Читать интересную книгу Утро ночи любви - Наталья Андреева

Он притулился с краю, и под напряженным взглядом охранника прошел метров двадцать. Сказал, смущаясь:

– У меня здесь встреча.

И на молчаливый вопрос добавил:

– С Игорем Михайловичем Копейко.

Отношение к нему мгновенно переменилось. Андрея с рук на руки передали метрдотелю, который провел его в отдельный кабинет.

Игорь Михайлович уже был там. Его лицо выражало нетерпение.

– Садись.

Он не успел сесть, как Копейко заговорил:

– Есть, пить будешь? – и, не дожидаясь ответа: – Несите!

Едва он уселся, как стол был заставлен тарелками с едой. Копейко принялся есть с такой скоростью, будто опаздывал на самолет. К Игорю Михайловичу, видимо, давно здесь приспособились, к его странностям. Блюда на столе сменялись мгновенно, так же мгновенно исчезали грязные тарелки.

И десяти минут не прошло, как Копейко расправился с закуской, салатом, горячим, выпил два бокала вина, которые официант наполнял тоже мгновенно, и, потянувшись за третьим, спросил:

– А ты что, не голоден?

Тут, наконец, Андрей положил в рот первый кусок, до этого завороженно следил, как поглощает еду Копейко. Тот взял салфетку, вытер рот и сказал:

– Ну а теперь поговорим.

Официант тут же исчез, вместе с ним исчезла еда. Перед Копейко остался только бокал с вином.

Андрей Котяев, не привыкший жить на таких скоростях, уже понял, что останется голодным. Игорь Михайлович принадлежал к странному типу людей. Он не умел наслаждаться процессом, не умел смаковать. Это было как-то не по-русски. Русский человек любит вкушать пищу с толком, с чувством, с расстановкой, этот процесс затягивается на долгие часы, а по большим праздникам и на дни. За столом идет неспешная беседа, которая, как правило, ни к чему не приводит, строятся планы, которые никогда не осуществляются, и даются обещания, которые никогда не выполняются. Все это делается исключительно для поддержания беседы, и является обязательным элементом застолья. Вот это по-русски. Это и называется наслаждаться процессом.

Копейко же мгновенно расправлялся с едой и приступал к сути: к переговорам. Его собеседник приходил в ступор. А как же процесс? Причем, за все это Игорь Михайлович щедро платил и оставлял щедрые чаевые. То есть, счет был нормальным, только непонятно, за что? И голодный, обалдевший гость сдавался мгновенно.

Котяев тоже слегка ошалел, когда Копейко в упор спросил:

– Ну что? С ценой вопроса определился?

– Я не беру взяток.

– Зря. Слушай, нас здесь все равно никто не слышит. Ты подумай.

Андрей пошел на хитрость:

– Ваша бывшая жена тоже богатая женщина. И предприимчивая. Ее голыми руками не возьмешь.

– Это точно! – оживился Копейко.

– А почему вы хотите упрятать ее в тюрьму?

– Ей там самое место, – сердито сказал Игорь Михайлович.

– А почему сами не можете? Она лично против вас совершила противоправные действия?

– Я три года был на ней женат и полгода провел после этого в психиатрической больнице. Но у меня нет никаких доказательств, что это она меня туда упрятала. Я сам.

– Расскажите.

– Не люблю вспоминать, – поморщился Копейко. – Впрочем... Хорошо, расскажу. Я познакомился с ней на дегустации. Я обычно не жалую светские мероприятия, я человек занятой, а тут бес попутал. Дегустировали коньяки многолетней выдержки, а я, знаете ли, любитель. Стоят они баснословно дорого, и прежде чем платить такие деньги, надобно знать, за что. Поскольку я постоянный покупатель и трачу в винном бутике немало, мне прислали персональное приглашение. Пошел я туда с женой. Там оказалась и Алина. Я обратил на нее внимание, когда она зачитала свои записи.

– Какие записи?

– Во время дегустации выдают блокноты, где надо записать свои впечатления от дегустации, – терпеливо пояснил Копейко. – Ориентируясь на них, бутики и делают закупки. Никому ж не охота на ветер деньги бросать. Так вот, она оказалась умнее многих мужчин, которые только делали вид, что разбираются в коньяках, я уж не говорю о ее стиле. Ей даже аплодировали. А там были люди богатые и влиятельные, с некоторыми у меня дела. Я понял, что моя моделька – дура набитая. Я о бывшей жене говорю. О первой. Она, конечно, красавица необыкновенная, ровно до той поры, пока рот не откроет... – Андрей невольно вспомнил Олю. – ... она и ляпнула глупость. Мне было неловко, но Алина очень мило ее поправила и сгладила ситуацию. Я потом подошел, чтобы сказать ей спасибо. И мы обменялись номерами телефонов. С ней приятно поговорить, она очень много знает. И у нее такое приятный голос. Я так и не смог его забыть.

