Читать интересную книгу Хроника его развода (сборник) - Сергей Петров

Уехал в другой город. Женился. Не прижился. Работа – дерьмо собачье. Ребёнок скучает. Нужно возвращаться обратно.

Я произношу всё это, и мне ужасно неловко.

– Ну, да. Ну, да, – бубнит Ваня, – ситуация…

– Поспрашивай, может, в твоём отделе место появится?

– Да мне и не у кого спросить, Палыч. Я же тут никого не знаю.

Теперь моя очередь измениться в лице. Человек работает в Конторе два года. До этого он работал где-то здесь. Или в Кургане, или в Челябинске. Кто-то его позвал в Контору. И он никого не знает.

Далее.

Игорь Касьянов. Игорюша! Друг мой, он в Тамбове когда-то следователем в прокуратуре работал. Мы познакомились на почве любви к року. Встретились осенним промозглым воскресеньем в магазине, известном в узких тамбовских кругах как «Букс». Книги, короче. «Книги», «Books» и прочие языковые версии лучшего подарка всех времён и народов до сих пор украшают белую стену одного из зданий по улице Интернациональная. Сейчас, по-моему, там жрут. «Пицца» сейчас в этом заведении. А тогда, в бездуховные девяностые, там торговали книгами, пластами, CD-дисками и кассетами. Сидели два прикольных чувака, то пьяными были, то обкуренными. Сидели и несли людям рок-культуру.

Игорь был поражён, увидев меня там. Мент и рок – сами понимаете. Прокурор и рок, кстати, тоже.

На радостях мы отправились к нему домой и стали пить водку, слушая Гребенщикова…

В 2005 году Игорь тоже перебрался в Москву и занял пост директора правового департамента одной из строительных компаний. Неужто я каким-то, мать его, юристом не смогу работать? А ну-ка…

«Привет, Игорёк», – пишу в «Фейсбуке», ну, и та же песенка. Так, мол, и так. Женился, не прижился…

«Ужимаемся, Андрюха. Кризис».

Другим звоню, другим пишу.

– …А зачем ты уезжал? Кризис сейчас. Никуда не устроишься.

Зачем уезжал? Это самый добрый вопрос. В кавычках. Как там орал Груздев в «Месте встречи изменить нельзя»? Вы же наповал меня бьёте этим вопросом!

Воображение моё разыгрывается. Поднимается перед глазами растяжка красного цвета, ползёт вверх. Такая, что в советские годы на демонстрациях вывешивали. И – буквы цвета мела, печатные. «ЗАЧЕМ ТЫ УЕЗЖАЛ, ВЕТРОВ?».

66

Иногда я тону в её взгляде. Он полон ласки, этот взгляд, море её там разлито.

Как может всё это сочетаться в одном человеке, думаю я, агрессия и доброта?

Она называет это несдержанностью. Я квалифицирую как хамство.

67

Любовь несёт разрушение. В моём случае первой мишенью стала семья. Шарахнула пушка, не промахнулась. Прямо в крышу угодил снаряд, и разлетелось всё к чёртовой матери. Хлипенький был домик, наверное. Да. Но всё-таки он был.

Вторая мишень – я сам. Лучше бы грохнуло так грохнуло. С концами. Ан нет, коптю, мозолю глаза окружающим осколками стен.

Нужно законодательно запретить разводы и открыть публичные дома. Если ты в браке, если у тебя ребёнок и ты развёлся – тебя необходимо уничтожить. Ходи к проституткам, если экстренно захотелось на сторону, кобель ты поганый. И не нужно общественности это осуждать.

68

Мартынюка многие женщины ненавидят.

По молодости его пару раз кинули, и он вывел целую теорию – да не одну! – относительно женщин и мужчин, женщин и секса.

Мне нравятся эти теории. Не то чтобы я их разделяю целиком и полностью, они мне по душе как объекты творчества. Смешные. А для многих женщин они – грустные и оскорбительные. В силу отсутствия чувства юмора у этих женщин, наверное.

– Я вот не понимаю этого – театры, кино, парки, а только потом, может быть, секс! – сокрушается иногда, общаясь с дамами, Мартынюк. – К чему эта ходьба, гульба, я не понимаю? Я говорю – давайте наоборот! Сначала секс, а потом – парки и театры…

– Это омерзительно! – возмущаются девушки. – Как вы можете так рассуждать?!

– Могу! Могу!

И начинается разъяснительная работа.

– Вот представь! Сломался у тебя унитаз. Ты вызвала слесаря. И говоришь ему: чини! А он тебе: зачем? Давайте сначала о поэзии поговорим! Ты – ему: «Какая поэзия? У меня унитаз течёт! Чини!» А он: «Ничего страшного. С унитазом можно повременить, а вот поэзия…»

– Да как же не стыдно вам! – вопят девушки. – Как вы можете сравнивать отношения и унитаз? Что это за отношение к женщине?

