Читать интересную книгу Новые идеи в философии. Сборник номер 4 - Коллектив авторов

Если бы предпринять эволюционное построение того, как множество первоначально хаотически чистых опытов постепенно дифференцировались в упорядоченный внутренний и внешний мир, то его можно бы признать удачным, в зависимости от того, удалось ли объяснить, как или почему некогда деятельное качество опыта утеряло свою жизненность и из состояния действенного атрибута, свойственного ему в некоторых случаях, впало в состояние инертной или исключительно внутренней «природы». Такое построение дало бы нам «эволюцию» психического из лона физического, в которой эстетический, нравственный и остальной эмоциональный опыт оказались бы на полпути.

VIII

«Non possumus», вероятно раздастся отчаянный возглас многих читателей. «Все» это очень хитро придумано, скажут они, «но наше собственное сознание служит интуитивным возражением вам. Что касается нас, мы знаем, что мы сознательны. Мы чувствуем, что живой поток мысли внутри нас резко отличается от объектов, которым он так неизменно сопутствует. Мы не можем отречься от этой непосредственной интуиции. Дуализм есть основная данность. Что Бог разлучил, того человек да не сочетает».

Я закончу возражением на эти слова. Мне очень жалко, что многие увидят в нем материализм, но тут уже ничего не поделаешь, и у меня есть свои интуиции, и я должен покоряться им.

Пусть другим вопрос представляется в совершенно ином свете, но что касается меня, то я убежден, что во мне поток мышления (я настаиваю на том, что он представляет собою явление) – лишь легкомысленное название для того, что при ближайшем расследовании оказывается в сущности потоком дыхания. «Я мыслю», которое по Канту должно сопровождать все мои объекты, не что иное, как «Я дышу», сопровождающее их на самом деле. Правда, известно много других внутренних факторов, помимо дыхания (например, внутренние мозговые, мускульные приспособления, о которых я говорил в своей пространной «Психологии»), увеличивающих область «сознания», поскольку ему свойственно непосредственное восприятие; но я убежден в том, что именно дыхание, всегда бывшее прообразом «духа», дыхание, исходящее наружу, промеж гортани и ноздрей, и есть та сущность, из которой философы построили субстанцию, известную им как сознание. Субстанция эта фиктивна, тогда как мысли, пребывающие в конкретном, вполне реальны. Но мысли, пребывающие в конкретном, сделаны из той же материи, что и вещи.

Мне хотелось бы верить, что мне удалось выяснить это в настоящей статье. Я постараюсь другой раз еще лучше осветить общее понятие мира, состоящего из чистого опыта.

Перевела Маргарита Гринвальд

Теодор Липпс.

Пути психологии63

Существуют различные пути психологии. К тому пункту, откуда все они расходятся, ведет один только путь, которым должен идти всякий психолог. От того, как далеко он пойдет по этому пути, и насколько полно он увидит то, с чем ему придется на нем столкнуться, зависит то, что он сможет сделать на одном из остальных путей.

Этот первый путь психологии есть путь описания или установления и расчленения всех переживаний нашего сознания. Предстоящая здесь задача с первого взгляда как будто бы проста, но на самом деле это одна из труднейших задач, когда-либо поставленных уму человеческому.

Френсис Бэкон обращается ко всем, стремящимся к познанию, со следующим библейским изречением: будьте как дети, если вы хотите попасть в царство небесное. Это изречение с особой силой может быть приведено против тех, которые хотят попасть в царство небесное психологического познания. Они должны стать как дети, т. е. они должны забыть до известной степени все, чему они научились до этих пор. Яснее выражаясь, они должны постараться выражать факты сознания в таких и только в таких понятиях, из которых исключено все, имеющее своим происхождением какую бы то ни было другую сферу, кроме сферы фактов сознания. Они должны научиться судить о понятиях по этим фактам, а не о фактах по понятиям. Конечно, такое требование предъявляется всякой науке. Но в психологии особенно велика опасность, что в изучение фактов сознания вы введете понятия чуждые, например, естественнонаучные или естественнонаучно-биологические, без проверки их прав на существование в психологии, что приведет к искажению фактов сознания. Слишком легко забывается то, что при жизни нашего сознания, который изучает психология, и всякий другой мир, составляющий предмет изучения какой бы то ни было другой науки, абсолютно между собой различны и даже не поддаются никакому сравнению. Все другие науки занимаются изучением предметов, различных от нашего Я. Психология же, и только она одна, занимается изучением этого Я.

