Читать интересную книгу Где-то в Курляндии - Сергей Исаченко

- Эти письма - очень ценный материал, и надо их использовать в воспитательной работе, - сказал Завьялов, - Это будет способствовать дальнейшему укреплению связи фронта с тылом и повышению наступательного порыва наших воинов.

* * *

Никандров с Завьяловым побывали у артиллеристов, в стрелковых батальонах, в спецлодразделениях. К вечеру вручение комсомольских билетов было закончено, и они направились в штаб полка.

Медленно шли через освещенный луной зимний лес; штаб был не близко.

- А как у тебя дела с Аней Роговой? - вдруг спросил Завьялов.

- На днях возвращается в дивизию после окончания снайперских курсов, - ответил Алексей, несколько смутившись, - Писала редко, да и письма все какие-то разные. То очень теплые, ласковые, то холодно-рассудительные, то насмешливые.

- А может, ты редко ей пишешь, и она обижается? - перебил Григорий Михайлович.

- Да нет же, - возразил Никандров, - пишу часто. Возможно, не все письма доходят.

- Я уверен, что все у вас будет хорошо, - сказал Завьялов. - Аня - замечательная девушка и любит тебя.

Наконец они добрались до штаба. К их приходу ординарец натопил землянку, приготовил ужин. С мороза приятно было оказаться в тепле. Никандров остался ночевать у Завьялова.

За ужином полились нескончаемые воспоминания. То и дело слышалось: «А помнишь?»

- Да, большой путь прошли мы, Алеша, - задумчиво сказал Григорий Михайлович. - И вот дошли до Курляндии, о которой многие из наших солдат и не слыхали раньше. Теперь уж по всему видно: войне скоро конец. Жена мне пишет, что она уже дни считает до встречи. А сколько их еще будет до победы, этих дней?

- Дождемся, - уверенно сказал Алексей. - Теперь уже совсем скоро.

Весна Победы

1

Капризной, неустойчивой оказалась зима сорок пятого, как, видимо, нередко бывает в Прибалтике. То несколько дней не переставая валит снег, то вдруг ночью вызвездит и такой ударит мороз, что даже в теплых полушубках и валенках пробирает до костей солдат, дежурящих в траншеях у пулеметов, на огневых позициях артиллерии или в боевом охранении. А то внезапно подует с Балтийского моря ветер, и приходит оттепель - снег буреет, оседает и начинает таять. Из-под снежного наста выбиваются ручьи и с веселым журчанием сбегают в низины и овраги.

- Не зима, а черт знает что! - возмущались солдаты-сибиряки, не привыкшие к таким резким переменам погоды.

Однако как ни изменчива была погода, как ни свирепствовали порой холода, по всему чувствовалось, что зима на исходе, что это ее последние потуги, и приметы весны все чаще и настойчивее давали о себе знать.

Весеннее настроение царило и среди бойцов. Все радовались победам Белорусских и Украинских фронтов, громивших врага на его территории и приближавшихся к логову фашистского зверя. Это вдохновляло воинов-прибалтийцев в их борьбе против группировки противника, зажатой в курляндском мешке.

Гитлеровское командование решило перебросить отсюда часть наиболее боеспособных войск для восстановления своего трещавшего на всем протяжении фронта. В конце февраля - первых числах марта началась эвакуация двух пехотных дивизий, а взамен сюда было направлено свыше семи тысяч тотальников. Но Краснознаменный Балтийский флот систематически наносил удары по морским коммуникациям противника. Авиация, подводные лодки и торпедные катера топили вражеские транспорты с войсками и техникой. В сводках Совинформбюро то и дело сообщалось об ударах по транспортам, эсминцам и другим кораблям немцев в порту Пиллау и в открытом море на путях из Курляндии в Германию.

Усиливались удары по врагу и на суше. Наши части продолжали активные действия, не давая фашистам ни минуты покоя и все туже зажимая в клещи окруженную группировку. Командование и политотдел 198-й дивизии в конце февраля обратились к личному составу с призывом сражаться еще мужественнее, проявлять в боях против курляндской группировки еще больший героизм, смелость, отвагу и мастерство. И воины делами отвечали на этот призыв.

В это время в дивизию прибыла большая группа девушек-снайперов. Вместе с ними возвратилась после окончания снайперских курсов и Аня Рогова. Она повидалась с подругами из медсанбата, побывала в дивизионном клубе, где ее тепло встретили девушки из ансамбля. Встретилась Аня и с Никандровым. Встреча эта была настолько задушевной, что у Алексея сразу пропали все сомнения, накопившиеся за последнее время. Но Аня торопилась, и Алексей с болью в сердце проводил ее, пообещав в скором времени навестить на передовой.

