– Закройте глаза, прошу вас.
– Ни за что в жизни.
– Отвернитесь хотя бы. Джентльмены не вынуждают леди дефилировать в том, о чем не принято говорить.
– Не принято говорить… опять эта дурацкая фраза, – тихо пробурчал Лукас.
– Что?
– Ничего. Я отвернусь. Только вы продолжайте разговаривать, чтобы я знал, что вы здесь. – Встав лицом к двери, Лукас пошел к комоду.
– Вы не подсматриваете? – спросила Меган.
– Нет, – солгал он, наблюдая за ней в зеркало.
– Я сейчас выхожу, – предупредила она.
Лукас следил, как она вытягивает шею и вращает головой вокруг ширмы, проверяя, отвернулся ли он.
– Начинайте говорить, – сказал он, чтобы отвлечь ее внимание от зеркала. Видит небо, если она раскроет его секрет, ярость ее будет поистине сокрушительна.
– Хорошо. Я уже выхожу из-за ширмы. Не смотрите.
– Не буду.
– Сейчас я заберусь в постель и укроюсь, – продолжала она. – Тогда можете надевать свои наручники. Но вообще-то я предпочла бы, чтобы вы не надевали мне их.
Лукас видел, как она крадучись идет через комнату, подходит к постели, прыгает на матрас и быстро натягивает простыни до подбородка. Надо же, подумал он, боится, что ее увидят в панталонах, после того как он прикасался к ее обнаженной плоти, даже целовал ее соски. Узнай она, что за ней наблюдали, когда она еще только влезала в свои панталоны, сейчас ей было бы не до разговоров.
– Теперь можете поворачиваться.
Лукас подождал секунду и сделал, как ему велели.
– Устраивайтесь поудобнее, – сказал он. – Вам придется оставаться какое-то время в таком положении.
Меган заерзала, выбирая более удобную позу среди подушек.
– Готово. – Она протянула руку к столбику кровати. – Пристегивайте.
Глава 8
И дернуло же везти ее с собой! Какой бес в него вселился? Зачем ему надо было с ней связываться? Лукас в сотый раз задавал себе вопросы и не мог ответить на них. Брандт сам справился бы с ней. Меган не подозревала, что кому-то известно о ее связях с бандитами, так что вряд ли она убежала бы. Брандт мог переговорить с начальником полицейского участка в Левенуэрте, приехать в контору «Адамс экспресс» и взять преступницу под стражу. Так нет же, нужно непременно делать все самому. Проявить себя великим героем. Поймать главаря банды и Сайласа Скотта. Хотел убить двух зайцев одним выстрелом. Но все оказалось не так просто. Меган доставила хлопот больше, чем он предполагал.
Лукас выругался и пустил лошадь галопом.
И все-таки незабываемое зрелище, когда она сидела в постели в простынях, натянутых до ушей, он ни на что не променял бы. Она напоминала маленькую девочку, ожидающую, когда ее родители придут пожелать ей спокойной ночи. Пока не протянула руку к столбику кровати, и тогда под упавшими простынями обнажились две полные округлости.
Ему безумно захотелось послать к черту Сайласа Скотта, сбросить одежду и лечь рядом с ней. Но, помня о своем долге – блюсти ее неприкосновенность, он опрометью бросился вон из комнаты. Ни одна женщина не вводила его в такой соблазн, как Меган Адамс.
«Вспомни Энни! – взывал его разум. – Прелестную Энни. Спокойную Энни. Твою жену, мать твоего ребенка».
Хорошая, примерная жена, она всегда готова была распахнуть свои объятия и позволить ему осуществить свои супружеские права. Однако Энни никогда не вызывала в нем такого сильного желания, как Меган. И потом, он не чувствовал, чтобы его жена когда-нибудь получала истинное наслаждение от физической близости – скорее ей было все равно, причем она признавала секс только в спальне, когда они отправлялись спать. Упаси Бог, чтобы она позволила что-то подобное в другом месте и в другое время, к примеру на кухне, пока выпекаются бисквиты.
Меган, по-видимому, охотно предалась бы любовным утехам когда угодно и где угодно. Ее необузданная страсть била, словно гейзер. Лукас уже изучил ее темперамент, и ему хотелось воспользоваться шансом, чтобы вкусить сладость экстаза. И видеть, как вспыхнет ее лицо, когда она сама познает наслаждение.
Лукас перевел лошадь на шаг. Впереди показалось жилье. Приблизившись к одинокому домику, он спешился и привязал Смельчака к самой низкой ветви ближайшего дерева. Проверил оба «кольта» и, убедившись, что оружие заряжено, направился к накренившейся хибаре, стоявшей в окружении невысоких деревьев и кустарника. В лунном свете все казалось безжизненным и нереальным. Лукас обошел вокруг хибары для проверки, чтобы никакие непредвиденные обстоятельства не сорвали его плана. Заметив привязанную возле крыльца лошадь, он нахмурился. У Скотта никогда не было пегой кобылы. Куда подевался его черный жеребец со шрамом?
Возможно, старый конь уже занемог, подумал он. Или вымотался за долгую дорогу. Лукас отмел оставшиеся сомнения и привстал на цыпочки, чтобы заглянуть в крошечное квадратное оконце у себя над головой.
В углу комнаты стояла небольшая кухонная плита – вся почерневшая, уставленная допотопной посудой и котелками. У дальней стены на узкой койке, неистово тиская друг друга, катались двое, но их фигур не было видно. Из-под замызганной простыни выглядывали только ноги любовников. Со стороны койки вместе со скрипом каркаса доносились тяжкие стоны.
Лукас подошел к двери, дожидаясь, пока стихнут звуки. Кровь ударяла в виски, бешено стучало сердце. Наконец-то! Несколько долгих лет он как проклятый гонялся за своей добычей. Настала долгожданная минута, когда можно наставить дуло на Сайласа Скотта. Сейчас он всадит подонку пулю точно промеж глаз.
Души Энни и Чеда наконец будут умиротворены.
И в его собственной душе тоже воцарится покой.
Любовные утехи все продолжались. Лукас больше не выдержал. С тихим рычанием он пнул ногой дверь, не заботясь о грохоте, с каким она открылась. Спугнутые любовники приподнялись и засуетились, цепляясь за грязные простыни. Женщина пронзительно закричала, а ее партнер поднял руки в знак капитуляции.
У Лукаса свело мышцы от бешенства, когда он подошел ближе. Оружие в его руке опустилось на мизерную долю дюйма. Парню, находившемуся с Нелли, на вид было не более восемнадцати лет. Совсем ребенок.
– Забирай свою одежду и вон отсюда! – сквозь зубы процедил Лукас.
Схватив валявшиеся на полу брюки, молодой человек с трудом пытался просунуть нога в штанины, но так и не смог.
– По дороге оденешься! – гаркнул на него Лукас. – Оставь оружие здесь, – сказал он, видя, как юнец протянул руку к своему ремню.
На лице незадачливого любовника появилась гримаса страха и замешательства, но он подчинился. Схватив одежду в охапку, он выбежал из комнаты, в то время как Лукас продолжал наблюдать за Нелли, одновременно не сводя глаз с открытой двери. Он не двинулся с места, пока не услышал, что лошадь с парнем поскакала галопом.