливать… кровотечение?
— Как чем? Тампоном конечно.
— А ещё?
— Ещё? Спиртом и перекисью, естественно.
— Умница… Алиса… ты и Саманта… готовы… осталось только… дождаться Вильгельма… и Лёшу…
— Анька, — прошептала Алиса, гладя её руку, — ты только держись, пожалуйста. Мы же без тебя, как слепые котята будем.
— Ну не… надо. Вы уже многому… научились…
— Не смей так говорить! — она сжала её руку.
— Всё в порядке… Алиса… я хочу жить… и обязательно буду… теперь… можете меня… оставить? Я хочу… немного поспать…
— Хорошо, — рыжая жестом показала Саманте следовать за собой. — Если что — кричи.
— Поняла…
Дверь закрылась. Аня прождала минуту, а затем достала из-под подушки пожелтевший листок бумаги и ручку. На нём уже размашистым почерком написали несколько строк. Девушка прислушалась — никто не шел. Она собралась с мыслями и принялась писать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
— Лёха, почему, когда мы ввязываемся в какую-нибудь авантюру, мы вечно попадаем в те места, где так воняет, что аж глаза вылазят? — из-за противогаза голос Вильгельма искажался и отзывался эхом по тоннелю канализации.
Несмотря на то, что её уже долго не использовали, фекалии доставали обоим по щиколотку. Меся вонючее месиво Алексей одной рукой закрывал нос, а другой держал карту переодически с ней сверяясь.
— Не понимаю, о чём ты? — глаза Лёши от удушливого запаха начинали слезиться.
— А что тут непонятного? Так всегда. Помнишь, когда ты взбесил своих предков, и они выбросили твою игровую приставку?
— Такое не забывается, — ухмыльнулся Лёша.
— Куда мы все дружно пошли? Правильно — прямиком на свалку, потому что твою игрушку успел увезти мусоровоз. Мы там ещё чуть с местными бомжами не подрались из-за неё.
— Допустим, — согласился Алексей. — Единичный случай.
— Издеваешься? А когда у тебя появилась «гениальная» мысль сорвать контрольную с помощью подрыва туалета? Но ты не рассчитал количество пороха и взрыв зацепил трубу, заливая говном весь этаж?
— Меня ещё тогда Дерьмодемоном прозвали, — засмеялся Алексей.
— А когда мы Рому спасали, и я возле мусорных баков сидел? А когда нашли Троцкого и Седову? Там воняло похлеще, чем здесь!
— Ладно-ладно, — согласился тот. — Убедил. Признаю, что благодаря мне мы вечно попадаем в дерьмовые ситуации. Доволен?
— Как-то нет, — из противогаза послышался глубокий вздох.
— Что такое?
— Мы осмотрели уже пять больниц и совершенно ничего не нашли. Я не понимаю, зачем кому-то понадобились хирургические инструменты?
— В ход пошло главное правило — бери всё, что плохо лежит. А сейчас плохо лежит — всё, — Алексей громко засмеялся от своей игры слов, а потом закашлялся, вдохнув удушливый запах.
— Шут Гороховый, долго нам ещё тут брести?
— Ты будешь удивлён, но мы прямо сейчас выходим, — Алексей указал на лестницу, ведущую наверх.
— Чтобы я ещё раз согласился тут пройти… — пробубнил Вилли.
— Ещё как согласишься. Ты мне нужен целым, а не с дыркой в голове, — Алексей принялся залезать.
— Всё хочу тебя спросить: «Откуда у тебя карта канализационной сети?»
— Отец сантехник. Можно было и догадаться.
Тяжёлый люк поддался и сверху появился маленький кусочек неба. Поднявшись, Алексей помог своему другу выбраться из смрадных городских подземелий. Вильгельм снял противогаз и начал с жадностью глотать свежий воздух.
***
Они шли по коридору, оббитым белой плиткой. На ней остались следы от пуль, взрывов и сажи. Несмотря на разбитые окна, пахло гарью и гниющим мясом. Вильгельм насчитал уже двадцать покойников и их количество продолжало расти. От кого-то остался один скелет, про кого-то можно было сказать, что он умер совсем недавно, если бы не слой пыли, осевшим на нём.
— Что же тут произошло? — спросил Вильгельм, смотря с омерзением на труп. В глазницах тела копошились личинки.
— Война местных банд, — объяснил Алексей. — Борьба за власть. Тот, кто будет владеть городом, или хотя бы его частью, имеет хорошие шансы обеспечить себе безбедную жизнь.
— За счёт жизней своих людей?
— А ты как думал? Неужели у моего эгоиста проснулось сострадание?
Вилли его не слушал и остановился перед трупом девушки. Её шелковистые волосы и коричневая куртка вымазались в кровь. Изо рта вытекла маленькая, алая струйка. Зелёные глаза перед смертью на чём-то сфокусировались. Вильгельм проследил за её взглядом и увидел, что она что-то держала в руках. Фотография. На ней изображена девочка лет шести с такими же волосами. На обратной стороне надпись карандашом: «Возвращайся живой, сестрёнка!»
— Вилли! — позвал его Алексей, смотря на что-то из окна.
Вильгельм вернул фотографию владельцу и поспешил к Лёше.
— Что? — в мыслях он ещё был с мертвой блондинкой.