На астероиде неведомое чувство охватило Леона. Словно какие-то странные токи пронзили его, будоража каждый нерв, каждую клеточку тела. Неведомые ритмы властно стучались в мозг. В голове сами собой складывались слова: «Мы вышли. Приглушены дюзы усталые. Бушует чужая горючая пыль. От счастья познания чуточку шалые, мы плачем от счастья…»
Леон писал стихи, но об этой тайне знала только Анга.
Три фигуры в оранжевых скафандрах осторожно двинулись в путь. Сбоку, чуть поодаль, семенила кибертележка, груженная необходимой для экспресс-анализа аппаратурой.
Астероид вращался довольно быстро: когда они спускались по лесенке, светило висело в зените, теперь же оно успело значительно опуститься к горизонту.
— А когда-то люди думали, что в невесомости ходить легко, — вздохнул штурман, неуклюже подпрыгивая.
— Кстати, о невесомости, — сказал Леон. — Судя по размерам астероида, я на нем должен был бы весить не менее килограмма, а на самом деле… — Не договорив, он оттолкнулся от почвы и взлетел на добрый десяток метров, после чего медленно, словно осенний лист, спланировал обратно.
Анга заметила:
— Ты сбрасываешь со счетов скорость вращения…
— Вот именно — скорость вращения. — Под прозрачным шлемом было видно, как нахмурился Иван. — Она в точности такова, что скрадывает тяжесть на поверхности.
Леон пожал плечами:
— Совпадение.
— Не верю в такие совпадения, — отрезал штурман, что-то пытаясь разглядеть под ногами.
Светило скрылось, и сразу же, без перехода, наступила ночь. Вверху сияли незнакомые узоры созвездий, и среди них высвечивался величественный силуэт «Валентины».
Они включили освещение, и вся поверхность астероида покрылась черно-белыми полосами.
— Проклятая невесомость, — с досадой произнес штурман, когда, сделав резкое движение, оторвался от почвы и, описав томительную параболу, опустился далеко впереди.
— Скажи спасибо, что астероид вращается недостаточно быстро, — рассмеялась Анга. — А то мы бы слетели с него как песчинки.
— Кому это сказать спасибо? — спросил штурман.
— Ясно кому. Природе, — сказал Леон.
— Космос — великий выдумщик, — добавила Анга.
Они брали пробы почвы и грузили их на тележку. Экспресс-анализ не показывал ничего интересного, но основательное исследование образцов, каждый знал, предстояло после, на борту «Валентины».
Внезапно Леону показалось, что он погружается в какую-то дрему. В мозгу все четче стучали неведомые ритмичные сигналы. На какой-то миг ему почудилось, что все происходит не с ним, а с кем-то другим.
Погруженный в смутные, расплывчатые образы, выплывающие из подсознания, Леон споткнулся и едва не упал.
— Смотри под ноги. — Анга поддержала за локоть медленно заваливающегося Леона.
Выпрямившись, Леон бросил взгляд на остальных. Иван шагал споро и деловито, приноровившись к почти полной невесомости.
Странный предмет, попавший в световой сноп, привлек внимание Анги. Нагнувшись, она подняла его. Предмет имел острые края и был полупрозачным.
— Словно обломок панциря какого-то существа, — отметила она задумчиво, вертя в руках свою находку.
— Кусок известковой породы, — сказал подошедший Леон. — Ничего интересного, выбрось.
Анга, поколебавшись, подошла к тележке и сунула свою находку в свободный контейнер.
С каждым шагом идти Леону становилось все труднее. Казалось, какая-то вязкая масса сдерживала все движения. И вдруг в его мозгу неведомые, но настойчивые ритмические сигналы преобразовались в слова: «Расширяющейся Вселенной вдаль бегущие маяки…» Леон мог поклясться, что фраза принадлежит именно ему, но что ритм ее навязан кем-то извне. Он сделал, запинаясь, еще несколько шагов, и в мозгу возникла другая фраза: «Может, вынырну снова, прорезавши дали, на каком-то витке бесконечной спирали».
Словно кто-то чужой диктовал ему ритмы, которые затем легко складывались в слова… Диктовал? Леон тряхнул головой, как бы отгоняя видения. Ни в какую мистику он не верил. Но новые ритмы все так же продолжали звучать в его мозгу…
Близилась к концу ночь — короткая астероидная ночь. Прожекторный свет поблек. Солнце внезапно высветило недальнюю изогнутую линию горизонта.
Маленькая группа шла по курсу, набросанному еще во время облета астероида. Главный интерес представлял, конечно, объект, который они назвали «Каменной рощей». Судя по пройденному расстоянию, до него было недалеко.
Внезапно какой-то небольшой предмет впереди них без всякой видимой причины сорвался с места и, описав дугу, скрылся за горизонтом.
— Словно птица, — ахнула Анга.
— Думаю, это шутки местных силовых полей, — сказал Леон.
— Возможно, — согласился штурман. — Они здесь необычайно интенсивны. Нигде не встречал таких полей!
— И во времени они меняются, — развивал свою мысль Леон.
Анга наморщила лоб.
— Ребята, а вы меня, случаем, не разыгрываете? Разве может силовое поле сорвать с места кусок породы и зашвырнуть его за горизонт?
— Силовые поля могут все! — уверенно сказал Леон.
— К тому же улетевший предмет почти ничего не весил, — добавил Иван.
— Как странно, — вздохнула Анга, снова трогаясь в путь. — Вокруг нас бушуют силовые бури, проносятся электромагнитные вихри, а мы их не замечаем. Для нас здесь царит вечная тишина и покой.
— Что делать? Эволюция не подарила нам способности реагировать на электромагнитные поля, — сказал штурман.
— А можно представить себе живое существо, которое ощущало бы такие поля, как мы, люди, ощущаем свет и тепло? — обратился Леон к Анге.
— В принципе ничего невозможного нет, — ответила Анга.
— Тут Вольтер проявил удивительную прозорливость, — вступил в разговор штурман. — Помните, в одном из своих философских романов он описывает гигантские существа с Сириуса, у которых десятки, если не сотни органов чувств?
— Интересно бы повстречать такие существа.
Астероидный день стремительно разворачивался. Вскоре вдали показалось множество стройных пиков, возвышающихся над унылой равниной.
Сердце Леона сжалось. Но это было не радостное, а скорее какое-то болезненное чувство. Ноги его подкашивались. Больше всего на свете он боялся, что товарищи заметят его слабость. Но Анга и Иван были поглощены открывшимся перед ними видом.
Они подошли поближе.
— Чудо природы, — сказал штурман.
Анга, не сдержавшись, восхищенно ахнула. Перед ними возвышались каменные столбы безукоризненно правильной геометрической формы, каждый был увенчан каким-то подобием шляпки. Они располагались в шахматном порядке, на равном расстоянии друг от друга. Высота их была примерно одинакова. Лишь посреди каменной рощи, словно Гулливер среди лилипутов, высился один столб, превосходящий по размерам остальные.