Снайперов распределили по стрелковым подразделениям. Более опытные взяли в напарники начинающих, и на всем переднем крае развернулась настоящая охота на фашистов. Снайперы выслеживали одиночных гитлеровских солдат, офицеров и уничтожали их, снимали вражеских снайперов, наблюдателей, пулеметчиков. Каждый день в политотдел, в редакцию дивизионной газеты поступали сведения об успехах снайперов. Ефрейтор Антипкина в первый же день открыла боевой счет, а за неделю уничтожила одиннадцать фашистов. Сержант Солодкова уничтожила двенадцать гитлеровцев, ее напарница Прянкина - семь.

Соревнуясь негласно с девушками-снайперами, активизировали свои боевые действия снайперы-мужчины. Как-то Никандров получил донесение от комсорга лейтенанта Михайлова о том, что комсомольцы их организации овладели снайперским делом и многие из них открыли боевые счета.

Снайперское движение в дивизии ширилось.

* * *

Аня Рогова попала на участок, где оборону занимало отделение старшего сержанта Митрофанова. Командир батальона прикрепил ее к бывалому снайперу Игнату Сухову, пожилому, с запорожскими усами ефрейтору, грудь которого украшали два ордена и три медали.

- Это на первое время, пока освоитесь, - сказал ей комбат. - А тогда и сами будете обучать других, передавать им опыт.

Виктор Митрофанов ознакомил снайперов со своим участком обороны, показал, в каких местах чаще всего появляются немцы, и посоветовал, где выбрать позицию для засады. Игнату понравился совет отделенного командира. Он и сам облюбовал тот небольшой бугорок с кучкой камней, присыпанных снегом, который находился впереди траншеи, на нейтральной полосе.

- А как оттуда видимость? - переспросил у старшего сержанта.

- Видимость хорошая. Я сам несколько раз наблюдал из-за этих камней за траншеей и блиндажами противника. Видно как на ладони, - ответил Митрофанов,

- Главное, чтобы сектор обстрела был хороший и противник нас не мог обнаружить, - заметил Сухов.

Аня внимательно присматривалась ко всему и прислушивалась к разговору. Она тоже решила, что место для засады удачное.

- А запасную позицию можно устроить левее, вон у той коряги, - говорил между тем Сухов. Митрофанов согласился.

Возвратившись в блиндаж, они подготовили оружие и рано улеглись отдыхать. Назавтра еще до рассвета пробрались на свою позицию и залегли за камнями.

- Надо уточнить расстояния до целей, - проговорил Игнат, всматриваясь в предрассветную мглу. - Вчера днем отделенный рассказал нам, да мы и сами видели, что прямо перед нами в 350 метрах находится пулеметная точка противника, а правее нее - блиндаж. Это наши главные объекты, за ними и будем наблюдать. Но уточнить расстояние не мешает. Как мы это сделаем? - обратился он к Ане.

- Подождем рассвета, - неуверенно ответила девушка, - и при помощи оптического прицела… Нас учили на курсах так.

- Правильно учили. Но это днем. Да и то не всегда целесообразно, потому что по блеску окуляра немец может обнаружить тебя. А когда темно, можно использовать трассирующие пули.

Он зарядил винтовку патроном с трассирующей пулей, установил прицел на 350 метров и выстрелил. Пуля легла на линии расположения блиндажа.

- Значит, правильно. Теперь будем ждать.

Как только рассвело, стали наблюдать. Часа через два гитлеровец, дежуривший у пулемета, высунулся из-за бруствера. Игнат быстро прицелился и выстрелил. Немец упал. На выстрел из блиндажа вылез еще один фашист. Аня не успела даже навести винтовку, как Сухов снял и этого гитлеровца.

- Есть еще двое, - сказал Игнат. Он достал из кармана нож и сделал на прикладе две зарубки. Всего их было уже 36.

Аня хотела расспросить об этих зарубках, но Игнат заметил:

- Больше здесь оставаться нельзя. Надо перебираться на запасную позицию.

Они осторожно переползли к намеченной вчера коряге. И вовремя. Только устроились на новом месте, как по их прежней позиции немцы открыли яростный огонь из пулемета, а потом начали обстреливать ее и из миномета.