– И позвонили ей?

– Она мне позвонила. Нашла какой-то предлог, чтобы встретиться. Я заскочил на минутку и... остался на три года. Я бы никогда с ней не развелся, если бы она так со мной не поступила.

Заговорив об Алине, Игорь Михайлович перестал смотреть на часы. И хотя голос у него был грустным, лицо посветлело. Видимо, он крепко тогда влюбился.

– Мы встретились в этом самом ресторане, я до знакомства с ней здесь ни разу не был. А теперь вот хожу чуть не каждый день. У нее хороший вкус, она мигом распознает качественный товар, и к ее мнению стоит прислушаться. Здесь было так уютно, что мне понравилось. Я даже забыл о делах. Сначала обсуждали дегустацию, потом заговорили о путешествиях... Знаете, в чем сила этой женщины?

– В чем?

– С ней никогда не бывает скучно. Она всегда разная. Каждое утро просыпаешься рядом со своей возлюбленной и какое-то время гадаешь: кто это? Что за женщина? Рассмеется она сейчас или заплачет? В чем на этот раз будет сюрприз? Не говоря уже о ее постельных талантах... – Игорь Михайлович мечтательно зажмурился. – Такой женщины у меня никогда не было и не будет. Но она же стерва! – неожиданно выкрикнул Копейко.

Андрей вздрогнул.

– Она меня на деньги развела! – зло сказал бизнесмен. – И на какие деньги! На миллионы! Я, видите ли, крайне мнителен. С детства боюсь врачей. Когда мне было лет пять, у меня заболел зуб, и врач тащил его без наркоза, мало того, перепутал, вытащил здоровый вместо больного и разворотил десну так, что пришлось потом зашивать... – Игорь Михайлович передернул плечами. – И у меня на всю жизнь остался страх перед людьми в белых халатах. Я все это рассказал Алине. Она, видите ли, увлекается психологией, – Игорь Михайлович горько рассмеялся.

– Так она психолог по образованию?

– Она практик, – сердито сказал Копейко. – Ее интересует не процесс, а результат. В этом мы с ней похожи. Зачем люди получают дипломы? Для того чтобы получить хорошую работу. А ей не нужна работа. Она в принципе не любит работать и службу, как таковую, не признает. От сих до сих, каждый будний день. Поэтому ей нужен не диплом, а знания. И она их имеет. И ловко использует для достижения своих целей. А цель у нее, когда она меня обольщала, была одна: деньги.

– И вы попались?

– Попался, представь себе! Развелся со своей дурочкой-моделью, бросил ее и дочку. Алина очень ловко настроила меня против них, и мои адвокаты постарались. Я оставил их ни с чем. Вскоре мы с Алиной поженились... Все началось года через два. Тогда в ее жизни появилась Гена...

– Гена?

– Ну да. Евгения. Страшная женщина! Страшная! Но даже она боится Алину! Представляешь? Она боится! Алину!

– И что Гена?

– Гена – это просто пугало, – сердито сказал Копейко. – Алина представила ее мне, как свою охрану. Потом... У меня на теле давно была родинка. Большая. И вдруг она увеличилась. Это случилось после отдыха на островах. Я бы не придал этому значения, но Алина мне на это указала. И в свойственной ей манере сказала, что очень заботится о моем здоровье, а это похоже на меланому.

– Меланома – это рак?

– Ну да. Я не хотел идти к врачу. Она же все время мне об этом напоминала. Я отговаривался делами, она говорила о моей фобии, о том, что надо бороться. Надо, мол, осознать бессознательное, преодолеть сопротивление и сдаться врачам. Надо признать свою болезнь. В конце концов, у меня развился невроз. Я был уверен, что родинка растет. Мне так казалось. И она мне говорила: «Милый, я не хочу тебя расстраивать, но ты должен это осознать. Да, она увеличивается». Напуганный до смерти, я хотел написать завещание, но Алина меня убедила, что лучше сделать ее своей помощницей, доверить ей вести дела. Я был в ужасном состоянии, мне казалось, что я скоро умру. И я доверился человеку, который взял на себя все мои проблемы. Дошло до того, что я стал думать только о смерти.

– Надо было идти к врачу.

– Я и пошел, – уныло сказал Копейко. – Пересилил себя и пошел. Меня обследовали. Но мне страшно было узнать результат. Я был в нем уверен: это рак. За результатом пошла Алина. И сказала мне: «Все в порядке». Но сказала это таким тоном, что я заподозрил, что от меня скрывают правду. Мне стало еще хуже.

– Надо же было бороться!

– А я что, не боролся? – разозлился Игорь Михайлович. – В конце концов, я набрался мужества и сам позвонил в клинику. Мне и там сказали, что все в порядке. Тут я разволновался еще больше. Моя болезнь уже вошла в стадию, где делать что-либо бесполезно! Поэтому мне так и отвечают! Все просто ждут, когда я умру!