Я здесь не хочу пойти этим путем описательной психологии. Но да будет мне позволено в кратких чертах указать на некоторые пункты, на которые должен направить в настоящее время прежде всего свое внимание всякий, кто идет по этому пути.

Первый пункт мы затронули уже выше. Во всех переживаниях нашего сознания непосредственно переживается вместе с тем наше Я, переживаниями которого они являются. Это Я есть объединяющий пункт сознания, без которого слово «сознание» было бы пустым звуком. Назовем это непосредственно переживаемое Я «Я-сознания». Это Я не возникает в процессе жизни сознания, а оно налицо, как безусловно первое и последнее, как абсолютная предпосылка всякой жизни сознания. Как такое абсолютно первое и последнее, оно не поддается также и описанию; еще менее оно может быть сведено к чему-нибудь другому.

Так как это Я имеется во всяком переживании сознания, то психология везде и всегда является наукой об этом Я. Когда психология говорит о переживаниях сознания, об ощущениях и представлениях, например, и наконец, даже о чувствованиях, будто таковые существуют вне непосредственно переживаемого Я, то она говорит о вещах, которых нет нигде в мире. Всякая попытка понять жизнь сознания так, будто она состоит или складывается из таких элементов, всякая даже вообще мысль, что в нашем сознании что-либо «складывается», свидетельствует о полном незнакомстве с тем, что является истинной сущностью сознания. Уразумение этого положения вещей, коротко говоря, преодоление всякого психологического «атомизма» может быть признано первым более специальным условием всякой здоровой психологии.

Но отношения различных переживаний сознания к этому Я-сознания различны. Содержания ощущений и соответствующие им содержания представлений представляют собой нечто, отличное от Я. Когда я вижу или переживаю красное, то я переживаю это всякий раз, как мое ощущение или представление красного. Я переживаю это в этой связи со мной, с Я-сознания. Но я не вижу, не переживаю себя, как красное. Другое дело – мои стремления, акты, действия и чувствования: в них я непосредственно переживаю себя самого. Первые суть объективные переживания сознания, а вторые – субъективные. Субъективные переживания сознания суть непосредственные переживания нашего Я. Резкая граница между первыми и вторыми есть второе основное требование описательной психологии. Уразумение необходимости этой границы приводит к абсолютному отказу от всякой попытки сводить какие бы то ни было стремления, действия, чувствования к содержаниям ощущений, в особенности к содержаниям органов нашего тела или так называемых органических ощущений.

Но важнее еще, чем эта противоположность, существенная и основная противоположность в жизни нашего сознания, именно противоположность между имением содержаний ощущений или представлений, короче, содержаний сознания с одной стороны и мышлением о предметах – с другой. Предметы – не содержания, а они то, что противополагается мне и моим содержаниям, как трансцендентное. Предметы образуют мир, абсолютно отличный от всяких содержаний. Это становится ясно самым непосредственным образом, если принять в соображение, что известные среди этих предметов, именно те, которые мы называем действительными, ведут свое существование независимо от всякого сознания. Содержания суть представители или символы предметов. В этом заключается их истинное значение для сознания.

И подобно тому, как предметы – не содержания, так и мышление не есть жизнь представлений, которая могла бы быть даже сведена к механике процесса представления, а есть нечто совершенно новое, которое и носит именно название мышления. Когда наше Я мыслит предметы или противополагает себе мир предметов, оно поднимается в совершенно новую сферу. Душевная жизнь становится духовной жизнью; в мышлении дух наш или наше духовное око выходит за пределы сознания и полагает тот трансцендентный мир. Вся и всяческая духовная деятельность распространяется на сознательно мне противополагаемые предметы. Но в мышлении эти предметы возникают для меня. В акте мышления наше Я преступает «духовный порог».