— Да, но если ты не расскажешь мне все по порядку, в моей голове останется така-ая каша! Так на чем ты остановился? Как ты попал к моим?
— Твой отец буквально подобрал меня. Я в тот день у ворот поселка пытался за несколько монет лечить, как умел, проезжих, но так замерз и устал, что уснул на ящике у стены. Мог и не проснуться, потому что мороз стоял изрядный. Пришел в себя в повозке, мама уже сидела рядом и вела себя на редкость тихо. Все наши вещи уместились в несколько мешков. Мы перезимовали у твоих. Мне не нужно было больше пытаться зарабатывать. У них было много разных припасов, и всю зиму твои мама и сестренка учили меня готовить, потому что метели не давали нам выйти из дому. А твой отец показывал мне, как делать и чинить разные вещи. Он так кроил обувь, что почти не оставалось обрезков! Я смотрел на это, как на высшую магию — одно плавное движение ножом, и можно сшивать башмак! А я рассказывал им разные легенды, которые я вычитал в старинных книгах. Мама же в эту долгую зиму неожиданно начала вышивать. Я никогда не подозревал, что она умеет это делать. Казалось, разум вернулся к ней, только она почти все время молчала. Потом, однажды, уже весной мама уснула и не проснулась. Она… по вашему, говоря, состарилась. Мы говорим — устала. Я остался у твоих, потому что мне некуда было идти. Ну и потому, — эльф вскинул на Клайда мокрые глаза, — Потому что там был настоящий дом, как в детстве. И твоя сестренка… такая замечательная. И мама, и отец. Мне сначала все казалось, что люди должны как-то заметно отличаться от нас. Но все, что нравилось твоим, нравилось и мне. Я собирал ягоды, пел песни, читал книги вместе с ними. Я купил твоей сестре ее первый лук. Ты знаешь, что она теперь тоже на Острове, в курсантах?
— Ох, ничего себе! — изумился Клайд. Сестра уже курсант, а он все мечтает от том, как она цветочки будет собирать! Соберет, пожалуй. Вместе с веночком из голов всех монстров на лугу.
— Так она лучница? — жадно спросил он у эльфа.
— Ну, такая же лучница, как я маг, ты же понимаешь. Но отец… твой отец говорил, что рука у нее твердая.
— А она все так же любит покомандовать? — усмехнулся Клайд, который помнил только пухлую девчушку в фартуке, руки в боки командовавшую старшим братом.
— Не то слово! — рассмеялся эльф. Несколько секунд они понимающе переглядывались.
— Кстати, я тебя узнал не только по надписи на посохе. Твоя сестренка неплохо рисует, и она часто рисовала тебя по памяти. Конечно, ты получился помладше и похудее, но очень похож! — и эльф показал ему лист пергамента с наброском, сделанным тушью. Угловатый нестриженный мальчишка что-то самозабвенно мастерил из веточек и веревок. В нем несомненно узнавался Клайд.
— Ого! — удивился оригинал портрета. — Это же моя старая катапульта! Неужела Эмми запомнила такие детали.
— Наверное, не запомнила бы, если бы мама… твоя мама не сохраняла это сооружение несколько лет, покуда оно не развалилось.
— Ну надо же, — польщенно пробормотал Клайд. И снова вскинул брови:
— Слушай, но ты же ни разу не упомянул, как тебя зовут. Довольно необычно обращаться к названному брату: «Эй, ты» или «Как там тебя», не находишь?
Они снова дружно рассмеялись. Потом эльф смущенно сказал:
— Многие из нас носят имена, которые являются лишь переводом с эльфийского. Это… можно сказать, суеверие. Ты говоришь свое имя и в то же время не говоришь его. Тут меня знают под именем Сын Заката, и ни на что другое я не отзываюсь. Но твои… и ты… Я могу сказать тебе свое эльфийское имя так, как оно звучит по-настоящему. Как мама и папа меня назвали, — он снова мотнул головой, откидывая волосы со лба.
— Мое имя Сибайх Фрэкей Эйтэа, — торжественно произнес он.
— Спасибо за доверие, братишка! — растеряно произнес Клайд. Он не смог бы повторить это имечко даже за миллион адена, но и за два миллиона не признался бы в этом.
— Я знаю, что это сложно звучит, поэтому ты можешь называть меня просто Сэйт. Это и короче, и… — он покачал головой, словно смеясь над собственным суеверием, — все-таки трудно понять, от какого имени сокращение.
— Отличное имя, Сэйт! То что надо! — обрадовался Клайд. — А где ты живешь? При вашей Школе?
— Я могу жить там, но, как ты понимаешь, положение у меня двоякое.
С одной строны, я был признан знатным вельможей при свидетелях, как его сын. С другой — отрекся от этого в самой необратимой форме. Но мы, эльфы, можем жить в лесу так же комфортно, как и в доме. Тем более здесь, где стоит вечное лето. Ты хоть раз видел в рощах наших женщин с малышами?
— Честно говоря, нет.
— Тем не менее, они здесь повсюду. Я и то различаю их с трудом. Их укрывает сильная защитная магия, отвращающая взгляды. Старшие женщины следят за ними по очереди и делают так, что бы малышам было всегда тепло, даже если идет дождь, а монстров они просто усмиряют. Дети спокойно играют и живут в лесу, пока не приходит им пора начинать обучение.
Это называется «Второе рождение». Я тоже проходил через это, когда приехал учиться. Ты ждешь и готовишься сделать выбор. Если ты не сделаешь его, ничего не произойдет: нерешительные остаются со старшими женщинами еще на некоторое время, только и всего. Но когда выбор сделан, ты погружаешься во тьму, и выходишь из нее в час своего рождения.
Я родился около четырех пополудни. В этот миг я появился в павильоне у подножия Древа Жизни. Я вошел в воду у его корней, и двинулся к Древу Мира в центре города. Когда-то все эльфы появлялись на свет в этих водах, и особая магия несла новорожденных по воздуху от их матерей к их отцам, ожидавшим в городе. Сейчас остался только этот обычай для учеников. — Сэйт вздохнул.
— Знаешь, я как-то не очень уверенно чувствую себя в лесу ночью.
Задумался Клайд, — Разве что ты тоже знаешь какую-нибудь согревающую магию или умеешь осушить росу на траве?
— Нет, ничего такого я пока не умею, — вздохнул Сэйт. — Ты прав, порой в лесу прохладно по ночам, а огня не разведешь из-за монстров. До уровня наших старших женщин мне еще учиться и учиться.
— Тогда не проще ли тебе переселиться ко мне в гостевой домик?
— с надеждой спросил Клайд.
— Можно и так,
— сказал Сэйт как бы задумчиво, но Клайд видел, как радостно сверкнули его глаза под светлой челкой. Пожалуй, эти спокойные эльфы дразниться умели ничуть не слабее клайдовых однокашников.
— Давай на сегодня тренировку закончим, а то уже темнеет.
— предложил Клайд на правах старшего. Сколько бы Сэйт ни прожил лет на этом свете, учился он все-таки на несколько уровней младше Клайда, да и выглядел соответственно лет на 14. Похоже, названному брату пришелся по душе этот расклад сил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});