– А что не нравится! Я разве против гульбы? Не против! Но только после секса!

Чем дольше живёт Мартынюк, тем большей желчью пропитывается его отношение к женщинам. Один из основных его постулатов – женщинам не нужен секс.

Список причин, по которым женщины соглашаются на секс с мужчинами. (Проверено жизнью и – немножко – мной.)

Потому что надо замуж.

Потому что после можно не работать.

Потому что хотелось выпить.

Потому что была пьяная.

Потому что с бодуна.

Потому что было скучно.

Потому что было весело.

Потому что жалко мужика.

Потому что надо, чтобы подружка завидовала.

Потому что американец из Нью-Йорка.

Потому что француз из Парижа.

Потому что москвич.

Потому что надо насолить тому, кто раньше, гад, не женился.

Потому что надо насолить подружке, которая раньше увела жениха.

Потому что приревнует тот, кто нужен на самом деле.

Потому что нет денег, а после секса откуда-то появятся.

Потому что устала объяснять, что без секса лучше.

Потому что взгрустнулось.

Потому что так смешнее.

Потому что всё равно давно дружим.

Потому что все так делают.

Потому что работа такая!

Потому что захотелось.

(Последний вариант случился только у одной женщины – и то после правительственного сообщения о полёте Гагарина, 12 апреля 1961 года.)

Это Мартынюк разместил на «Фейсбуке. И вызвал бурю женского негодования…

Сквозь весь мартынюковский стёб я вижу основной упрёк к женщинам. Это даже не может быть упрёком Мартынюка, это может быть моим упрёком, но рождён он благодаря мартынюковскому стёбу. Потребительство и собственничество. Вот в чём я их упрекаю.

Одним женщинам нужны твои бабки. А другим нужен весь ты. И это гораздо страшнее. Бывает иногда, что и бабки твои не так сильно нужны, а вот ты нужен весь. Без остатка. И ты либо пропадаешь, превращаясь в конченого подкаблучника, либо рушится всё, либо лжёшь, лжёшь, лжёшь. Возможны и смешанные варианты. Но четвёртого – идеального, рафинированного, чистого – не дано! Оставьте эти ханжеские словеса о «притирках» на откуп школьникам, изучающим предмет «Семья и брак», или как там он сейчас называется…

…Я заметил уже. Лера ведь часто смотрит на меня ласковыми глазами. О чём она думает, интересно? Перебесится, думает, и успокоится? У нас будет хорошая семья?

Поздно.

Не будет. Ничего не будет. Я презрел этот общественный институт, мать его фашистскую.

69

Вчера я сидел на кухне. Поздним вечером сидел, печатал новый рассказ. Кухня окончательно превратилась в мою ставку. Мне не хочется пересекаться с домочадцами. Когда кто-то выходит из комнаты, мне хочется исчезнуть, превратиться в человека-невидимку. «Эй! – говорю я себе. – Тебе это ничего не напоминает? История повторяется, парень. Верно?»

Верно, верно, верно.

Кот прыгает на раковину и сбивает хвостом бокал. Последний. Бокал уничтожен, превращён в осколки.

Я облегчённо вздыхаю.

Сегодня двадцать девятое апреля. Отпуск мой начинается через две недели.

Тридцать дней. Тридцать дней, которые должны решить если не всё, то главное.

Часть вторая

Здесь мы построили новые дома с красными крышами и трубами, на которых будут гнездиться аисты. Наши двери всегда открыты для дорогих гостей. Мы будем благодарны нашей новой стране, которая нас кормит и солнце которой нам светит, и цветущим полям, которые будут напоминать нам о коврах нашей прежней жизни. С болью, грустью и радостью мы будем вспоминать о нашей стране, когда станем рассказывать нашим детям истории, которые, как сказки, начинаются со слов «Жила-была одна страна».

Эмир Кустурица «Андеграунд»

Если я попался вам навстречу,

Значит, вам со мной не по пути…

Алексей Романов «По дороге разочарований»

1

Самое страшное поражение – глупое поражение. Ты – сказочный богатырь, победивший страшного зверя. Ты на коне и не обращаешь внимания на мелких тварей, остатки свиты загубленного демона, что мечутся вблизи копыт твоего гордого коня. Им не догнать, да и побаиваются они, видя тебя в седле, такого гордого и грозного. Куда им до тебя, нелепым шавкам? Так думаешь ты – величественный победитель, расслабившийся после изнурительной борьбы. Ты расслабился и забыл, что тварь – подлое, злопамятное существо. Поэтому и тварь…

Когда Антошка зашёл в кабинет и сурово произнёс: «Вас вызывают в отдел кадров», я ему весело подмигнул. Мальчик ты мой сурьёзный. Оставайся! Сиди в своём кабинетике, заваленный нелепыми бумагами, стучи по клавиатурке. Моё пребывание в вашем славном городе затянулось. Оно подходит к концу.